Косарев - Николай Владимирович Трущенко

«Мы за гармонь, — писала молодежь из села Крюково Московской губернии в «Комсомольскую правду», — как за широко распространенный универсальный инструмент, который мы должны использовать в нашей работе. Мы вложим в гармонь не пьяную песню, какую приводит Демьян Бедный в своем стихотворении, а нашу бодрую советскую».

От многих и других авторитетных людей выслушивали комсомольцы всевозможные упреки. Были и среди них «Фомы неверующие» со своим извечным принципом: «ничего-то у вас не выйдет…». И такие, что подводили под свои аргументы даже «теоретическую» основу: «Не дело комсомолу — политической организации — заниматься какой-то гармоникой…» Но комсомольцы не сдавались, во всю ширь развернули свою кампанию.

— Читал?! — В кабинет Косарева смерчем ворвался Яша Ильин. — Читал, как твою инициативу с гармоникой белогвардейская печать в Берлине подает? Такую философскую антимонию развела: хоть стой, хоть падай… Комсомол, по-ихнему, совершенно потерял свою привлекательность, и приходится ему теперь тащить молодежь в свои ряды чуть ли не на аркане, используя гармонь и другие фокусы…

Друзья рассмеялись.

— Ты, Яков, эту статью орловским губкомовцам и Жарову покажи.

Несколько дней тому назад поэт Александр Жаров — горячий сторонник лозунга «Гармонь — на службу комсомола!» — вернулся из командировки в Орел, где проходил конкурс гармонистов. По инициативе комсомола такие конкурсы широкой волной прокатились уже по всей стране. В них приняли участие тысячи гармонистов. «Комсомольская правда» писала: «Самых больших помещений не хватало, чтобы вместить желающих попасть на конкурсы. Старики и старухи, никогда не бывавшие в клубах и театрах, приезжали за 80–90 километров, чтобы послушать лучших в уезде гармонистов». В Орле Александра Жарова за активное участие в пропаганде этого движения произвели в почетные гармонисты и вручили грамоту такого содержания:

«Заповеди гармониста:

1. Гармонист — первый враг хулиганства, пьянства, дебоширства и т. д.

2. Гармонист никогда не играет на гармонике на таких вечеринках, где процветает хулиганство.

3. Гармонист всегда помогает комсомолу в его работе среди рабочей и крестьянской молодежи».

Что ни день, то поступали сообщения: об организации все новых и новых кружков гармонистов, о продвижении гармонистами со своей гармошкой простой и нужной агитации за субботники и воскресники, за выборы в Советы, за кооперацию и комсомол, о частушках, в которых «разделывали» кулаков и пьяниц, об объединении молодежи вокруг полезных дел. Голосисто вела за собой гармоника веселый и бодрый народ. Десятки тысяч гармонистов, объединившихся вокруг комсомола, стали активными помощниками союза в организации культурного досуга молодежи. «Это надо же, — размышлял Косарев, — гармонь — всего лишь музыкальный инструмент, а оказалось, что от того, в чьи руки она попадет, какие песни будет играть — от этого зависит, кто будет и влиять на молодежь. Мы ли, вооруженные новыми песнями, или кулацкий сынок разгульной «Цыганочкой»? Здорово все-таки! Новый репертуар гармоники вытеснял залихватскую «Эх, раз что ли!», пошлую «Стаканчики граненые…» и другие традиционные для нее, вульгарные песни».

И вот на главной сцене страны, в Большом театре, состоялся настоящий праздник советской гармоники, посвященный итогам московского конкурса гармонистов. Он показал бесплодность споров на тему: оправдан ли прием гармоники на службу комсомолу?

— Гармонике обеспечен успех, — говорил на одном из таких праздников А. В. Луначарский.

Косарев слушал его и улыбался довольный. Отныне в прошлое уходили дебаты вокруг этого непритязательного музыкального инструмента. А Луначарский продолжал:

— Взявшись за гармонику, комсомол учел, что популярная на селе балалайка не голосиста, ей не под силу организовать вокруг себя массы. Комсомол оказался большим реалистом, взявшись и удачно решив вопросы, как лучше организовать вокруг гармоники здоровое веселье.

И если присмотреться к цифрам, то они лучшие показатели этого дела.

Две с половиной тысячи конкурсов.

Тридцать тысяч выступивших гармонистов.

Три миллиона слушателей.

Вот итог, которым мы можем вместе с организатором этого дела — комсомолом — гордиться. — Луначарский подошел к стоявшей на столе гармонике и чуточку картинно, сжав мехи, надавил на клавиатуру. Раздался мощный аккорд. — И если, — продолжал Анатолий Васильевич, — комсомол нажал на кнопку, на которую откликнулись три миллиона, это значит, что он правильно нажал!

Последние слова Анатолия Васильевича потонули в буре оваций. Косарев с восторгом смотрел на ликующий зал. Повлажневшая от волнения челка все время непослушно сползала на лоб. Он откидывал ее резким движением руки и снова аплодировал с воодушевлением. Вместе с ним комсомолу и гармошке аплодировали члены жюри конкурса — ректор Московской консерватории композитор М. М. Ипполитов-Иванов, композитор и фольклорист профессор А. Д. Кастальский, известный скрипач Л. М. Цейтлин, другие яркие представители советской музыкальной культуры.

Это был подлинный праздник советской гармоники, на котором раскрылись богатые возможности совсем недавно еще непризнанного музыкального инструмента. На концерте под гармонь пели лучшие певцы страны А. В. Нежданова, И. С. Козловский и М. П. Максакова. Е. В. Гельцер исполнила танец Тао Хоа из балета «Красный мак» под аккомпанемент оркестра гармонистов, которым дирижировал Ю. Ф. Файер — дирижер Большого театра. Солисты-гармонисты исполняли русские песни и вальсы, вариации и классические вещи. «Обновляемый репертуар, — писала «Комсомольская правда» об этом концерте, — вытягивал ноту за нотой из гармонных мехов — Чайковский следовал за Шопеном, Бизе за Брамсом, Алябьев за Римским-Корсаковым».

Косарев покидал зал театра вместе с Луначарским.

— Я вот что хочу сказать, Анатолий Васильевич, — как бы размышляя вслух, промолвил Саша. — Многим нашим деятелям культуры все еще кажется: отшумят праздничные дни, охладится пыл комсомольцев, и гармонь заглохнет, сойдет на нет, как и многие другие хорошие дела, начатые, но, увы, уже забытые комсомолом. Чего таиться, водится за нами такой грех.

— Гармонику мы не забудем, ей успех обеспечен, — ответил Луначарский, удовлетворенно потирая руки. — С новым годом у нас на всех фронтах будут новые сдвиги и новые успехи. Мы гармонь не забудем. Она будет процветать, окруженная лучшими представителями музыкального мира.

По инициативе Косарева при МК комсомола была создана компетентная комиссия по работе с гармонистами. На бюро МК ставились практические вопросы ее деятельности. Не забыл своего обещания и А. В. Луначарский. При Московской консерватории и еще при двух музыкальных училищах открыли классы гармоники.

Летом 1928 года гармоника стала героиней Всесоюзной выставки, организованной Государственным институтом музыкальной науки. С какими только экземплярами не познакомились ее многочисленные посетители. Тут были и неказистые прародительницы гармоники и ее современные «фавориты», с нежным и ясным тембром оркестровых инструментов: стрелинговские, захаровские, васинские, разинские гармоники и баяны Синицкого. Но, увы, все