Линии Леи - Евгений Луковцев

— Я думаю, привираешь ты. В те годы суеверными историями стройку было не остановить. Легче самому под расстрельную статью загреметь за саботаж и вредительство.

— Это да, — охотно согласился Сфинкс. — Где криком, где пинками гнали людей обратно в яму. Учёные, правда, всё больше и больше азартом горели, студентов таскали с собой на практику. Так их пускали даже по ночам, одних, чтобы быстрее своё ковыряли и под ногами поменьше путались. Таким вот макаром земляные работы почти на треть длины провели, оборудование и материал затащили, а в том конце уже арматуру плели и заливку бетона готовили. Тогда вся эта дрянь и случилась…

Он замолчал и остановился. Я, балансируя позади него на рельсе, оступился и чавкнул ботинком в сырой песок.

— Тихо ты! — прошипел Сфинкс и поднял луч своего фонаря повыше.

То, что сидело на стене, не было похоже на человека. Черная фигура, совершенно голая, покрытая слоем бурой маслянистой грязи, блестящей на свету. Существо уцепилось за каменный выступ пальцами рук и ног, все пальцы были у него одинаково тонкие и длинные. Балансируя в полутора метрах над рельсами, почти параллельно полу, оно крутило головой, прислушиваясь.

— Что это? — выдохнул я, едва слыша собственный голос.

— Студент, — ответил Сфинкс.

— Археолог?

— Да. Тогда на майские метростроевцам дали отдохнуть, всё равно график опережают. А учёные после смены на поверхность не вышли. Их только на третий день утром хватились, когда сразу несколько родителей о пропавших детях заявили. Нашли-то быстро, вот прямо тут. Одних только фотографий, показанных прокурору, хватило, чтобы всех выживших при задержании археологов отправили на психиатрическую лоботомию. А стройку с обеих сторон бронещитом отгородили и навечно заморозили.

Черная фигура на стене шевельнулась и невнятно зашамкала губами. Свет фонаря её нисколько не беспокоил, а вот наш шёпот, кажется, привлекал.

— А что было-то? — выдохнул я с упорством обречённого, словно мало мне было уже услышанного и увиденного ужаса.

— Они соорудили дыбу. Из опрокинутой вагонетки. И две ночи пытали своих студентов, в перерывах подвешивая их к штабелю шпал на крюках. Расписали все стены диаграммами, вместо краски применяя… Ну ты понял. Это всё восстановили потом по следам, поскольку тел студентов, когда за ними вернулись, на месте не нашли.

— Это невозможно. Как он мог здесь за столько лет выжить?

Сфинкс сделал движение головой, словно хотел обернуться, но вовремя одумался.

— В каком смысле "выжить"? Кроме таких идиотов, как мы, живые здесь не водятся.

Фигура на стене зашипела и вдруг повернулась к нам лицом. В свете фонариков два бельма на её глазах выпучились, по ним пробежал кроваво красный отблеск.

Волосы мои встали дыбом. Отступив на шаг назад, я соскользнул с рельса, ботинок снова чвакнул в мокром кровавом песке. Нежить пискнула и обратила свои бельма прямо на меня, словно я наступил не в жижу, а прямо на её скользкую обезьянью лапу. Руки мои судорожно тискали зажигалку, и когда тварь качнулась ко мне, пальцы сами сделали неосознанное движение, просто нервный жест: крутнули колёсико.

Чирк! — хрустнул кремень. В пещере стало холодно. Нестерпимо, могильно, и мой следующий выдох окрасился белым, быстро растворяясь в индевеющем воздухе. В тот же миг фигура студента отлепилась от стены и грянула оземь, корчась в судорогах.

Сфинкс выругался грязно и витиевато, на своем родном языке, но я всё равно понял смысл.

— Пошёл вон, ублюдок! — прорычал он, подбегая к мертвецу и нанося ему мощнейший удар ногой в голову.

Словно тряпичная кукла, студент слетел с рельсов. Покатился по песку, плюхнулся в кровавую жижу и исчез.

— Ты что, совсем больной? — эти слова уже относились ко мне. — Ты же последние капли силы выжег! Что я теперь против них выставлю, когда полезут?

В луже плеснуло. Оба наших фонаря осветили бурлящую поверхность, из которой медленно поднималась черная фигура мертвеца.

— Бежим! — скомандовал Сфинкс, но опоздал, потому что я в этот момент уже проносился мимо него.

Вопль, какой обычное человеческое горло способно издать только в минуту страшных мучений, раздался у нас за спиной. Эхо отразило его, прокатило во все концы пещеры и вернуло обратно искаженным, ещё более жутким. Но по-настоящему паника вселилась в мою душу, когда этому вою издалека ответил ещё один. А затем ещё и ещё, и каждый звук бился под потолком, складываясь в ужасные слова.

— Сзади орут, — прокричал мне в спину Сфинкс. — Если нам повезёт, на пути не встретятся, тогда добежим до шлюза.

— Сколько же их там?

— А ты дождись и посчитай, если интересно.

— Студентов сколько было? Трое?

— Да. А сколько тут до них людей сгинуло? Сколько могли подняться после того ритуала?

Я не думал, что могу бежать быстрее, но поди ж ты, этих слов мне хватило, чтобы побить рекорд. Лёгкие горели, ноги подгибались. Казалось, адреналин полностью вытеснил кровь из вен. Я не бежал, летел.

Момент, когда из тьмы вынырнула вторая тварь, я мог бы прозевать. Фонарик и так метался над подом, едва успевая освещать мне гнилые шпалы. Светить им по сторонам я даже не пытался, но два белых пятна глаз, падающих на меня с потолка, разглядел. А может, оно специально показало их, чтобы напугать и сбить с шага, только вот остановить меня в тот момент не смог бы даже встречный поезд на полном ходу.

Я лишь пригнул голову, выставил вперёд локоть и впечатал им между бельмами. "Не так уж сложно", — пришла в голову мысль шагов десять спустя.

Чвакнувшая об стену гадина в тот же момент очухалась и завыла от ярости. Ей вторили другие, многочисленные и куда более близкие, чем в первый раз.

— Под ноги смотри! — прохрипел позади Сфинкс. — Там арматура в полу! Не упади, разорвут!

Пещера резко сузилась. Чугунные рельсы кончились, теперь мы бежали не по песку, а по довольно ровной и твердой поверхности. Справа и слева от бетонной дорожки выросли пучки ржавых стальных прутков.

— Проклятье, нагоняют! Увидишь бронещит, беги к нему и крути рычаг. Изо всех сил крути! Я буду держать их, пока дверь не откроется!

Здоровенный шлюз в полметра толщиной, точно такой же, как и на входе, мой фонарь высветил сразу же после этих слов. Фоном, пока мои руки крутили колесо кремальеры, пришёл в голову вопрос: могут ли чёрные твари ползти по бетонному потолку так же ловко, как делали это по кирпичной кладке?

Позади раздался победный визг и отчаянный крик Сфинкса. Я провернул рычаги в последний раз, а потом решил, что наплевать, бросил и повернулся. Во мне внезапно пропал страх, сменившись знакомой