Странные вещи - Эли Браун

откуда бревна? Откуда поселенцы? У вас нет выхода к морю, нет портов, – Оберн пристально посмотрел на посланников. – И караванов с севера здесь нет. Так как же ему это удается?

– Кому?

– Бонапарту! Как он заселяет внутренние области нашего континента?

Дюран снова прочистил горло, но голос его остался хриплым.

– Наши коммерческие тайны, видите ли…

– Дело не в коммерческих тайнах, – прошипел Оберн. – Дело в диковине! Ваши солдаты и поселенцы все на одно лицо. Я уверен, что все они каким-то образом отлиты в одной форме, размножены на манер гипсовых бюстов. Уверен, что таким же образом вы приумножаете древесину и специи. Ну, скажите мне, что я неправ!

Посланники обменялись тревожными взглядами. Вертолет встал и поправил пальто.

– Отныне мы будем общаться с президентом Купером напрямую… – но тут у него подкосились ноги. Посланник упал на пол, как подкошенный.

Оберн даже не двинулся, чтобы помочь. Дюран попытался подняться, но лишь дрожал, сидя на стуле.

Тщетно посланники оглядывались на дверь в ожидании помощи. Они поняли, что отравлены.

– Traîtrise[4]! Вы решили развязать войну, – простонал Дюран. – Из-за диковины?

– Весь мир наблюдал, как ваш коротышка император захватывал страну за страной, на какие только падал его жадный взгляд, – ответил Оберн. – Его победы неправдоподобны. Могли ли мы чувствовать себя в безопасности и жить, не опасаясь вторжения, не узнав его секрета? И какая нам польза от владения территориями, если французы и впредь будут размножаться! Да вы через несколько лет сможете вернуть себе Луизиану. Джентльмены, я патриот, и мне не нужно ничего, кроме безопасности моей страны. В любом случае я владелец оружейных заводов. Небольшая перестрелка полезна для бизнеса.

– Но вы не можете убить двух посланников Новой Франции и рассчитывать…

– О, нет, не двоих, – перебил Оберн. – Один из вас останется в живых, – секретарь извлек откуда-то крохотный флакончик с ярко-голубым порошком. – У меня есть противоядие. Один из вас одумается и расскажет мне все о диковинах Бонапарта. Другой через несколько минут умрет. Ну, решайте, кто это будет?

* * *

Клевер поморгала, прогоняя видение. Она поняла, что стоит, прислонившись к позолоченной пушке, и так сильно дрожит от гнева, что стучат зубы. Секрет, заползший в ее голову, прогнал всю ту ложь, которую ей рассказывали с детства. Луизианскую войну начал не Наполеон Бонапарт. Это был Оберн. В отместку за пропавших без вести посланников французы захватили грузовые суда на Миссисипи. Конгресс направил туда войска, чтобы вернуть их, и Новый Свет был ввергнут в хаос. И столкнул его туда Оберн, который нажился на продаже оружия и разбогател до того, как был избран сенатором.

Но план Оберна завоевать луизианские территории не сработал. Когда войска ОША двинулись на запад, они обнаружили укрепленные французские форты и множество хорошо вооруженных и накормленных солдат. Четыре года длилась Луизианская война, погубившая тысячи жизней и разорившая страну.

Эта правда оказалась слишком тяжелой для измученной девочки, и, пытаясь ее переварить, Клевер какое-то время раскачивалась, опустившись на колени. Наконец она взяла себя в руки. Необходимо было убедиться, что больше никакой секрет не собирается сбежать. Крепко зажмурив глаза, она сунула руку в Шляпу Кобальта и вслепую пробежала пальцами по влажному ворсу. Беглецов, скрывающихся у края, она не нашла, зато почувствовала, что в глубине что-то нетерпеливо плещется, словно карп, выпрашивающий крошку хлеба. Руку окутало тепло, словно она погрузилась в горячую ванну, а шепот стал громче. Вскрикнув, Клевер выдернула руку и замерла. Рука была чистой. Шляпа не шевелилась. Тогда она перевернула ее и постучала по донышку. Оттуда больше ничего не выпало. Вряд ли Шляпа была пуста, но она, наконец, справилась и удерживала свои секреты.

Был ли среди них тот, узнать который Клевер хотела больше всего на свете? Нет, не просто хотела. Это было neobkhodimo. Прикрыв глаза. Клевер шепнула:

– Где Минивер Элкин?

Качнувшись, Шляпа замяукала, как корзина с котятами. От шипящего шепота, слишком тихого, чтобы его разобрать, на полях шляпы появились мелкие брызги. Шляпа хотела рассказать – так же сильно, как Клевер хотела узнать. После того, как она задала вопрос, оставалось сделать только одно – достать ответ. Но эта диковина поглотила душу Кобальта – и это случилось задолго до того, как она поглотила его телесную оболочку.

– Безопаснее залезть в заряженную пушку, чем использовать эту Шляпу, – сказала Клевер.

Полуразрушенная таверна ответила скрипом, а девочка прижала ладони к щекам, пытаясь найти другой выход. Должен же еще кто-то знать, где прячется ведьма.

– Подлая старая собака… – пробормотала Сюзанна из мешка.

Клевер так и ахнула. Ну конечно! Она откинула клапан и прищурилась, глядя на Куклу.

– Сюзанна! Ты наверняка помнишь, где живет Штопальщица!

Часть III

Глава 17. Разжигатель войны

Поспешно выбравшись из разрушенной таверны, Клевер оказалась среди пестрого хаоса Брэкенвида. Дымилась крыша кожевенной фабрики. Вращавшие фабричный ворот волы вырвались на волю и, громко мыча, бродили по улицам. Люди носились по площади с криками:

– Кобальт умер! Мы свободны! – радовались одни.

– Кобальт умер! Мы обречены! – стенали другие.

Из типографии выскочил наборщик с пятнами свежей краски на лице и руках. Приглядевшись, можно было увидеть, как над всей этой кутерьмой порхают бесприютные секреты, словно летучие мыши в тумане.

Вдали раздавались ружейные выстрелы и крики. Секреты Кобальта распространились чрезвычайно быстро – одни разлетелись по ветру, другие разнесли мальчишки на побегушках. Куда ни посмотри, везде спорили и ссорились люди.

– Так это ты украл мою козу!

– Ты отравил мой колодец!

– Негодяй! Лжец! Вор!

Брэкенвиду пришел конец.

По улице бежал банкир в сюртуке с карманами, набитыми деньгами, за ним на землю осенними листьями падали долларовые банкноты. Помощник шерифа сидел на муле задом наперед, и оба мычали. Дети со смехом бегали за порхающими в воздухе секретами, пытаясь поймать их сачками.

До Клевер доносились обрывки танцующих на ветру тайн:

– Молочник подмешивает гипс в сыр.

– Священник играет в казино на пожертвования прихожан.

– Отец мэра был французским шпионом.

На глазах у Клевер один из секретов проворно юркнул в рукав извозчику. Тот закричал и захлопал себя по руке, но секрет уже скользнул к нему в ухо. Возница замер, затем решительно направился к лавке мясника. Через несколько секунд в дверной проем вылетела ободранная голова свиньи и с изумленным видом приземлилась на улице.

Какой секрет это спровоцировал? Почему аристократического вида дама копалась в сене на конюшне? Клевер не хотела этого знать.

Прижимая к груди свои пожитки, она торопливо пересекла площадь, надеясь, что Шляпу никто не узнает. Девочка знала, что выглядит очень странно: обгоревшая одежда, под рубашкой шевелится гадюка, а на голову надета слишком большая синяя Шляпа. Но город был чересчур взволнован, чтобы обращать внимание на девчонок.

Надо же было так случиться, что именно в этот момент всеобщего буйства в город прибыл, наконец, сенатор Оберн. Сначала у дверей здания суда был