Косарев - Николай Владимирович Трущенко

глаз, и не примечающим всех достижений, как во всей стране, так и в комсомоле». — Косарев продиктовал эту фразу на одном дыхании. Остановился. Обвел глазами присутствующих с видом победителя. — Ну как? Будем убирать «кое-какие слова» или так пойдет? — И тут же смикшировал: — Ладно, может сгоряча я неприятное словечко ввернул, но без него тускло как-то получится, право… Давай, Васильев, — обратился Саша ко второму секретарю МК, — диктуй дальше. Не забудь только сказать о том, как москвичи помогают английским горнякам, о шефстве над китайским комсомолом, о наших интернациональных связях, раз уж оппозиция упрекает комсомол в «национальной ограниченности».

На пленуме это письмо приняли под аплодисменты, без единой поправочки. Такое же единодушие комсомольцы показали и на собраниях: почти 19 тысяч членов ВЛКСМ столицы. Только 280 человек поддержали оппозицию. Но самый внушительный разгром понесли оппозиционеры в партийных организациях. Всего по Москве за политику партии проголосовало 97,8 процента коммунистов, против — 1,6 процента, воздержались — 0,6 процента.

Однако лидеры троцкистско-зиновьевского блока не унимались. Они решились на реванш, избрав днем для его демонстрации празднование 10-летия Великого Октября. В тот торжественный день — 7 ноября 1927 года, — когда многотысячные колонны трудящихся вышли под знаменами и лозунгами ленинской партии, оппозиционеры, сосредоточившись в Москве и Ленинграде, выставили свои затаившиеся было силы. Они раскатали на подпольных ротаторах листовки, приготовили соответствующие плакаты, самораспределились — кому где быть в этих двух городах, а в них — даже порайонно. Зазывали в свои ряды всех, даже родственников недовольных беспартийных. Невесть где разыскали свои старые портреты, не постеснявшись дать под ними надпись: «Вожди мировой революции»…

Такие портреты появились на балконах некоторых московских гостиниц.

Жалкие группки вышедших на улицу оппозиционеров под лозунгами блока были сметены мощным потоком демонстрантов-трудящихся. Гостиница «Париж» в Москве, с балкона которой пытались держать речь троцкисты, подверглась настоящей осаде со стороны демонстрантов.

— Снять их! Долой!!!

На балкон летели яблоки, старые галоши. Пришлось даже вызвать с Красной площади кавалерийский эскадрон, чтобы отрезать доступ к гостинице и избавить оппозиционеров от неприятностей.

Так оппозиционеры перешли все мыслимые пределы и демонстративно поставили себя вне партии.

ИХ НАЗЫВАЛИ «ФАБЗАЙЦАМИ»

А комсомольская жизнь кипела. И вожак столичной комсомолии — Саша Косарев — находился в самом эпицентре событий.

Пролетарский паренек, получивший навыки слесаря от Антипыча из «Рихарда-Симона и К°», по себе знал, какое большое значение для молодежи имеет производственная квалификация. Где бы ни работал Косарев: в Бауманском или Московско-Нарвском райкомах комсомола, в Пензенском ли губкоме пли заворгом в ЦК ВЛКСМ — он всюду был самым ярым поборником фабрично-заводского обучения подростков.

Период реконструкции народного хозяйства был временем бурного роста численности рабочего класса. Высоко поднялся и его профессионально-технический уровень. Ряды рабочих пополнялись теперь людьми молодыми и квалифицированными, подготовленными в школах фабрично-заводского ученичества — ФЗУ. Это была необычная для прежних времен система школ, в которых подростки наряду с получением общего образования приобрели производственную специальность, с юных лет привыкали к трудовой обстановке и дисциплине, вырастали в квалифицированных рабочих. Такие школы по праву были «детищем комсомола». Зародились они еще в 1921 году на предприятиях Петрограда — Невском машиностроительном, Адмиралтейском и Балтийском заводах. Возвратясь в столицу, Косарев подробно рассказал о них бауманцам, а потом и в МК. Опыт питерцев заинтересовал москвичей. То было время, когда в стране начиналось восстановление промышленности, шел процесс концентрации производства… Но вместе с тем происходило и массовое увольнение подростков с едва становившихся на ноги предприятий. На заводах с трудом сохраняли старых и квалифицированных рабочих. Вот в этих-то условиях комсомол и взял на себя фактически всю практическую работу по созданию и развитию школ ФЗУ. «Заниматься приходилось всем, — вспоминал ветеран московского комсомола А. А. Каплун, — поисками помещений, добыванием станков, подбором мастеров и педагогов, организацией занятий, набором учеников и любыми другими вопросами. И повседневно — обеспечением материальной базы. Ходили договариваться с многочисленными учреждениями… Бюджетных средств государство тогда на это не выделяло. Их попросту не было».

Вот с такого «нуля» Косарев с товарищами и зачинал это дело.

Став секретарем МК, Косарев получил возможность осуществить давно зародившиеся идеи — организовать подготовку педагогических кадров для школ ФЗУ. Эту задачу стал выполнять Индустриально-педагогический институт имени Карла Либкнехта. И в этом случае тоже начинали с нуля. Не было у института ни помещения, ни средств, ни студентов, ни преподавателей. Но было комсомольское упорство и умение Косарева любое начатое дело доводить до конца.

Индустриально-педагогический институт был создан в 1924 году по настоянию комсомола. Его сразу назвали «Комсомольской академией». Трудное было время для этой «академии». Лекции вначале читались в помещении рабфака на Остоженке, а семинары проводились… во дворе, где студенты живописно располагались на штабелях сложенных бревен. Потом переехали на Разгуляй, в помещение бывшего медицинского института. Но мытарства продолжались. Ежегодно комиссия Моссовета по разгрузке столицы пыталась «выгрузить» институт в Ленинград, и каждый раз МК комсомола с помощью ЦК ВЛКСМ дрался за право института жить в столице и отсюда на всю страну рассылать плоды своего начинания. Была борьба и другая: за расширение приема, за высокие темпы подготовки кадров учителей, за совершенствование учебного процесса за профессорско-преподавательский персонал. «Фронтом индустриальной педагогики» назвали московские комсомольцы это поле своей деятельности.

Почему же, несмотря на поддержку столь важной формы подготовки «квалифицированного и классово сознательного рабочего» пополнения (а именно так оценил выпускников ФЗУ XII съезд партии), комсомолу пришлось сражаться за фабрично-заводское ученичество?

Неожиданно против школ ФЗУ выступил директор Центрального института труда ВЦСПС А. К. Гастев — один из зачинателей научной организации труда в стране. Он доказывал, что для подготовки квалифицированных рабочих вполне достаточно курсов по разработанной им методике со сроком обучения 3–6 месяцев. При этом теоретические занятия и политическое воспитание на курсах исключались, все сводилось к пооперационному обучению.

Комсомольцы резко выступили против предложений Гастева.

— Его предложения противоречат одной из основных задач социалистической страны: готовить рабочего — хозяина производства, имеющего широкое общекультурное, техническое и физическое развитие! — заявляли они.

Не было тогда ни одной конференции, ни одного актива, на которых бы и Косарев не выступал в защиту школ ФЗУ. А идеи Гастева получили поддержку у тогдашнего руководства профсоюзов, в Наркомате труда и у некоторых хозяйственников. Нашлись и директора предприятий, считавшие