Ослепительный цвет будущего - Эмили С.Р. Пэн

– Gui? – спрашиваю я, глядя на Уайпо. Призраки?

Она кивает.

– Никогда нельзя светить фонариком на деревья, – говорит мне Фрэд. – Свет мешает духам. Сейчас, в месяц призраков, мы можем разглядеть их четко, совсем рядом с Цзилуном. Большинство людей стараются их не замечать. Они сжигают подношения и игнорируют знаки. Но если ты посмотришь как следует – ты увидишь.

В движении теней есть что-то завораживающее. Они – как акробаты. Как танцоры. Как мазки кисти по холсту.

Я внимательно смотрю, пытаясь разглядеть крупную птицу. Увидеть силуэт, который мог бы принадлежать моей матери.

Фрэд тянется через стол к последней булочке. Он целиком запихивает ее в рот.

– Теперь мы едем назад, чтобы твоя бабушка отдохнула. А потом я все тебе расскажу.

79

На третьем этаже в пансионате Фрэда прямо напротив каменной стены расположен балкон, со столом и стульями. Над головой – нечеткие очертания осторожных гигантов, парящих по небу, да прикрытые чернотой ночи облака. Мы сидим в темноте; Фрэд с одной стороны стола с незажженной сигаретой в пальцах, я – с другой, опираюсь на локти и смотрю на город. Ветерок тихим шепотом пролетает мимо наших лиц. Я вдруг поняла, что замерз-ла – впервые с момента прибытия на Тайвань.

Он прячет сигарету за ухом и вытаскивает коробок спичек.

– Стихотворение у тебя?

Я передаю ему листок и наблюдаю, как он зажигает спичку и подносит огонь к клочку бумаги, а затем отпускает его в фарфоровую пепельницу.

– Это от призрака. Теперь мы отправим листок обратно.

Он держит сигарету у маленького огонька, пока та не загорается.

Я прищуриваюсь – и могу лишь с трудом разглядеть очертания гор. Я вижу мерцающие огни – словно драгоценные камни на поверхности воды.

– Много лет назад, когда я жил в Тайбэе, я поехал в Шилин навестить свою сестру. Я шел к ней домой и увидел на земле красный конверт. Кто-то его выронил. – Фрэд замолкает и переводит взгляд на меня. – Ты знаешь про красный конверт?

– В них носят деньги, да? Их дарят на китайский Новый год?

– Да, – говорит Фрэд. – Я поднимаю конверт и думаю, как мне повезло. Мне ведь так нужны деньги! Но внутри вместо денег – как это называется? Волосы. Кусочек волос? – Он делает движение пальцами, будто гладит шелковистые пряди. – Кучка волос?

– Локон?

– Да! Локон. Он был перевязан с лентой. Потом из-за угла вышел твой дедушка. Он прятался. Он сказал, что волосы это его дочери, Чен Цзинлинь, и я должен на ней жениться.

– Но она умерла…

– Да. Поэтому я должен участвовать в свадьбе с призраком.

– И нельзя было отказаться? Они ведь не могли вас заставить, да?

– Я сделал это, потому что они горевали. Я хотел, чтобы их сердца стали спокойные, потому что они будут знать, что у их дочери есть муж. Но… видишь это? – Он показывает на родимое пятно у себя на щеке. – Если у кого-то есть метка вселенной, значит, на то должна быть хорошая причина. Я сам думаю, что это часть моей судьбы. К тому же если у тебя жена-призрак, она приносит удачу.

– А вам она принесла?

Глаза Фрэда расширяются, и он кивает.

– Да, даже очень. Все, что у меня есть сейчас, – все благодаря Чен Цзинлинь. Именно поэтому у меня все еще есть квартира в Тайбэе. Я приезжаю туда пару раз в год. Но я оставил квартиру для нее, за все, что она сделала для меня. – Он вздыхает. – Наверное, скоро я снова должен поехать в Тайбэй. Там всегда есть дела, с которыми нужно разобраться.

Я пытаюсь представить жизнь, в которой присутствует призрак; которую изменил призрак.

Пролетает свежий ветерок – словно вызванный моими мыслями, – и мне кажется, что я слышу вдалеке взмахи крыльев. Я смотрю в небо, ищу какой-нибудь знак или силуэт – что угодно.

Ветер стихает. Все снова спокойно.

– Какой была свадьба? – спрашиваю я.

– Как обычная свадьба, только вместо невесты они сделали как будто куклу. Из бамбука и бумаги. На ней были одежда и украшения. А потом они все сожгли. Мы отправили все в мир призраков.

– А на свадьбе вы… – Я замолкаю. Жду, пока слова улягутся на языке. – Вы видели мою маму?

Фрэд трясет головой.

– Нет. Твой дедушка сказал, что у Чен Цзинлинь есть сестра. Но я с ней не встретился. Почему она не приехала с тобой в Джиуфен?

Вопрос звучит настолько неожиданно, что вдох застревает у меня в груди.

– Она, гм… Она не смогла.

– Жаль, – говорит он. – В следующий раз.

– В следующий раз, – эхом отзываюсь я.

Он затягивается сигаретой и откидывает голову, выпуская дым в потолок.

У меня возникает еще один вопрос.

– Вы когда-нибудь видели Цзинлинь?

– Я же говорил, она умерла, поэтому и…

– Нет, я имею в виду, – я наклоняюсь чуть ближе, – ну… ее дух? Ее призрак?

Он нахмуривает брови.

– Я вижу и слышу достаточно, чтоы знать, что она здесь.

– Вы когда-нибудь видели других призраков?

Фрэд снова выглядит сердитым. Он щелкает по сигарете большим пальцем. На стол сыпется пепел.

– Почему спрашиваешь это?

– Просто кажется, что вы о них много знаете.

– Конечно, – почти оправдываясь, говорит он. – У меня была жена-призрак. – Он смотрит на воду, и что-то в его лице смягчается. Голос становится совсем тихим. – Сейчас месяц призраков. Не самое хорошее время задавать такой вопрос. Особенно здесь.

– Почему особенно здесь?

– Мы рядом с Цзилуном. Там фестиваль призраков проходит очень широко и привлекает внимание многих призраков. И из-за их высокой концентрации они становятся более заметны для живых. Так, как ты видишь их сейчас в деревьях. Когда призраки поднимаются сюда, их легче разглядеть. Я говорил уже раньше. Gui yue hui oeng dao gui. – Фрэд вдавливает кончик сигареты в край балконной стены и встает. – Я иду спать. Ты здесь останешься?

– Ага, думаю, еще посижу.

– Ладно, только закрой дверь, когда пойдешь. Не сиди слишком долго. Не забывай – сейчас месяц призраков.

Я прислушиваюсь к его удаляющимся по лестнице шагам; в конце концов остаются лишь звуки шуршащих на ветру ветвей деревьев и случайных машин и мопедов, проезжающих по дороге внизу.

Я сижу до тех пор, пока не начинаю мерзнуть: кожа покрывается мурашками от одного прикосновения. Я собралась было уйти, как вдруг что-то слышу.

Взмахи крыльев. Пульсирующий волнами ветер.

Я моргаю, и появляется птица – такая же огромная и прекрасная, как и в первый раз. Самые красные перья в темноте кажутся почти фиолетовыми; они блестят