Масонство и закон - Роско Паунд

как каноническое право. Это извечное предубеждение против изуродованного или увечного получает дополнительную поддержку в масонстве из-за требований оперативного ремесла и логических аргументов, основанных на условиях проведения наших ритуалов. Извечные предрассудки, выросшие из обстоятельств жизни первобытного общества, практики древних обрядов, требований оперативного искусства, логических выводов из наших церемоний и ряда масонских обычаев, вместе составляют грозный перевес доводов. Большинство юрисдикций в Соединенных Штатах приняли или, по крайней мере, рассматривают ограничения по «целостности» тела кандидатов, и слушания на ассамблеях американских великих лож бурлят дискуссиями о том, какая степень увечья должна приводить к отказу в членстве. Мало что в масонском общем праве обсуждается чаще и бурнее. Однако сколько бы ни говорилось об этом условии как древнем обычае Цеха, английская практика убедительно свидетельствует о том, что положение о телесной целостности даже не является всеобще принятым аспектом масонского общего права. Английские масоны не только не признавали и не считали его ландмаркой, но и никогда не настаивали на «физическом совершенстве» кандидата, как это делают многие юрисдикции в Америке, и наши американские споры и разногласия им там вовсе не известны. Таким образом, в лучшем случае, это положение общего права, и любая юрисдикция, которая чувствует себя склонной к либеральному взгляду на предмет в свете условий существования современного цивилизованного общества, а также в свете целей и идеалов масонства, явно имеет право пересмотреть свое законодательство по этому вопросу.

Остальные ландмарки из списка Маккея, включающего двадцать пять пунктов, были рассмотрены на предыдущей лекции и не требуют дальнейшего изучения.

Было бы несправедливо закончить этот обзор основных принципов масонского общего права, не отдав дань уважения доктору Маккею. Мне пришлось раскритиковать его теории по многим пунктам. Но эта необходимая критика не должна позволять нам закрыть глаза на непреходящую ценность его работы в деле формулирования основных идей, лежащих в основе масонского закона. Его главная ошибка состоит в принятии для себя слишком жесткого свода основных законов. Но это было естественной ошибкой для американца XIX века. Американские юристы того времени считали, что идеальная версия нашей традиционной англо-американской правовой системы как бы предопределена природой; они считали, что разделы наших американских биллей о правах не менее чем провозглашают универсальные и вечные принципы, заложенные в самой идее свободного управления. Нет ничего удивительного в том, что для американского масона того времени было вполне естественно предположить, что идеалистической целью развития установленных обычаев Цеха в Америке станет вечный правопорядок во всем масонстве. Мы можем отвергать эту идею, но при этом признавать неоценимые заслуги Маккея, разработавшего и сформулировавшего основные принципы нашего общего права.

Лекция 5

Масонское законотворчество

Нет в наше время идеи популярнее, чем идея создания законов. Где бы ни возникла независимая власть, все принимают как должное, что она будет оправдывать свое существование толстыми томами законодательства и считать подлинной мерой своей эффективности количество производимых ею законодательных актов. Не всегда это было так. Сознательное законотворчество в сколь-нибудь больших масштабах является абсолютно современным явлением не только в государстве, но и в любой человеческой организации, существующей для претворения в жизнь иных, нежели политические, целей и придерживающейся иных, нежели политические, ценностей, однако функционирующей согласно принципам, аналогичным тем, что управляют политически организованным обществом. Посему в качестве вступления имеет смысл немного рассказать о развитии законодательства и систем закона в современных государствах.

В развитии законодательства, используемого в повседневной жизни, можно отметить пять следующих ниже фаз:

1) неосознанное законодательство в период обычного права;

2) декларативное законодательство в период письменной фиксации традиционного права; 3) выборки и поправки в тот период, когда политические союзы людей с разными обычаями сделали необходимым декларирование общего обычая нового целого; 4) сознательное конструктивное законотворчество как нерегулярный метод сначала – реакции на политические изменения, а затем, постепенно – внесения время от времени существенных изменений в законодательную систему при чрезвычайных обстоятельствах; 5) постоянное законодательство как бытовое средство управления, обычно приводящего к кодификации закона в целом.

Впрочем, на первой стадии развития законодательства, стадии традиционных способов принятия решений на основе повторяющегося принятия решений по, предположительно, вдохновению свыше, не бывает абсолютно неосознанного законотворчества. Конкретный рассматриваемый случай не обязательно аналогичен возникавшему ранее, но хранители традиции могут рассматривать их как одинаковые. Более того, хранители традиции могут и слегка исказить его для достижения стоящих перед ними в настоящий момент целей. Законам повинуются и полагают их существовавшими всегда. Основная масса людей не имеет понятия о вводимых время от времени новшествах и добросовестно смешивает в своем сознании старые обычаи с новыми. Таким образом, в этот период законотворчество является чисто бессознательным процессом.

Далее наступает стадия декларативного законодательства В своей первооснове всякий закон и всякая законодательная система носят такой характер. Эта стадия состоит не в создании властью нового закона, а в обнародовании властью уже существующего закона. Все так называемые древние кодексы – такой природы. Действительно, в прологе к «Законам Ману» говорится о том, как Бхригу получил эту традицию от самого Ману и своей властью повелел старцам записать их; пролог к «Сенхас-Мор», то есть древнему законодательству Ирландии, повествует о том, как всех бардов собрали вместе, чтобы они пропели древние законы Святому Патрику; в прологе к Салическому праву говорится о том, как избранные представители разных деревень собрались и обсудили между собой свои традиции, как они их помнили, и делали это, пока не выработали текст законов, который своей властью повелели записать, – такие прологи сопровождают почти каждый документ первоначального законодательства, рассказывая его историю.

Сознательное законодательство появляется, когда возникает необходимость делать выбор между вступающими в противоречие традициями или приводить их к гармонии путем внесения поправок. Эта необходимость приходит вместе с попытками записать традицию или сравнить и отредактировать ту или иную версию уже записанной традиции. Особенно остро встает эта проблема при необходимость декларировать общий обычай политического союза, сформированного племенами, ранее жившими порознь, каждое – по своему собственному обычаю. Яркий пример этого мы видим в законах короля Альфреда. Он откровенно сообщает нам, что ему приходилось выбирать и выделять, даже иногда исправлять, но, добавляет он, «от себя я добавил не много». Отсюда начинается сравнительно безболезненная и легкая, но очень долгая и постепенно развивающаяся стадия перехода к сознательному конструктивному законотворчеству. Первый шаг в этом направлении делается, когда люди понимают, что путем изменения записи закона они могут изменить сам закон, который доселе считался вечным и неизменным. Даже после того, как это открытие сделано, после краткого периода законодательного брожения, закон снова возвращается в фазу медленного развития посредством поступательного развития традиции, и лишь в период зрелости законодательной системы начинается стадия настоящего законотворчества.

Точно таким же стадиям развития следовало и