Женщины в России, 1700–2000 - Барбара Энгель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Финны, с момента присоединения к Российской империи в 1809 году пользовавшиеся необыкновенно широкой автономией, включая избираемый парламент (сейм), ответили возмущением, когда к концу XIX века Россия начала ограничивать эту автономию и урезать власть сейма. К тому времени спонсируемые элитой школы и культурные организации взрастили у рабочих и крестьян чувство финской национальной общности. Поскольку господствовавшая классовая избирательная система отказывала в избирательных правах рабочим и крестьянам, в том числе женщинам, женщины с мужчинами объединились в политической, социальной и национальной борьбе. Начиная с 1890-х годов и рабочее движение, и движение за трезвость поддерживали равное избирательное право для мужчин и женщин. Популярные женские организации, особенно организация домохозяек «Марта», добавляли к общей борьбе гендерный аспект: они приписывали женщинам роль воспитательниц, берущих на себя также заботу и уход за другими членами большой национальной семьи, и тем самым увязывали социальное обеспечение с правами женщин[242]. Эллен Мараковиц утверждает, что такая самопрезентация обеспечила женщинам центральное место в «национальном нарративе» и необычайно сильное влияние на формирование развития Финского государства[243]. При этом финскому движению за женские права, состоявшему в основном из высокообразованных женщин высших сословий, не удалось добиться такого же авторитета. Крупная национальная забастовка в октябре 1905 года, в которой активно участвовали представители обоих полов, вынудила царя согласиться с требованиями народа о всеобщем и равном избирательном праве, включая право голоса для женщин. Женщины баллотировались с первых же выборов, и 19 из них были избраны в парламент, что составило почти 10 % от общего числа представителей — рекорд, который другие страны не могли повторить в ближайшие десятилетия. Однако, встроившись в «национальный нарратив», женщины у власти оказались ограничены его условиями. Они работали главным образом на должностях, связанных с ведением хозяйства в широком смысле, то есть в сфере социального обеспечения и социального обслуживания.
В Украине союз националистов с женщинами оказался и менее гармоничным, и менее благоприятным для женщин. Украинское националистическое движение было слабым и разрозненным. Его возглавляла городская интеллектуальная элита — крошечное меньшинство в преимущественно крестьянском обществе. Это движение, первоначально не столько политическое, сколько культурное, возникло в ответ на дискриминационную языковую политику. Его целью было просвещать, образовывать и повышать национальное самосознание украинского народа, то есть крестьянства, посредством громад или общин — культурных и политических организаций с непостоянным составом, возникших в 1860-е годы. Начав активно отстаивать свои права, женщины на рубеже веков основали первую женскую громаду. Также они открывали библиотеки и стремились повысить грамотность взрослых деревенских жителей. После революции 1905 года женщины стали очень активно работать в просветительских обществах (просвитах), целью которых было наладить связь украинской интеллигенции с простым народом и агитировать говорить на украинском языке. Ответом на украинское националистическое движение были жесткие репрессии. Женщины-активистки, участвовавшие в этой запрещенной деятельности, даже после 1905 года рисковали попасть под арест и столкнуться с преследованиями со стороны полиции. Почти все женщины ставили национализм выше собственно «женских вопросов». Независимо от своей политической принадлежности женщины-активистки, в том числе и заинтересованные в защите женских прав, преуменьшали значимость программы, ориентированной на женщин[244].
Однако, несмотря на демонстрацию женской лояльности, между украинскими мужчинами и женщинами возникала напряженность, хотя обычно и не проявляемая открыто. Пожилые активисты чувствовали себя некомфортно рядом с решительными и самоуверенными женщинами; более молодые, в точности как народники в 1870-е годы и позже, считали, что феминизм не имеет отношения к «освобождению масс»[245]. Украинская интеллигенция «о женщинах не говорила ни слова». Когда Александра Косач сделала попытку внести принцип равенства полов в демократическую конституцию, составленную интеллектуалами в 1904 году, ей разъяснили, что равенство полов «неявно подразумевается в других правах» [Bohachevsky-Chomiak 1998: 37]. Несмотря на то что активистки выполняли важную работу во многих украинских националистических организациях, в присутствии активистов они держались скромно и почтительно и в большинстве своем подчиняли специфически феминистские интересы борьбе за политические и национальные права. После свержения царя в феврале 1917 года женские заботы вновь затерялись за безуспешными попытками создать и отстоять новое Украинское государство.
Еврейские женщины
В любом исследовании отношений между полом и нацией еврейские женщины занимают уникальное положение. На евреев, составлявших около 4 % населения империи на рубеже веков, в православной России смотрели как на «других». Большинство из них было ограничено в выборе места проживания чертой оседлости, и их доступ к образованию и работе, особенно после 1881 года, жестко регламентировался. Антисемитизм был широко распространен. После убийства Александра II в 1881 году ужасающие вспышки насилия против евреев прокатились по городам черты оседлости; новая волна антиеврейского насилия поднялась во время и после революции 1905 года. Несмотря на юридические ограничения в правах и социальные предрассудки, а может быть, как раз в силу этого значительное число еврейских женщин участвовало в интеллектуальных и социальных движениях конца XIX века, не еврейских и не феминистских по своей направленности.
Почвой для этого стало стремление женщин к учебе. Еврейские женщины, желавшие во что бы то ни стало получить образование, столь ценимое в еврейской культуре, и паспорт, дававший право селиться за пределами черты оседлости, занимали непропорционально большую долю мест в средних и высших учебных заведениях, пока правительство это позволяло. Так, например, еврейки составляли почти треть женщин, поступавших на Женские медицинские курсы в конце 1870-х годов. После указа 1887 года, ограничивавшего долю учащихся нехристианского вероисповедания в русских школах до 3 %, сотни еврейских женщин уехали из страны и продолжили обучение за границей. На рубеже веков около трех четвертей из тысяч русских женщин, обучавшихся в швейцарских университетах, были этническими еврейками. Когда после 1905 года ограничения приема на Бестужевские курсы были временно ослаблены, доля этнических евреек на первом курсе увеличилась до 19 %.
Однако поначалу наиболее образованных из еврейских женщин толкало к общественной деятельности не их собственное ущемленное положение, а положение трудящихся масс России. Доля евреек в движениях, боровшихся против царизма, намного превышала их долю в населении. В 1870-х годах десятки еврейских женщин участвовали в народническом движении,
