Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Александр смело смахнул капюшон со своей красивой головы, усадил спутницу за небольшой деревянный стол и уселся сам, неторопливо стягивая перчатки, довольно улыбаясь. К их столу подошёл невысокий чисто одетый мужчина с полотенцем в руке, намасленной улыбкой, плешивой головой и елейно осведомился, что господин и его барышня желают отведать.
— Что ты будешь? — спросил Александр, пронзительно глядя на Ишмерай.
Девушка скромно ответила:
— Я не хочу есть.
Александр вздохнул, что-то тихо проговорил, обращаясь к мужчине. Девушка не расслышала его слов в невообразимом шуме веселья.
— Полагаю, барышня не пьет, — протянул тот с самой противной улыбочкой.
— Не пью, — ответила Ишмерай, но тотчас передумала: — Нет, постойте! Вина, пожалуйста. Крепкого вина.
— Крепкого?! — в один голос воскликнули Александр и хозяин кабака. Последний вовсе обрадовался.
— Я хочу крепкого вина, — настояла Ишмерай.
Её спутник сунул хозяину в руку несколько монет, тот поглядел на них, оживился и кинулся прочь.
Девушка начала наблюдать за танцующими и приятно удивилась: не было в их танцах ни чинности, ни размеренность, — эти люди выплёскивали в танец всю душу и весёлость. Они громко смеялись, что-то выкрикивали, неистово кружились и лихо отбивали такт своими крепкими каблуками.
— Как они танцуют! — восхищенно заулыбалась Ишмерай. — Ты только погляди! Они свободны!
— Они танцуют так, как надо танцевать, — ответил Александр. — Так танцуют в Архее, в маленьких городах, ни на кого не глядя, ни о чем не думая. О человеке что-то можно узнать по его танцу, когда он танцует так, будто его никто не видит. Ты можешь так танцевать?
Ишмерай пожала плечами и ответила с грустной улыбкой:
— Я иногда танцевала так в Сильване, когда мы заваливались на тот или иной постоялый двор.
— Полагаю, вы развлекались от всей души в этом Сильване, — мрачно усмехнулся Александр, а когда она не ответила, бросил: — Вставай. Я помню, как хорошо мы отплясывали на балу в Кеосе. Мне понравилось. Надо повторить.
— Нет! — выдохнула Ишмерай, сжавшись. — Я не хочу привлекать внимание.
Но тот даже не стал слушать её: он поднялся во весь свой рост, взял её за руку и повел в толпу.
Музыка сразу заворожила Ишмерай, и ей вдруг действительно захотелось танцевать и обо всём забыть. Александр, держа ее за руку, плавно подвел её к себе и закружил так быстро и неожиданно, что Ишмерай растерялась. Она испуганно захлопала глазами и нерешительно поглядела на него.
— Забудь о том, что было и что будет, — тихо проговорил он, остановив ее. — Живи тем, что есть сейчас. Ты в безопасности, в моих руках, ты слышишь музыку. Ты любишь танцевать, я знаю. Так танцуй. Где та Ишмерай Алистер, которая всегда дерзила и грубила мне, где та бесстрашная девчонка? Она похоронила себя?
Ишмерай, хмурая, смущенная, глядела в его глаза и не могла противиться его воле. Он был так весел и загадочен, что ей самой не хотелось более хмуриться, показывать свою вялость и мрачность. Ей хотелось танцевать, летать, смеяться. И чтобы он кружил ее.
Губы её медленно расплылись в улыбке, глаза лукаво сверкнули, и девушка, сделав изящное па, позволила Александру покружить её. Она прильнула к партнёру, и они закружились в подвижном танце.
Ишмерай зажигательно улыбалась, чувствуя, как музыка и восторг пронизывают ее, возвращая ей волю к жизни, унося голову ее в облака, заставляя Александра подстраиваться под ее все больше разгорающийся огонь. По началу мужчина лишь вежливо глядел на нее, но когда увидел, как воспламенилась его спутница, как раскраснелась она, ярко заулыбался, держа ее все крепче.
Александр ни разу не сбился с ритма, чувствовал музыку, свою партнершу и себя. По началу он вовсе не прижимал её к себе — кружил её или держал за руки, но затем начал подходить к ней всё ближе, руки его сжимали её все крепче, всё веселее сияли его глаза. Ишмерай слышала аромат его кожи, который кружил ей голову.
Они танцевали так, как было принято не в стране, которая так и не стала им домом, а в маленьких городках Архея. Где можно было позабыть о своём положении, строгих приличиях, крутиться в страстном вихре музыки и танца, шептаться и целоваться, и где никто не осудит столь недостойного поведения.
Александр улыбался. Как он улыбался! Ишмерай вдруг захотелось видеть эту улыбку всегда и всегда отвечать на неё своим восторгом.
Но когда закончилась музыка, испарилось и волшебство. Александр и Ишмерай остались стоять, ошарашено глядя друг на друга, тяжело дыша. Девушка растерялась, смутившись, но только не Александр. Он улыбнулся, не то мягко, не то темно, взял её за руку и коротко бросил:
— Пошли поужинаем.
Хозяин заведения принес им аппетитного жаркого, дымящегося, словно костер. Ишмерай взяла бокал вина, приподняла его и многозначительно поглядела на Александра. Тот, удивленно приподняв бровь, взял свой бокал, приподнял и заявил:
— За наш свободный танец.
Бокалы их соприкоснулись, и Ишмерай ловко осушила сразу половину. Со стуком поставив его на стол, она вздохнула, внимательно поглядела на своего спутника и спросила:
— Неужто тебе понравилось?
— Ты танцевала так, что заставила меня разгореться, — он усмехнулся, сделав глоток.
Ишмерай глядела на Александра во все глаза. Затем вздохнула и осушила бокал полностью, поморщившись и помрачнев. Александр наблюдал за ней с какой-то хитрой мягкой улыбкой, не то с настороженностью, не то с интересом, будто перед ним сидело диковинное существо, которого он еще никогда в жизни не видел и с любопытством ожидал, что же оно сделает дальше.
— О чем думаешь? — тихо спросил он, когда Ишмерай погрузилась в глубокие размышления.
— Думаю о том, как бы всё могло повернуться, если бы мы не пошли в Заземелье…
— Ты бы вышла замуж за Марка, стала бы принцессой Карнеоласа, а что
