Странные вещи - Эли Браун

Сенатор захихикал.

– Неужели героиня сотни битв свалится без чувств, лишившись одного-единственного пальчика? – Но тут же его усмешка превратилась в дикую гримасу, и он злобно ткнул тлеющей сигарой в сторону Петуха. – Вы даром тратите драгоценное время, пока французы острят свои штыки! Нельзя допустить, чтобы Штопальщица попала в лапы Бонапарта, и если эта необузданная девчонка с гор в самом деле та, о ком вы думаете, мы не можем выпустить ее из-под контроля.

– Понимаю, – тихо сказал Ганнибал.

– Оставьте ведьму в покое, – дрожащим голосом сказала Клевер. – Оставьте нас, жалкий вы человек.

Оберн резко повернулся к девочке и заговорил ледяным голосом.

– Твоя жертва не будет напрасной. Штопальщица – залог нашей победы. Без нее нам не справиться с бесчисленной армией Бонапарта, – и он снова перевел взгляд на Ганнибала. – Я заполучу эту ведьму. Вам все ясно, полковник?

Ганнибал замер и на миг стал похож на набитое чучело.

– Да, сэр, – наконец подал он голос. – Положитесь на меня.

– Ганнибал, да как вы можете! – вскинула голову Клевер.

– Молчать, Клевер! – гаркнул Петух так властно, что Клевер ошарашенно притихла.

Сенатор Оберн с довольным видом посасывал сигару.

– Будет жаль, если ваша славная карьера, полковник, оборвется из-за девчонки с гор, заставившей забыть о долге перед страной.

– Ничего подобного, сенатор.

Увидев, что Ганнибал и Клевер поднимаются, Оберн разразился заключительной тирадой.

– Впрочем, если вы собрались в отставку, полагаю, мы сможем подобрать достойный курятник для прославленного полковника Фурлонга: с чистой соломой и стаей курочек. Там будет вволю дробленой кукурузы, а фермер, так и быть, на несколько лет отложит нож и забудет о мясницкой колоде. В конце концов, вы так верно нам служили.

В ответ на издевку, граничащую с оскорблением, Ганнибал лишь сдержанно кивнул.

– Я позабочусь о ценном агенте.

Но последнее слово осталось за Оберном.

– Отныне вы несете ответственность за девчонку, – заявил он, выпустив облако дыма, – и за все ее имущество.

– Неужели вы не видите, что все это – безумие? – чуть не плача, взмолилась Клевер.

За городом на широком лугу раскинулся лагерь на полсотни солдат. Сейчас в нем все кипело, как в муравейнике: седлали лошадей, скатывали палатки. С невысокого пригорка Клевер с Ганнибалом наблюдали за сборами под звуки горна и вспышки орудийного огня.

– Мы могли бы выкупить всю Луизиану и обойтись без кровопролития, – снова заговорила девочка. – Бонапарт готов был – и даже хотел – продать ее нам. Войны можно было избежать!

– Сейчас не время рассуждать о прошлом и разрабатывать политические теории, – трезво возразил Ганнибал. – Хотим мы того или нет, надо решать нынешние задачи. Но еще есть время и есть шанс добиться преимущества. Штопальщица скрывает свои диковины в заброшенном серебряном руднике на Харперовом Хребте. Теперь, когда появилась опасность, что разбежавшиеся секреты Кобальта могут выдать ее местонахождение, мы должны действовать решительно и опередить Бонапарта. На то, чтобы свернуть лагерь, моему взводу требуется восемнадцать минут. За это время ты должна решить, что выбираешь: остаться с нами или отправиться в темницу? Я бы предпочел видеть в тебе боевого товарища, а не пленницу.

Клевер покачала головой.

– Я уверена, что Оберну отлично известно, что собой представляет диковина Бонапарта – та, что создает бесчисленное войско, – сказала она. – Он хочет присвоить ее. Оберну мало просто стать президентом. Он желает быть императором!

– А ты бы предпочла, чтобы нами правил Бонапарт?

Что бы Клевер ни говорила, какие бы доводы ни приводила, ничто не могло пробиться сквозь его оперение. Она смотрела на солдат, выдергивающих из земли колышки, принюхивалась к запаху горелых остатков пищи, брошенных в костер, слушала щелчки и свист возниц, которые подзывали мулов, чтобы запрячь.

В основном солдаты были совсем молодыми, немногим старше нее. Как гордо они носили свои армейские мундиры с медными пуговицами, как высоко и храбро они вздергивали свои подбородки! Неужели и правда там, у самой границы, собрались такие же молодые храбрецы, ожидающие только команды, чтобы броситься в атаку, – армия Луизианы в синих мундирах с желтыми портупеями, тоже гордые, юные и готовые сложить головы?

– Я полностью доверяла вам, – сказала Клевер. – А вы все это время замышляли передать меня этому безумцу, чтобы он мог продать меня Штопальщице…

– Но сейчас – разве ты не видела?! – я поставил на карту все, чтобы защитить тебя и обеспечить тебе лучший удел. Нам всем предстоит принять участие в этой пьесе! – Помолчав, Петух немного смягчился. – Нам не дано выбирать ни тела, ни мира, в которых мы рождаемся, – но от нас зависит то, как мы с ними поступаем. В тебе есть величие. Будь хоть у половины моих людей столько же боевого духа, Бонапарт уже удирал бы обратно во Францию в бочке с соленьями. Грядет война. В твоих силах помочь нам победить. Помочь мне.

– Получается, наша встреча была не случайной?

Ганнибал устало вздохнул.

– Мы занимались поисками полезных диковин, и наших ушей достигли любопытные слухи. Старейшие члены Общества поговаривали, что, перед тем как скрыться в ночи, доктор Константин Элкин вытащил из ада ребенка. Потом стали шептаться, что русский доктор жив и лечит больных в горных деревушках, что его всюду сопровождает девочка-подросток. Оберн поручил мне проверить эти слухи. Я не думал встретить хоть кого-то, кроме старых рыболовов, пауков и разных небылиц, – он ласково взглянул на Клевер. – А вместо этого встретил тебя.

Солдаты начали строиться, в последний раз поправляя ранцы и конскую упряжь, – целая небольшая армия, и все для того, чтобы захватить одинокую старуху.

Клевер обратила внимание, что пятеро солдат элитного взвода Ганнибала охраняют повозку, прикрытую парусиной. Легкий ветерок чуть приподнял край полотнища, и на одном из спрятанных под ним ящиков Клевер увидела символ Общества. Рядом с повозкой один из солдат держал тяжелую цепь, прикрепленную к дымящемуся железному ящичку, как раз такого размера, чтобы в нем смог поместиться Уголек.

– Цапля! – догадалась Клевер. – Но эти вещи принадлежат мистеру Агату!

– Временно конфискованы в интересах обороны, – пояснил Ганнибал.

– Вы ничуть не лучше браконьеров!

– И меня обвиняет та, кто носит на голове Шляпу?

Клевер смущенно стащила Шляпу с головы. Она успела совершенно про нее забыть.

– Я собираюсь отдать ее мистеру Агату, – сказала она.

– Не трудись, – фыркнул Ганнибал. – Сейчас все подобные вещи находятся в моем ведении. Включая и твою небольшую коллекцию. Хочу напомнить – у тебя пять минут на то, чтобы принять решение.

– Скажите мне вот что: что это за оружие у Штопальщицы, которое так хочет заполучить Оберн? Что может победить бесчисленную армию Бонапарта?

Ганнибал покачал головой.

– Достаточно сказать, что ведьма играет ключевую роль в нашей стратегии.

– Ну нет, – Клевер почти рычала. – Больше никаких загадок! Никаких недомолвок. Если вы просите меня в этом участвовать, я имею право знать.

Вздохнув, Ганнибал смущенно вытянул шею.

– Сенатору требуется… метод, применяемый для создания гнусов.

– Но вряд ли французов напугают проволочные скунсы и вороны с