Линии Леи - Евгений Луковцев

шаг. Но напарник решительно толкнул обитые жестью створки, украшенные недвусмысленным жёлтым треугольником с изображением черепа, костей и молнии.

За дверью оказалась широкая лестница. Ступени тонули в сумраке, но этажом ниже пробивалось неровное голубоватое свечение. Периодически оно становилось ярче, потом слышался гул и потрескивание, вроде электрических разрядов, и свет притухал.

— Прибыли! — Сфинкс хихикнул. — Вот твой трансформатор!

* * *

Никак это помещение не соответствовало слову "трансформатор". Вот вы его себе как представляете? Гирлянды керамических изоляторов, от них кабели, словно толстые чёрные змеи тянутся по стенам. Железные многослойные квадраты якорей, чуть коричневые от ржавчины, опутаны тысячами витков медной проволоки.

Кто сказал, что я описываю детали из детского радиоконструктора? Что, высоковольтные трансформаторы выглядят по-другому? Возможно, я никогда их не видел. Мне они представлялись именно такими. И обязательно рубильник, солидный такой, со светлыми клеммами и матовой рукояткой. Что за трансформатор без рубильника?

Здесь рубильник был, но он оказался единственным, что соответствовало моим фантазиям. Всё остальное в сфере трансформаторного зала выглядело иначе.

Большая часть помещения, исключая входной проём, была утыкана стальными иглами. Острия торчали из пола, стен и потолка через неравные промежутки, словно кто-то вывернул наизнанку огромного железобетонного ежа. От каждой иглы в центр зала тянулась тоненькая серебряная звенящая струна, упираясь вторым концом в сияющий стержень.

Любому, кто входил в трансформаторный зал даже впервые в жизни, становилось сразу ясно, что стержень этот — основа всего механизма. Заострённый книзу, словно вязальная спица десятого номера, сверху он был приплюснут, горел всеми цветами радуги, переливался бесконечным калейдоскопом узоров. У самой вершины он вбирал в себя все серебряные нити, словно взрывался тончайшей паутиной.

— Какая красота! — сказал я, останавливаясь рядом со Сфинксом.

Не только это я сказал, но остальные эпитеты не стоит повторять в приличном обществе. Сфинкс за приличное общество не считался, поэтому охотно меня поддержал.

— Это точно. А ты представь, каким оно было, когда светилось в полную силу!

— Ещё сильнее?

— Ха, в тысячу раз! В сварочной маске смотреть было невозможно!

Я употребил ещё пару неприводимых эпитетов, потом спросил:

— А что это такое?

— Перо жар-птицы! — Сфинкс прошептал это с оттенком благоговения в голосе.

— Чего?

— Не чего, а жар-птицы. У вас её ещё называют птицей Рух. В легендах говорится, что её невозможно увидеть, когда она падает с неба. Понимаешь, почему?

— Если одно только перо даёт столько света… А что оно здесь делает?

— Собирает свет Леи, — объяснил Сфинкс и указал на одну из струн-паутинок. — И трансформирует в силу мгновенно, без людей и без их эмоций. Вот, смотри!

Нить задрожала, засветилась у основания ярко-голубым. Свет концентрировался, собирался в крупную каплю, а затем побежал по струне к перу. Коснулся его и с треском электрического разряда померк. Вниз по стержню сползла капля мутной жидкости и упала в каменную воронку у самого пола.

— Там коллектор, — продолжил пояснения Сфинкс. — По тем трубкам концентрат собирается в аккумуляторном зале и направляется в переработку. На разное оборудование типа подавителей или на удержатель для продажи инородцам. Этот трансформатор почти погас, поэтому силы даёт мало и в промышленных целях не используется. Всё уходит прямиком на испарители и рассеивается потом в вентиляционные шахты. Со свежего пера свет Леи ручьём течёт, а тут так, слёзы.

— Ты видел когда-нибудь свежее перо?

— Случалось. Жар-птицы происходят из моего родного мира, мы на них даже охотились. Там не сложно. Нужно только два корыта кукурузного зерна да креплёного вина.

— Их реально можно поймать, таких? — перебил я, поняв, куда он клонит.

— Нет, конечно. Легче остаться без руки. Но если повезёт, выдрать пару перьев получается. Если продать в мире типа вашего, можно на всю жизнь себя обеспечить.

— Дорогая штука?

— А сам как думаешь? У него срок службы больше ста лет на максимальной мощности!

Подойдя к краю смотровой площадки, я заметил под конструкцией ещё какую-то деталь, выделявшуюся на фоне остальных. Как пятно от кофейной чашки на белом листе с квартальным отчётом.

— А для чего нужна вот эта штука?

— Какая? — Сфинкс тоже подошёл к краю, чтобы заглянуть за воронку коллектора. — Ух ты! Штука эта весьма интересная. Похоже, именно из-за неё мы с тобой здесь и очутились!

Он уверенным движением шагнул к узенькой боковой лестнице, ведущей со смотровой площадки вниз, внутрь рабочей сферы трансформатора. Я резво ухватил напарника за шкирку и втащил обратно.

— Ты с дуба рухнул? Забыл, что там всё под напряжением? Сейчас рубильник опущу…

Ситуация повторилась зеркально. Теперь уже Сфинкс довольно грубо схватил меня за плечо и оттолкнул от шкафа с рычагом.

— Мы с тобой отключили напряжение там, наверху, забыл? Не прикасайся к этому рубильнику, если жить хочешь!

— Но он же поднят!

— И должен быть поднят. А кто его опустит, получит удар в пять тысяч Лей. Разрядники снизу напрямую к нему подведены. Когда сверху рубильник опущен, здесь ничего трогать нельзя!

— А здесь что, всё стоит в это время без защиты?

— Не стоит. Короче, хватит вопросов, просто иди строго за мной, след в след, и ни к чему не прикасайся.

Мы спустились в сферу и гуськом пробрались к воронке. Дважды Сфинкс менял направление движения, обходя не видимые моему глазу защитные механизмы. Рожа у него при этом была настолько постная, что я не удержался. Когда мы оказались под самым пером, сделал вид, что пытаюсь дотянуться до него рукой. Ругани было — любо-дорого, а на кисти у меня ещё долго синели следы его когтей.

Наконец, мы оказались с дальней, если считать от входа, стороны коллектора. Здесь я смог разглядеть постороннюю деталь подробнее.

— Так я и думал, — обрадовался Сфинкс. — Это банка.

Никакая это была не банка. Два диска из меди, размером с чайное блюдце, а между ними расстояние сантиметров сорок. Под нижним ещё виднелись какие-то шарики и провода, скрытые в складках пластикового пакета — белого квадрата с прорезями ручек. Такие выдают в бутиках при покупке одежды.

Верхний диск просто висел над нижним, парил в воздухе, не меняя расстояния. Да, это можно принять за крышку на трёхлитровой банке, но я готов был поклясться, что между дисками не было стекла. Не было ровным счётом ничего, пусто.

Перо позади нас загудело, заискрило и капнуло серой жидкостью. Капля упала ровно в центр воронки, но… не упала. Словно натолкнулась на невидимую преграду и рассыпалась на сотню брызг. Эти осколки, очень похожие вблизи на шарики ртути, скатились по наклонным стенкам в коллектор, как им и положено. И только одна маленькая