Ослепительный цвет будущего - Эмили С.Р. Пэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я обняла ее и пообещала их испробовать.
А затем настала папина очередь. Он удивил маму маленькой черной бархатной коробочкой. Она почти не носила украшений, кроме своей нефритовой цикады, которая все еще казалась какой-то не такой. На секунду я заволновалась, что папа купил что-то, чтобы ее заменить, но когда мама открыла коробочку, в ней блеснули пухлые синие бусинки топаза – целая нить в серебряной оправе браслета.
– Ох, – выдохнула мама. Казалось, она потеряла дар речи; когда папа в последний раз дарил ей что-то подобное?
– Ли, теперь твой, – быстро произнес папа, возможно, потому что и сам чувствовал себя неловко из-за того, что приготовил мне слишком «говорящий» подарок.
Он был упакован в коробку и отдавал приятной тяжестью. Я разорвала упаковочную бумагу с оленями и открыла крышку; в центре в пышной кучке тонкой бумаги лежала книга с белой обложкой, на которой заглавными неоновыми буквами было написано:
НАЙДИ
СВОЕ
ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ
Я почувствовала, как невольно поднимаются уголки моих губ, и в ту же секунду поняла, что папа не шутит. Это действительно был его подарок мне.
– Гм, спасибо, – сказала я, изо всех сил стараясь избежать вопросительной интонации.
– Открой, посмотри, – почти радостно-возбужденно предложил папа.
Я пролистала первые несколько страниц и наконец обнаружила то, чего он так ждал. На титульном листе слово «предназначение» было тысячу раз обведено, а по бокам от руки написано: слева – «Для Ли, чье», а справа – «в великих вещах!!!».
Имя автора – Уилсон Эдмунд Шарп IV – было подчеркнуто черным маркером. Под ним красовалась пышная подпись – совершенно нечитаемая, за исключением острых римских цифр: IV.
– Я познакомился с ним на конференции, – сказал папа. – Он рекламировал эту книгу, и когда я услышал, как он говорит, то понял, что должен раздобыть для тебя издание с автографом. Этот человек словно освещал собой все помещение. Знаешь, я показал ему нашу фотографию, и он сказал, что ты похожа на свою маму и наверняка очень увлеченная натура. Конечно, он прав…
– Что? Я похожа на маму? То есть он мыслит стереотипами, – безэмоционально произнесла я.
Папа наклоняет голову.
– В смысле?
Я подняла пальцы, изображая в воздухе кавычки.
– Я «наверняка увлеченная натура», потому что наполовину азиатка? Ты хоть знаешь, как часто мне это говорят и как часто спрашивают, растит ли меня tiger mom – строгая азиатская мамочка?
Папа надолго замолчал.
– Что ж, – наконец произнес он. – В тот момент я не подумал, что он подразумевал именно это. В любом случае, я уверен, что книга изменит твою жизнь. Почитай, посмотри – вдруг она поможет тебе понять, чем ты хочешь заниматься.
– Чем я хочу заниматься, – медленно повторила я.
– Ну знаешь, – сказал папа. – Поможет тебе сориентироваться.
– Понятно, – ответила я. – Спасибо.
Он оглядел комнату, будто хотел найти ответы в воздухе. Затем сцепил руки.
– Тебе не нравится.
Я медленно пожала плечами.
– Не уверена, что мне она понадобится… Но я… ценю твою заботу…
Ужасно ли я себя вела? Я точно не знала, но его неверие уже изрядно меня вымотало. Я безумно устала от этих разговоров.
– Чем конкретно ты собираешься заниматься в будущем? Например, через пять лет. Или двадцать. Всю оставшуюся жизнь.
– Я хочу рисовать. – Как же было приятно произнести это вслух! – Я думала о том… чтобы поступать на художественный факультет.
– Ли, тебе нужно серьезно об этом задуматься.
Мне хотелось закричать, но я сдержалась.
– Я и задумываюсь серьезно.
– И как ты собираешься этим зарабатывать?
Я посмотрела на маму, которая растерянно переводила взгляд с меня на папу.
– Даже не знаю. Я всегда смогу преподавать?..
– Тебе нужна стабильная карьера, такая, которая обеспечит минимальные составляющие счастливой жизни.
– Я счастлива, когда рисую.
Папа снова открыл рот, но, слава богу, мама его перебила.
– Давайте говорить про это не сейчас, – сказала она. – Сейчас мы должны праздновать Рождество.
Мы решили поиграть в «Уно»; папа и я по возможности избегали разговоров. Я поняла, что хочу, чтобы он поскорее улетел на какую-нибудь конференцию. Я соскучилась по тому, как дом словно увеличивался, стоило ему ступить за порог; как наполнялся свежим пространством и воздухом, чтобы я вновь могла спокойно вздохнуть.
Ранним утром следующего дня, пока родители спали, я кружку за кружкой пила мятный горячий шоколад на кухне, наблюдая за кошкой, которая неотрывно смотрела в окно. Тишина начинала сводить меня с ума. Казалось, что Акселю нужно девять часов, чтобы ответить на каждое сообщение. Я пыталась не обижаться; все-таки у него большая семья, и, по его словам, у них миллион семейных традиций.
Я размышляла над переменами, которые произошли с прошлогоднего Рождества; над тем, как часто папа бывал в отъезде, но почему-то от этого становилось лучше; над тем, как Аксель провел все зимние каникулы, помогая мне разбирать коробки.
C этими мыслями я, сама того не замечая, спустилась в подвал. Я не до конца понимала, что именно собираюсь там делать, но я никак не могла найти себе места и постоянно вспоминала браслет и сборник стихов Эмили Дикинсон. Я забрала их в свою комнату вместе с черно-белой фотографией двух девочек. Все остальное лежало на прежних местах.
Коробки в подвале стояли точно так же, как мы их оставили, открытые и перепутанные. На полу все еще лежали письма – с того дня, когда мы с Акселем складывали их в разные стопки. Я даже немного удивилась своей рассеянности. Если бы сюда кто-нибудь спустился, он сразу бы понял, что я шпионила, искала что-то.
Может, этого я и хотела – решила, что если мама или папа увидят, что я искала, они рассердятся, поднимут вновь эту тему и поговорят со мной о бабушке и дедушке.
Но сюда никто не спускался. Ни разу за целый год.
В ту ночь я вышла на крыльцо и встала на ступеньки, обратив взгляд к безоблачному небу. Луна была похожа на яркую толстую монету. У нее было лицо, доброе и почти улыбающееся. Интересно, смотрят ли мои бабушка с дедушкой на Тайване на то же самое блюдце света, пытаясь взглянуть в глаза этого бледного сияющего лица?
86
Как мне найти птицу? Как мне помогут эти фрагменты прошлого?
С момента появления пятна прошло сорок семь чертовых дней. Утром наступит сорок восьмой. Времени осталось совсем немного.
Чуть раньше я попросила Фэн помочь с переводом и спросила
