Масонство и закон - Роско Паунд

менее, в наше время опрос и поручительство продолжают оставаться общепринятой практикой и, как и в других вопросах масонского общего права, законодательные нововведения должны осуществляться здесь с осторожностью и определенно с вескими основаниями для любых изменений.

Доктор Маккей излагает свою шестнадцатую ландмарку следующими словами: «Никакая ложа не имеет права вмешиваться в дела другой ложи или присваивать степени братьям, которые являются членами других лож». Как и во многих других случаях, Маккей пытается аналитически обосновать эту ландмарку. «Это, – пишет он, – несомненно, древняя ландмарка, основанная на великих принципах учтивости и братского сотрудничества, которые лежат в основе нашего общества». Но ландмарки так не выводятся из общих принципов. Философия и логика могут подтверждать историю, но они не могут превалировать в деле о ландмарке перед лицом истории. Неоспоримое возражение против этой предполагаемой ландмарки состоит в том, что она предполагает уже установившуюся систему постоянных лож с местной юрисдикцией, которая в действительности датируется только XVIII веком. Второй аргумент, который выдвигает Маккей, – это всеобщее признание данного положения в масонском законодательстве. Он пишет: «Это неоднократно и последовательно признавалось законодательными актами всех великих лож». Здесь будет весьма уместно замечание Бр. Мура в этой связи: «Здесь законодательные акты фактически создали ландмарку, а не ландмарка обусловила законодательные акты». Другими словами, законодательство наших великих лож по этому вопросу не отмечает наличия ландмарки, но д-р Маккей по изучении законодательства смог вывести общий принцип, лежащий в его основе, который он пытается утвердить в качестве ландмарки. Вместе со всеми другими правилами, которые предполагают наличие нашей современной системы лож, этот также может быть отнесен только к нормам масонского общего права.

Однако здесь мы имеем дело с очень важной и весьма плохо освещенной серией случаев масонского конфликта законов. Хотя обычная учтивость и братский дух позволяют избежать многих трудностей, которые могли бы здесь возникнуть, очевидно, что на них нельзя полагаться во всем. Законодательство разработано только для взаимодействия между отдельными ложами одной и той же юрисдикции. Но поскольку люди сейчас перемещаются крайне часто и в большом количестве, а объем и детализированность масонского законодательства нарастают, конфликты между законодательствами и практикой разных великих лож становятся поистине неизбежными. Возникающие между ними споры, как те, например, которые бушуют по вопросу о бессрочной юрисдикции, иллюстрируют связанные с этим перспективы. Определенно должны быть выработаны некие общие принципы, которыми мы можем руководствоваться в отсутствие законодательства, а также, что важнее, при составлении, толковании и применении законодательства. Характер большинства случаев требует чего-то большего, чем простые учтивость и вежливость, а принцип невмешательства Маккея, подразумевающий буквальное невмешательство и отказ от совершения любых действий над теми братьями, кто является членами лож иных юрисдикций, одновременно и предоставляет нам некоторые общие указания, и не является сам по себе достаточно определенным. Несомненно, обращаться за аналогиями к государственным законам в этом случае опасно. Если это делать слишком часто, чужеродный элемент может проникнуть в масонство, что было бы нежелательно. Но проблемы права – зачастую везде одни и те же, вне зависимости от того, изучаем ли мы государственное, каноническое право или законы братского Ордена. И поскольку ответы на возникающие вопросы мы берем из области природного разума, а не из истории, поскольку они универсальны, а не являются результатом особых обстоятельств развития общества, в котором они возникли, ответы, полученные в одном обществе, воплощают опыт этого общества в достижении справедливости, в исключении лишних трат и сохранении ценностей с помощью правил, – и эти ответы, как я сказал, полученные в обществе одного типа, вполне могут стать ценными находками для законодателя в обществе другого типа. Таким образом, мы вполне можем дополнить принцип масонского общего права, содержащийся в пятнадцатой ландмарке Маккея, дополнительными принципами исключительной компетенции высшей власти определять статус, или правовое положение, тех, кто находится в ее подчинении; независимости этой власти от правового контроля со стороны третьих лиц, в чем и состоит сама идея высшей власти (суверенитета); признания прав, должным образом приобретенных по закону от других высших властей, в порядке взаимной вежливости, которую человеческий опыт сформировал для облегчения правового регулирования дел повседневной жизни. Но при этом мы не должны пасть жертвами догматизма. Это всего лишь принципы, в свете которых могут сосуществовать независимые масонские высшие власти, как сосуществуют независимые политические суверенитеты. Детали этого процесса регулируются законодательством, и каждая юрисдикция в конечном итоге должна решать сама, что она считает целесообразным.

Семнадцатая ландмарка в системе Маккея формулируется так: «Каждый масон должен подчиняться законам и постановлениям масонской юрисдикции, в которой он проживает, даже если при этом он не является членом какой-либо ее ложи». Другими словами, считается, коль скоро это ландмарка, что все масонские организации обладают юрисдикцией над всеми масонами, проживающими в пределах их территориальных границ, независимо от того, являются ли эти масоны их аффилированными членами или независимыми масонами, и если они аффилированы в ложе, то все равно, в какой именно юрисдикции. Эта предполагаемая ландмарка как таковая опровергается тем фатальным возражением, что ее формулировка предполагает наличие территориальной юрисдикции лож, чего не было вплоть до XVIII века. Бр. Мур, впрочем, идет еще дальше и отрицает, что территориальная юрисдикция над масонами иных территорий (иностранными или из других штатов) и неаффилированными масонами вообще является масонским законом. Он пишет: «Если бы масон с законным статусом в своей ложе, занесенный в реестр одной из наших американских великих лож, был бы виновен в правонарушении, совершенном против масонов во Франции, согласно уложениям французского масонского законодательства, он не мог бы быть осужден ложей Великого Востока Франции за это правонарушение. Член ложи Великого Востока Франции, виновный в масонском преступлении, согласно уложениям нашего закона, не может быть судим здесь в одной из наших лож, и тем более это касается неаффилированных масонов. Статус масона определяется не только тем фактом, что он в свое время был принят в масоны и впоследствии стал независимым, но и взаимоотношениями между юрисдикцией, в которой он стал масоном, и юрисдикцией, в которой он проживает и совершил какое-то масонское преступление. Несколько лет тому назад почти все великие ложи в Соединенных Штатах разорвали братские отношения с Великой ложей штата Вашингтон, потому что последняя признала некоторые негритянские ложи[79]. Или на мгновение предположим, что неаффилированный масон, ставший таковым в штате Вашингтон, но проживающий в Массачусетсе, совершил масонское преступление во втором из этих штатов, – разве его судили бы за это в Массачусетсе?». Наверное, сторонники Маккея могут парировать тем, что ответ на этот вопрос зависит от того, считать ли вообще масоном того брата, который был посвящен в Вашингтоне,