Линии Леи - Евгений Луковцев

Она медленно смещалась от центра, из шарика превратившись в узкий цилиндрик. Так бежит капелька крови по тонкой стеклянной трубочке, когда в лаборатории пациенту проколют палец. Проскользнув над краем воронки, эта капелька стекла на медный диск и бесследно исчезла. Под диском в тот же момент шевельнулось нечто едва уловимое, словно рябь пробежала по поверхности кристально чистой воды.

— Банка? Это — банка?

— Да, банка. Не простая, конечно. Типа лейденской. Редчайшая технология, сам в первый раз такую вижу. До этого только читал в одной книге.

— В неё собирают силу Леи?

— Да. Контрабандисты. Видишь, как приспособили? При полной мощности так бы не получилось, учёт строгий и безопасность другого уровня. А тут… никто не подумал даже, что такое возможно. За месяц, а то и за два, наверное, банка таким макаром наполняется, а приборы при этом даже утечку не фиксируют.

Я вспомнил, как человек в зеленом сюртуке менял свою внешность одним лишь прикосновением к чемодану.

— У лепрекона было такое же устройство?

— Нет, что ты! Никто не обладает технологией, позволяющей аккумулировать столько силы в таком малом объёме. Наши производственные аккумуляторы занимают целый этаж. А система стабилизации — ещё один этаж. У лепрекона в чемодане был спрятан либо паразит, такая гадость фиолетовая вроде пиявки, в нём около недели можно поддерживать заряд. Либо цветик-семицветик.

— Что?

— Ну цветок папоротника… Блин, слушай, когда ты уже возьмёшься за учебники и хотя бы основы местной контрабанды изучишь? Короче, есть растения, способные впитывать силу Леи. Четырехлистный клевер, пятилепестковая сирень, неужели не слышал? Много с них не выжмешь, не больше трёх простейших желаний. Самый мощный — цветок папоротника, иногда аж до семи.

— В детстве загадывал желания на них. Ни разу не сбылось.

— Всё верно, на людях и не сработает. Вы почти не чувствительны к свету, забыл? Зато такой цветок лепрекону втюхать можно за немалые деньги.

— Ну да, помню. Цветок папоротника открывает клады?

— Точно. Хотя куда чаще он жизнь обрывает. Ведь такая сделка на земной территории незаконна, а лепреконы от природы жадные и злобные.

Я ткнул пакет с банкой кончиком ботинка.

— За такую штуку они, наверное, душу готовы продать?

— За такую? Хммм… Ты понимаешь, таких было изготовлено в одном из московских секретных НИИ всего штук пять. Или шесть. На всю вселенную, представляешь? Когда случился кризис каскадного зла, проект закрыли, а все банки спрятали или уничтожили. Возможно, это вообще единственный экземпляр. Я даже не представляю, за сколько это можно продать.

— В нем так много силы?

— Это же концентрат! Не сырец, который у нас с потолка в тоннелях капает, вперемешку с грязью. И не те пары, какие можно с пассажиров собирать, когда у них эмоции слабые и не всё перерабатывается. Эта банка… Ну, примерно как атомная бомба!

Я присвистнул. На душе сразу стало тоскливо.

— Знаешь что, друг мой зубастый? А давай поскорее заберём это отсюда и смотаемся? Нехорошо мне как-то. От осознания, что мы находимся глубоко под землёй, одни, и рука не сжимает ничего тяжёлого.

— И железного, — кивнул Сфинкс.

— И скорострельного, — подтвердил я.

Сфинкс склонился над находкой, отцепляя крепления невидимых трубок. У меня тихо тренькнул в кармане коммуникатор.

В сообщении не указывалось имя отправителя. Текст был коротким, всего из трёх слов.

— Что там? — поинтересовался Сфинкс.

— Кажется… Это директор. Пишет: "Не забудьте пакет".

На этот раз присвистнул уже Сфинкс. Не комментируя осведомленность шефа, он потянул за полиэтиленовые ручки и протянул находку мне.

— Раз такое дело, тогда на!

Я принял пакет, он оказался довольно лёгким. Не атомная бомба, а скорее свитер или джинсы, скатанные в рулон и сунутые для небрежной переноски. Точно такой же пакет всё время возил при себе…

— Чёрт!

— Что такое? — напарник замер и заметно напрягся.

— Вспомнил кое-что. Я, кажется, знаю, чья это банка. Уже держал этот самый пакет в руках.

— Это ещё тогда? В первую встречу с Буньипом?

— Да. Вот за чем они с братом тогда охотились.

— Выходит, всё-таки нашли! — сделал вывод Сфинкс и полез по лесенке на смотровую площадку.

Там мы наспех осмотрели шкафы с бухтами проводов и мозаикой печатных плат, изучили показатели контрольных приборов. Убедились, что в работе трансформатора ничего не нарушено, и вышли в коридор.

— Вообще, ничего удивительного, — вдруг вернулся к теме Сфинкс, закрывая за собой двери длинным желтым ключом. — Зная этих двух отморозков, за такой жирный куш они даже в полном вагоне рискнули бы тебя прирезать.

— Ну спасибо, утешил. Только знаешь, у меня картинка не складывается.

— Правда? А что тебе не нравится?

— После драки пакет этот, то есть банка, пропала. Хвостам она не досталась, и они даже пытали нас с Лёшкой на эту тему.

— Значит, потом Буньип её всё-таки нашёл.

— Не думаю. Мне кажется, кто-то ещё обесцвеченный был в тот вечер в поезде. Может быть, Оболтус успел впрыгнуть в соседний вагон? А потом уже в депо пробрался и выкрал пакет, пока Петрович отбивал меня у Хвостов. Так или иначе, у Буньипа вряд ли был шанс выследить похитителя.

— Ну да. И на видео в руках у него пакета не было, — вспомнил Сфинкс.

— Да, и тележку, которую он здесь подобрал, мы тоже, кстати, не нашли.

Сфинкс остановился. Осмотрел следы на грязном полу: с полосами от колёсиков в одну сторону и без полос — в другую. Потом звонко шлёпнул себя по лбу.

— Напомни, что там говорила тебе Вересаева, когда отправляла сюда?

— Да она много чего говорила. Даже что-то про нерест русалок. Я подумал, что она того, подшофе.

— А что там с нерестом, когда и где, по какой станции?

— Вроде, сегодня. Да я не вслушивался, бред же!

— Пошли обратно! Быстрее, быстрее! И доставай трубку, пиши Вересаевой, чтобы немедленно задержали отправку, до нашего возвращения!

— Что задержали?

— Да не тормози, догоняй давай!

Ворвавшись в трансформаторный зал, Сфинкс стал распахивать один за другим шкафы. Если шкаф не открывался, он остервенело дёргал дверцы, выламывая замки. Проверял провода, некоторые платы даже нюхал, тыкал пальцем в сложные схемы распайки.

— Если банка не при чём, будем драться кирпичом! — бубнил он тихонько себе под нос.

— Да что случилось-то, объясни!

— Случилось, что нас с тобой едва не провели на мякине. Банка не имеет отношения к Буньипу. Или оставлена нам специально для отвлечения внимания. А истинная причина… Ага! Вот она!

На дне самого здоровенного стального шкафа лежали обломки бытовой тележки. Такую увидишь в электричке у дачника или в продуктовом магазине у седого