Черная мантия. Анатомия российского суда - Борис Миронов

Судья: «Оставьте это свое мнение при себе! Вы желаете давать показания?»

Найденов спокойно: «Я их даю, Ваша честь».

Судья снова возвышает голос: «Тогда подчиняйтесь! Иначе я Вас удалю!»

Найденов, кивнув, продолжает, дождавшись возвращения присяжных: «С Яшиным я знаком примерно с середины 90-х годов. Стараемся помогать и поддерживать друг друга. Теперь непосредственно о событиях, из которых «выросло» обвинение». Найденов долго и подробно говорит о своих звонках Роберту Яшину 2, 3 и 4 марта, рассказывает, как 6 марта по просьбе друга заехал на дачу его знакомого, чтобы прикинуть фронт работ по электропроводке, пообещав сделать ее во второй половине марта. Доходит до роковых дат: «14 марта 2005 года во второй половине дня мы встретились с моим знакомым Игорем Карватко в районе станции метро «ВДНХ». Обстоятельства и причины нашей встречи достаточно подробно описывал свидетель Карватко. Так как я не запомнил в прошлый раз дорогу, ведущую к загородному дому, то постоянно созванивался с Робертом, уже находившимся на месте. Приехав на участок, я увидел Роберта и двух молодых людей. Я, Роберт и Игорь прошли в дом. Дом оказался холодным, нетопленным. Что-либо делать при таких обстоятельствах было невозможно. Необходимо было сначала протопить отсыревший дом, а уж потом производить замеры длины проводки, уточнять, где и сколько должно располагаться розеток, выключателей и прочей гарнитуры. Необходимо было также приобрести счетчик потребления электроэнергии. Электричество, как я понял, поступало посредством переносного временного провода с патроном и лампой. В виду того, что был уже вечер, условия для работы отсутствовали, было холодно, мы с Робертом решили согреться и выпили две бутылки коньяка. В дом постоянно заходил молодой человек и топил камин. Из разговора в процессе употребления спиртных напитков я узнал, что этот дом принадлежит куму Роберта, практически родственнику, с которым он ранее служил, а молодой человек, заходивший в дом — его сын Александр. Очевидно, от количества выпитого алкоголя я уснул возле камина в кресле. Проснулся оттого, что в дом зашел ранее незнакомый мне мужчина. Роберт представил его как Владимира Васильевича, хозяина участка. Разговор между Робертом и Владимиром Васильевичем шел о предстоящем ремонте в его доме. Я же с ним в тот день ни о чем не разговаривал. Далее Роберт сказал, что в другой раз он мне вместе с Александром разъяснит, где должны будут располагаться светильники и розетки, а сейчас нам пора уезжать, так как и хозяин тоже уже собрался к отъезду.

Выходя из дома, я поскользнулся и упал на крыльце, в результате чего болезненно повредил правую руку в локте. Мы сели в машину Игоря, и он нас с Робертом отвез в Москву.

16 марта 2005 года я поехал из Москвы на электричке до Голицыно, далее на частнике приехал на дачу Квачкова В. В. в «Зеленую рощу». Там уже находились Роберт, тот молодой парень по имени Александр — сын Квачкова и Игорь Карватко. В отличие от 14 марта 2005 года в доме было тепло, во дворе стоял мангал. Роберт предложил немного выпить и закусить, я не отказался, потому что приехал уже немного под градусом, так как по дороге употреблял слабоалкогольные коктейли. После этого Роберт, Игорь Карватко и я на автомобиле Игоря поехали по магазинам закупать необходимые материалы. У Роберта был список. Согласно этого списка, Роберт приобретал хозяйственные товары и материалы для ремонта в различных магазинах, которые мы проезжали по дороге. Выпив с Робертом купленную по дороге водку, я решил, что ее количество недостаточно и сходил в магазин, расположенный на территории поселка, после чего мы выпили еще. И я уснул. Разбудил меня Роберт и сказал, что надо разъезжаться, поскольку внезапно приехал хозяин дома Владимир Васильевич, и возникла неловкая скандальная ситуация. В виду того, что у Игоря возникли неполадки с автомобилем, и из-за того, что я с ним поссорился, Игорь отказался меня везти. Я, ни с кем не простившись, уехал из поселка, дойдя пешком до Минского шоссе, где на повороте в единственном освещенном месте, проголосовал попутную машину, которая отвезла меня в Москву до Казанского вокзала. На Казанском вокзале я сел на электричку и поехал на свою дачу в Гжель.

16 марта 2005 года, поздно вечером, когда я приехал в Гжель, дома находилась только моя мама Найденова А. С. 17 марта 2005 года утром около 9 — 10 часов к нам заходила соседка Валентина Михайловна Зырянова. Примерно в это же время я заходил в сторожевой домик поселка, где находился сторож Николай и комендант участка Валентин Иванович Жуков, у которых я взял номер телефона тракториста, занимавшегося расчисткой дороги от снега. Вечером мы с женой должны были возвращаться на машине, и нечищеная дорога могла вызвать затруднения с подъездом к участку. Примерно на тринадцатичасовой электричке я уехал в Москву со станции Гжель…».

Рассказ Александра Найденова был насыщен множеством деталей, документов и свидетелей: история со сломанной 14 марта 2005 года рукой подтверждалась официальным медицинским заключением; купленный им в магазине в Голицыно рулон поролона, который, по утверждению следствия, предназначался для изготовления ковриков-лежаков и на них, якобы, затаились на Митькинском шоссе стрелки, был, оказывается, в тот же вечер увезен им в Гжель, где в целости-сохранности и нашли его оперативники, проводившие обыск… Правда, многих деталей неудавшейся попытки провести электропроводку на даче Квачкова Найденов попросту не помнил по причине… — не без смущения признался присяжным заседателям Найденов, — навалившегося на него затяжного запоя, чему опять же есть немало свидетелей, часть из которых уже выступила в суде…

Найденов закончил, в зале на минуту повисла раздумчивая тишина, которую порушила адвокат Котеночкина: «Желаете ли Вы отвечать на вопросы сторон?»

Найденов покачал головой: «Нет, не желаю. Я на них уже пять лет отвечаю. Все мои ответы в деле есть».

Прокурору ничего не оставалось, как огласить перед присяжными показания Найденова на предварительном следствии и долгие допросы Найденова в прошлых судах были зачитаны целиком, но они ничуть не разнились с тем, что говорил Найденов ныне, что только усилило недоумение: как изощрились следователи притянуть к этому делу Александра Найденова, если по нему не собрано ни одного доказательства?.. 

Присяжные заседатели сами допросили подсудимого (Заседание сорок восьмое)

Присяжные заседатели — фигуры величественного молчания и тщательного умолчания в суде. Их почтительно приветствуют вставанием, даже судья и прокурор стараются вести себя прилично и не впадают в буйную вседозволенность именно благодаря пребыванию этих людей на предназначенном им пьедестале — двух длинных рядах массивных стульев, располагающихся чуть на возвышении, что символизирует особый статус присяжного заседателя: вершить судьбы людей. Никто из участников процесса не смеет встретиться с ними, перекинуться словом, даже кивнуть никто не решится, ибо это тотчас будет расценено как попытка договориться. Весь процесс присяжные заседатели сокровенно молчат, предоставляя судье, прокурору, адвокатам, обвиняемым выдвигать свои аргументы за и против обвинения. Присяжные вправе задавать вопросы, написав их на бумажке и передав судье, которая обязана таковые оглашать, но в процессе по делу о покушении на Чубайса это как-то не привилось. Каково же было изумление зала, когда свое молчание присяжные нарушили … по просьбе подсудимого. На вопрос судьи вызванному в зал Роберту Яшину, еще в январе удаленному из процесса до окончания прений, фактически — до конца суда, желает ли он давать показания, подсудимый твердо пробасил: «Я согласен давать показания из уважения к присяжным заседателям и отвечать буду только на их вопросы». Пантелеева, пытаясь отговорить Яшина от его законного, но такого неудобного для обвинения намерения, пригрозила: «Вопросы присяжных заседателей будет задавать председательствующий судья». Яшин: «Я это знаю. Разрешите приступить? Первый пункт. Мое появление в Жаворонках. Я снимал с семьей квартиру на Теплом Стане, потом дочка родилась, расходов стало больше, а хозяин с января квартплату поднял с шестисот до девятисот долларов. Я решил поселиться пока у Владимира Васильевича Квачкова на даче. Но там ни света, ни отопления, — ничего. Решили так: снять квартиру рядом с дачей, за это время дачу утеплить и оборудовать, чтобы туда к лету с семьей переселиться. Сначала я поехал в Голицыно, но снять там квартиру невозможно, рядом пограничное училище, офицеры бесквартирные на постое. Мне тетушка одна говорит: «В Жаворонках квартиру можно снять. У меня там племянник снимает». Жаворонки — это следом за Голицыно. Вот я и приехал в Жаворонки, никого ведь здесь не знаю. Иду, смотрю, во дворе на детской площадке ребятишки играют, рядом мамаши сидят. Подхожу, разговорились, объясняю так и так, ребенок маленький, квартиру надо снять. Девушка с коляской и говорит, а Вы вот туда-то поднимитесь, и называет адрес проходившей здесь свидетельницы Филипповой. Поднялся к ней, она еще попытала меня, кто к ней направил. Сама-то она квартиру не сдает, а вот у ее подружки недавно муж умер. Сама-то подружка в Москве живет и квартира эта вроде как ей и ни к чему, может сдать. Мы по телефону с ее подружкой договорились, я квартиру посмотрел, квартирка, конечно, убитая, но и цену старушка назначила смешную — триста долларов. Это ж не девятьсот! Конечно, в такую квартирку маленького ребенка не привезешь, надо ее хоть чуть-чуть в божий вид привести, косметический ремонт сделать. Опять же на что делать? Самый маленький ремонт все равно денег требует. Их еще найти надо. Но если ремонт сделаю, покажу хозяйке, что я жилец порядочный, можно будет с ней потом о прописке жены поговорить. У меня жена — беженка из Узбекистана, ее прописать надо было. Сразу вот такие планы. Еще одна коммерческая тема была — бизнесмен из Вологды просил меня наладить охрану его леспромхоза. А то сторожа из местных пьют и лес целыми машинами за ящик водки спускают. Вот и решено было за хорошую плату наладить охрану вахтовым методом из иногородних. В конце февраля надо было людей уже отправлять, но хозяин звонит, просит их задержать, а у меня же не все москвичи, куда их теперь денешь? Вот я и подумал: поживут здесь, квартирой займутся. Главное теперь быстрее деньги на ремонт найти.