Волки скалятся в тенях - Рената Вотинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слезы щипали уголки глаз Алисы, потому что впервые за все свое существование она смогла сделать нечто важное, спасти кого-то, внести свое лепту и оставить неизгладимый отпечаток на мраморной с прожилками злата истории Бьюттерирайта.
Оказалось, что есть мысли поприятнее мести.
— Друзья мои, возможно, мы умрем, так ничего не изменив, но раз я теперь якобы хранительница и генерал армии, то могу для себя кое-что потребовать, — слова Алисы были не к месту, но ей так хотелось разбавить эту обреченность, что повисла гирей на их шеях. — Хочу, чтобы рыжеволосая девчонка по имени Виктория стала моей служанкой. Я ей обещала, что избавлю ее от скверной компании вашего сына Александра, ваше величество.
* * *
— Твою мать! — Крякнула Алиса, когда теневой волк Джонатана сбил ее с ног и ткнулся мокрым носом в оголенный бок в том месте, где рубашка треснула при падении. Вильцгейм разбудил Алису ни свет, ни заря, пока туман все еще клубился кисельными озерцами над Бьюттерирайтом. Он не дал ей времени даже на то, чтобы умыться и привести себя в порядок, буквально вытащив в некогда ухоженный сад — ныне олицетворение умиранья изумрудного сезона. Все клумбы завяли, цветы пригнулись засохшими стеблями к земле, а зеленая трава пожухла. Теперь сапоги Алисы, которые предназначались не для подобных тренировок, а для верховой езды, мешали грязь.
Борьба Алисы со зверями Джонатана превратила небольшую полянку в сплошное месиво. Если здесь и был когда-то приятный глазу газон, то в следующем году, вряд ли, он будет устилать этот участок ровным ковром.
— Алиса, сосредоточься! — Джонатан обошел ее, разочарованно качнув головой. — Хватит ластиться с ним, как со щенком. Я тебе не игрушку вызвал, а соперника.
— Я вовсе… — И тут Алиса обнаружила, что, сама того не ведая, чесала за ушком монстра.
— Это все из-за нашей сделки, — Вильцгейм присел перед Алисой на корточки. — Ты не боишься, а, соответственно, тебе не от чего защищаться.
— Натрави на меня каких-нибудь бандитов. Пусть поймают меня в темном переулке. Может, сработает. — Волк отпрянул от Алисы, когда она перестала его начесывать, и растворился угольной дымкой. — Ах, да, — вздохнула Алиса, поднимаясь с земли и отряхиваясь от крупных кусков грязи, что налипли на обтягивающие брюки. — Больше нет Притона Гончих, в который бы ты мог обратиться за подобной услугой.
— Я бы обезглавил их быстрее, чем они зашли в переулок за тобой, — Джонатан тоже встал и убрал засохшую травинку из волос Алисы. Он сжал ее в кулаке и убрал в карман. Порой Алиса совершенно не понимала мотивов его действий. Но в этот раз предпочла не задавать лишних вопросов, осознавая, что это было сказано только потому, что Алиса была единственной надеждой Бьюттерирайта против кхинов. Хотя одну вещь все же оказалось сложно удержать за зубами, пока единственным свидетелем их разговора был туман:
— Что за дрянь ты принял в тот вечер, когда я явилась к тебе по просьбе Себастьяна?
— За любую силу предназначена своя плата, — Вильцгейм поковырял носком лакированного ботинка землю. До Алисы сразу и не дошло, что ей удалось выбить из-под его ног почву лишь своим интересом. — Мне же выставили слишком высокий счет. Но и мой отец ставил перед собой амбициозные цели. Ты слышала легенды о волчьем клане?
— Урывками, — нахмурилась Алиса, и они направились к мраморной террасе дворца.
— Значит, ты должна знать, что происходило при превращении людей в волков. Они теряли человеческое обличье, и для того, чтобы обрести звериную мощь они каждый раз приносили в жертву себя самих: все их кости ломались, внутреннее строение менялось. И если потомственные волки выдерживали подобные пытки, то те, кому не повезло появиться на свет в ночь царствования Проклятой Луны, зачастую умирали, не выдерживая таких кардинальных изменений во всем организме.
— Ты хочешь сказать, что тоже можешь превращаться в?..
— Нет, тогда бы я точно был всесилен. — Джонатан коротко хохотнул, а ветер растрепал его и без того взъерошенные волосы. — Я клоню к тому, что чувствую в себе подобные изменения ежесекундно. А я не был рожден для такой мощи, Алиса. Пусть то, что в меня вложил отец, исказилось со временем, но эти адские муки остались навсегда. Я пошел в медицину не просто по семейным стопам. Я хотел избавиться от раскаленного свинца в костях. И я преуспел: теперь я могу заглушать агонию на время.
— Когда-нибудь эта боль уничтожит тебя, Джонатан. Нужно что-нибудь делать с этим, — отрывисто выдавила из себя Алиса. Как же она хотела в тот момент найти способ, чтобы помочь Вильцгейму избавиться от тех страданий, которыми его наградил родной человек. Отец Джонатана представлялся Алисе безумным доктором. И у нее не получалось спокойно думать о содеянном над ребенком.
— Тьма уже стала моей сутью, Алиса, и я ни за что от нее не откажусь. Я готов платить за нее, — они поднялись по ступенькам под стеклянный навес. — Хочешь узнать, что произошло в тот день, когда я якобы убил супругу и племянницу Дмитрия?
«— Конечно, хочу, — визжала про себя Алиса. — Ты еще спрашиваешь?» Однако вместо этого сказала:
— И я могу тебе верить?
— Заметь, мои звери ни разу не ранили тебя. А Дмитрий подстрелил.
— Справедливо, — отметила Алиса, и они присели на плетенные стулья, от которых пахло мокрой древесиной.
— Скажу сразу, — Джонатан уместил локти на подлокотниках и вытянулся в сидении, глубоко вдыхая рассветный воздух, видимо, в попытке собраться с мыслями. — Я убил в своей жизни только одного человека.
— Кого?
— Свою мать, — сказал — как отрезал. Он констатировал это, как сухой факт, словно убийство своего родителя было обыденной вещью. Ну, подумаешь убил собственную матушку. Почему? Она готовила невкусные оладушки на завтрак. — Не смотри на меня так, Алиса. Ты думаешь, что я этого желал? Ближе матери у меня никого не было. Она стояла крепостью между мной и отцом.
— Обычно родители не умирают от наших рук случайно. — Хотя откуда Алисе-то знать? Своих ведь она даже и не помнила. В ее памяти не осталось ни дарящих покой материнский колыбельных, ни строгих наставлений отца.
— Я тебе уже говорил, что в жизни мне удалось обуздать одну силу, — Джонатан достал травинку из кармана и принялся перекатывать ее на ладони. — Будучи ребенком я не мог ее контролировать. Тени сгущались вокруг меня, змеи заползали в детскую, не позволяя никому приблизиться ко мне. Сила считала не меня своим хозяином, а намеревалась подавить меня и посадить
