Черная мантия. Анатомия российского суда - Борис Миронов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Допрос перехватил Шугаев, адвокат Чубайса: «Как часто Квачков приезжал в расположение вашей части в 2004–2005 году?»
Паньков: «В 2005-м приезжал раза два».
Шугаев: «Квачков участвовал у вас в каких-либо стрельбах?»
Паньков: «Я не помню».
Шугаев: «Брал ли Квачков в руки образцы взрывных устройств?»
Паньков: «Брал, их все трогали. Он в Афганистане служил и показывал: вот подобное было там-то».
Судья: «Как часто Вы общались и встречались с Яшиным в 2004–2005 году?»
Паньков: «Периодически встречались. Он в гости ко мне приезжал».
Судья: «Имел ли Яшин какое-либо отношение к средствам массовой информации?»
Паньков: «Был у него документ. Я сейчас не помню, когда он в Чечню ко мне приезжал — в 2001 или в 2002 году. Он приезжал с журналистами, привозил гуманитарную помощь, палатки эмчээсовские нам привозил, которых у нас в армии нет и никогда не будет. С отцом Софронием храм у нас строил месяца два…».
Судья: «Что за журналистское удостоверение имел Яшин?»
Паньков: «Я видел издалека. Я же не из милиции, чтобы его проверять».
Судья: «Была ли необходимость Яшину представляться в Чечне вымышленным именем?»
Паньков: «В расположении нашей части по периметру стоял воздушно-десантный полк. Там был КПП, куда приходили местные жители. Мы все им уже примелькались, а Яшин был человек новый и мог получать от них информацию…».
Адвокат Першин: «Как поражается бронированный движущийся объект?»
Паньков: «Фугасом либо гранатометом. Фугас кладется под гусеницу, либо под колесо, потому что сбоку, с обочины, броневик не поразить».
Першин уточняет: «Фугас устанавливается непосредственно на дорогу?»
Паньков: «Именно на дорогу, под колею ставится, либо под гусеницу, либо под колесо, если поставить на обочине, никакого эффекта не будет».
Прокурор: «В Вашей практике встречались случаи, когда объекты были установлены на обочине?»
Паньков: «Но это если фугас ставится на личный состав, который едет на броне».
Все припоминают, что на броне чубайсовского БМВ личного состава точно не присутствовало. Тогда зачем устанавливать взрывное устройство на обочине?
Второй свидетель этого дня, полковник спецназа Александр Валентинович Мусиенко, также подтвердил свое знакомство с Квачковым, Яшиным, Найденовым. С подсудимым Мироновым оказался не знаком.
Адвокат Першин: «Когда и где Вы познакомились с Квачковым?»
Мусиенко: «Я знаком с Квачковым с 1992 года, когда проходил службу в войсковой части Туркестанского военного округа».
Першин: «Вы встречались с Квачковым в начале 2005 года?»
Мусиенко: «Встречались по ряду проектов Министерства обороны».
Першин: «Где и когда Вы последний раз видели Квачкова?»
Мусиенко: «На полигоне войсковой части Солнечногорска».
Першин: «Какими проектами занимался Квачков?»
Мусиенко: «На тот момент я был ведущим специалистом по спецоперациям Генерального штаба. Мы занимались вместе исследованиями огневой мощи боеприпасов при нападении на противника из засады. Я тогда подрывал, а он записывал результаты. При взрыве боеприпаса часть его не детонируется, частицы оседают на одежде, на руках, на обуви».
Першин: «Квачков участвовал в стрельбах и занятиях по подрыву?»
Мусиенко: «Да».
Першин: «В какой одежде он был?»
Мусиенко: «В гражданской, если было грязно, подменку одевал».
Першин: «Был ли замечен Квачков в хищении боеприпасов?»
Мусиенко улыбается: «Нет, такого не было».
Першин: «На каком транспорте Квачков прибывал на полигон?»
Мусиенко: «На личной автомашине СААБ зеленого цвета».
Першин: «На каком расстоянии от полигона находится стоянка автомашин?»
Мусиенко: «Метрах в пятидесяти».
Першин: «Какова была эффективность засады по методике Квачкова?»
Мусиенко: «Ну, в Афганистане была стопроцентная эффективность».
Першин: «Как поразить из засады бронированный объект?»
Мусиенко: «Бронированный объект надо сначала остановить путем организации завала».
Першин: «Устанавливается ли при этом заряд на обочине дороги?»
Мусиенко категорично: «Нет, не устанавливается».
Адвокат Першин: «Подрыв заряда мощностью до одного килограмма в тротиловом эквиваленте и расстрел бронированной автомашины из автомата — это плохая организация спецоперации?»
Мусиенко презрительно: «Никакая!»
Но вопрос и оценка ведущего специалиста Министерства обороны по спецоперациям тонут в жестком резюме судьи: «Вопрос снимается».
Как Иван Миронов попал в подсудимые (Заседание сорок шестое)
Еще пять лет назад, едва только загадочное событие на Митькинском шоссе аукнулось на страницах газет и промелькнуло на экранах телевизоров, журналисты и политики сломали головы, как сошлись в одной команде обвиняемых столь разные люди — бывшие офицеры-спецназовцы Владимир Квачков. Роберт Яшин, Александр Найденов и аспирант-историк Иван Миронов. Когда же ныне судебные заседания раз от разу доказывают, что покушение на Чубайса было вовсе не покушением, а инсценировкой, имитацией, среди наблюдателей за процессом вопрос стал ставиться иначе: почему на роль обвиняемых назначены именно эти столь разные люди, каковы мотивы отбора кандидатов в террористы, которыми руководствовались имитаторы покушения? К примеру, знаменитая провокация с коробкой из-под ксерокса, в которой подручные Чубайса Лисовский и Евстафьев выносили 750 тысяч долларов из Дома Правительства, просчитывается легко: те, кто схватил воров за руку, поймал и допросил их, — тогдашние ельцинские оруженосцы Коржаков и Барсуков, — были тут же с подачи Чубайса назначены опасными заговорщиками, готовившими государственный переворот, их безжалостно сняли со всех постов. Чубайс сполна пожал плоды им же задуманной провокации: его личные враги навсегда были удалены от тела Президента. Как и в предыдущей провокации, история на Митькинском шоссе была выпущена гулять по экранам и газетам в интерпретации Чубайса, он давал пространные комментарии, как и зачем его хотели убить, следствие делало громкие утечки в прессу, тщательно отредактированные Службой безопасности РАО «ЕЭС», когда экс-энергетик с первых минут происшествия клятвенно заверял, что его люди будут активно помогать следствию и даже выделил для Генеральной прокуратуры частный вертолет. Но сборная солянка из подсудимых, которую сварганили под это дело следователи, продолжала вызывать недоумение. Ясность, наконец, внес допрос свидетеля, представшего на нынешнем заседании перед судом.
Адвокат Чепурная ходатайствовала допросить Бориса Сергеевича Миронова, отца подсудимого Ивана Миронова. Свидетель явился в суд по просьбе защиты, и по закону отказать в его допросе судья не имела права. Да и фактических обстоятельств, связанных с Мироновым-старшим, в уголовном деле набралось предостаточно: прокурор уже называл прежде и его охотничье ружье, изъятое из квартиры В. В. Квачкова, и его книгу «Приговор убивающим Россию», найденную в большом количестве в квартире Александра Квачкова, и журналистские удостоверения, выписанные председателем Всеславянского союза журналистов Мироновым Яшину и Найденову… Всему этому присяжные могли получить объяснения из первых уст.
Миронов-старший, с короткой стрижкой, седой, лет пятидесяти пяти, вошел в зал, перекрестился. Никто бы и внимания не обратил на это мгновенное движение, если бы не бдительное око судьи Пантелеевой, которая вместо «здрасьте» встретила вошедшего раскатистым: «Свидетель предупреждается о нарушении порядка в судебном заседании, выраженного в исполнении религиозного обряда при входе в зал заседания!»
Свидетель Миронов встречно: «Ваша честь, в Московском областном суде отменена Конституция?»
Судья подтвердила ограниченный порядок действия Конституции в стенах Мособлсуда: «Свидетель Миронов, Вы будете удалены из зала в случае повторного отправления религиозного обряда!», доказав тем самым, что Конституция, как сотовая связь, в полном объеме действует не на всей территории России, в судах уж точно подвергается правке.
Допрос начала адвокат Чепурная: «В марте 2005 года Вы общались с сыном?»
Миронов: «Да, общался».
Чепурная: «17 марта 2005 года Вы видели своего сына?»
Миронов: «Да. 17 марта я позвонил Ивану, он был дома, попросил его срочно приехать ко мне. Я в это время находился в федеральном розыске и жил на съемной квартире».
Тут же вмешивается судья: «Я Вас останавливаю, свидетель, Ваш федеральный розыск не имеет к делу никакого отношения!»
В зале оживленно зашептались. Те, кто был в курсе федерального розыска Миронова-старшего, успел поведать тем, кто был не в курсе, что пять лет назад бывшего министра печати России обвинили в разжигании межнациональной вражды за предвыборные материалы, которые он публиковал, когда баллотировался в губернаторы Новосибирской области. Переизбранный на новый срок губернатор Толоконский не простил сопернику обвинений в создании мафиозной преступной группировке по этническому принципу в администрации Новосибирской области. Мафия стала охотиться на Миронова в Москве, но вовремя предупрежденный экс-министр скрылся. Два года пробыв в федеральном розыске, он был арестован в 2007 году одновременно с сыном Иваном и этапирован в Новосибирск, где через год тюремных, судебных мытарств оправдан по истечении срока давности. А два месяца назад в Новосибирске арестована та самая мафиозная группировка, с которой воевал Миронов на страницах предвыборных газет. Ее глава, советник губернатора Солодкин, охотившийся на Миронова-старшего, обвиняется в восьми убийствах, в числе которых два вице-мэра Новосибирска. Так что Борис Миронов в этом списке реально мог оказаться девятым.
