Ослепительный цвет будущего - Эмили С.Р. Пэн

головные боли. Но она думала, это просто вирус.

Мама роняет голову, ее плечи резко опадают от безнадежности.

– Я говорила ей, что надо отдохнуть, но ты же знаешь свою сестру, – дрожащим голосом произносит Уайпо. – Постоянно работает. Мы даже обедали с ней в тот день.

Странная волна облегчения проходит у меня по телу. Аневризма. Не по собственному умыслу. Не как моя мать.

Вспышка.

Мама стоит в углу, прижимая плечом крупный пластиковый телефон. Ее лицо повернуто к стене, где никто не заметит его выражения. Она наматывает спираль провода на указательный палец, колечко за колечком, до тех пор пока в них полностью не скрываются суставы. Из трубки доносится молодой мужской голос; его звук слегка прерывается, так что мне требуется еще секунда, чтобы понять, что это мой отец.

– Но как у тебя дела? – спрашивает Брайан.

– Нормально, – говорит Дори, голос тихий, смущенный. Тогда я понимаю, что Уайпо стоит на кухне всего в нескольких шагах и внимательно вслушивается в разговор со странным выражением на лице.

– Я скучаю по тебе, – говорит Брайан.

– И я по тебе, – мягко отвечает Дори.

– Твои родители слышат? – спрашивает он.

– Да, но они не понимают. Все в порядке.

Слышно, как он делает глубокий вдох.

– Я к тебе приеду.

Дори молчит. Что-то в положении ее плеч меняется. Она поднимает руку, чтобы крепче ухватиться за телефон.

– Правда? Ты едешь в Тайвань?

– Да. И если твои родители захотят встретиться, я хотел бы с ними познакомиться.

Она медленно кивает, не в силах произнести ни слова.

– Дори? Ты меня слышала?

– Да, – наконец отвечает она, полная эмоций.

Голос Брайана становится тише.

– Ты в порядке?

Она снова кивает, но он этого не видит.

– Да. Мне нормально. Я должна сейчас идти.

– Хорошо. До встречи, Дори.

– До встречи, – почти шепчет она.

Когда Дори кладет трубку, Уайпо тут же вырастает перед ней.

– Кто звонил? С кем ты разговаривала?

– С однокурсником, – отвечает Дори.

– С каким? С тем американцем? С которым познакомилась летом?

– Да.

– Почему ты так странно говорила? – не унимается Уайпо.

– Не странно, – говорит Дори, но избегает взгляда матери. Затем демонстративно смотрит на часы. – Я пошла на рынок, пока все хорошие овощи не разобрали.

Уайпо не отвечает и, нахмурившись, отворачивается.

Надевая туфли, Дори делает вид, что не слышит разговор родителей в соседней комнате.

– Кто звонил? – спрашивает Уайгон.

– Сказала, что одногруппник. – Голос Уайпо кажется совсем не радостным. – Думаю, это был он.

– Американец?

– Да, – отвечает Уайпо. – Она разговаривала с ним на английском.

– Нельзя допустить, чтобы у нее был этот американский парень. Она должна выйти замуж за китайца. Должна.

– Ты ей скажи, – произносит Уайпо. – Она ведет себя странно.

Дори закрывает за собой дверь так тихо, как только может, и бежит вниз по ступеням.

Цвет меняется. Воспоминания рассеиваются.

75

Цзинлинь… Она умерла такой молодой. Почему я об этом не знала?

И бабушка с дедушкой… Я никогда не думала, что они так негативно относились к выбору моей матери. Трудно представить их такими строгими и властными. Какое значение имело то, что мамин избранник не китаец? Не тайванец? И вообще не азиат? И что тогда они думают обо мне – ведь я продукт брака их дочери с белым мужчиной?

Интересно, Уайпо и Уайгон до сих пор не изменили своего мнения? А может, папа именно поэтому и ушел отсюда – так как находиться с ними стало невыносимо.

Как мои родители собирались построить семью с таким количеством секретов? Это то же самое, что заложить дом на хлипкой земле над сетью траншей и молиться, что фундамент выдержит постройку. Неудивительно, что наша семья развалилась.

Мой телефон кратко звякает.

ОТ: [email protected]

КОМУ: [email protected]

ТЕМА: (без темы)

Я нажимаю на письмо, и некоторое время оно загружается.

В поле для текста – ни слова. Только изображение, которое я раньше не видела. Акварель, нарисованная Акселем: на кухонной стойке сидит кошка и поворачивается усами к маминому подбородку.

Эти двое смотрят друг на друга так, будто в мире больше никого не существует.

76

Осень, десятый класс

Деревья изменились; многие из них уже избавились от коричневых оттенков. По нашему газону рассыпаны хрустящие частички осени. Воздух кусался – было на добрых десять градусов холоднее, чем я ожидала.

Декорации для Хэллоуина, казалось, захватили весь мир: чучела в поле, которое мы проезжали по дороге в школу; наклейки с привидениями, ведьмами и Франкенштейнами в каждом втором окне; резные тыквы, некоторые – со светящиеся свечами внутри.

Когда я вернулась домой тем холодным днем, то даже не взглянула на кошку на фортепианной банкетке. Мозг незамедлительно отправил этот образ куда-то на задворки сознания. Она была лишь очередной декорацией – существо такое черное, чернее не бывает; идеальное для ведьминого часа.

Я сняла куртку, и кошка вцепилась в нее. И вот тогда я наконец обратила на нее внимание.

– Эм, привет? – крикнула я в пустоту дома.

– Черт побери! – Что-то тяжелое стукнулось об пол. – Ай, черт. Ай, ай, ай.

– Пап? – Я удивилась тому, что он дома. Мы ждали его завтра утром. Я даже немного расстроилась; это означало, что я не смогу спокойно порисовать. Но я постаралась взбодриться, ведь он нечасто бывал дома по пятницам.

– Ли! – Папа обогнул угол коридора, и его лицо засветилось облегчением. – Ты как раз вовремя. Я уговорил маму съездить по делам, но она может вернуться в любой момент. Подойди помоги мне.

Он поманил меня в гостиную, где стояла, завалившись набок, странная геометрическая конструкция. Я помогла ему выравнить конструкцию, и он зафиксировал что-то на дне.

– Вот. Ну, как тебе?

– Э-э… Отлично? – Сооружение было выше меня. В нем находились платформы с ковриками и колонны, обернутые чем-то вроде веревок.

– Это игровая площадка. Для Мэймэй.

Я подняла брови.

– Для кого?

Кошка вдруг мяукнула, словно поняла, что мы говорим о ней.

– Это сюрприз, – сказал папа, беря животное на руки.

– Ты купил нам… кошку? – Я пыталась оправиться от шока. Он так много путешествовал, что мы устали запоминать его часовые пояса. Кто-кто, но уж точно не он должен принимать решение насчет домашних питомцев.

– Я подумал… Короче, я волнуюсь, что маме стало одиноко. Мне кажется, компания ей бы не помешала.

– А я? А ее ученики? Мы все так, пустое место?

– Ее ученики… – повторил папа со странным выражением на лице. – Ну да. – Он внезапно занялся кошачьим домом, хотя тот казался завершенным.

– Пап,