Странные вещи - Эли Браун

палатку, ища глазами свои башмаки. В углу, на охапке соломы, она заметила шерстяное одеяло и посочувствовала старушке, пытающейся хоть как-то согреться вдали от дома.

– Не так это и просто, – покачала головой вдова.

– Что вы имеете в виду? Разве я не выздоровела? – выпростав из-под одеяла ногу, она посмотрела на ранку. Кожа вокруг змеиного укуса распухла и побагровела, как синяки проигравшего бой боксера. Прикосновения были болезненными, но Клевер ясно видела, что инфекции в ране нет. Глядя на ногу, Клевер пожалела, что отца нет в живых и он не может сам заняться ее лечением.

– Целебная сила Порошка велика, – объяснила вдова, – но и яд Пресноводной гремучей гадюки тоже силен. И он все еще бродит в твоей крови. Порошок не в силах его вытянуть из тебя, так что, думаю, им удалось заключить что-то вроде перемирия. Ты жива, но твоя кровь и ее яд навсегда сплелись.

– Сплелись?

– Еще одна приправа в твоем супе. Никто не должен об этом знать. Но есть и еще одна загвоздка, – продолжала вдова. – Взгляни-ка сюда.

Миссис Хеншоу стянула с кучи соломы одеяло, под которым обнаружилась Пресноводная гремучая гадюка, свернувшаяся кольцами.

Клевер зажала рот, чтобы не закричать.

– Она так и ползла за нами всю дорогу, а теперь вот ждет.

– Чего ждет?

– Может, ждет, когда ты умрешь.

– А не можем мы убрать ее отсюда – метлой или еще как-то?

– Я пробовала, – вздохнула вдова. – Да только стоило мне ее вынести, как тебе сразу становилось хуже.

– Сюзанна, ты же поможешь нам избавиться от этой твари? – спросила Клевер.

Сюзанна с готовностью выбралась из мешка.

Вдова забралась на матрас рядом с Клевер и подобрала концы своего длинного шарфа. Клевер кивнула Сюзанне.

Кукла схватила змею за хвост. Гадюка зашипела, как жареный бекон, и трижды пронзила Сюзанну ядовитыми зубами. Но Кукла, не обращая внимания на укусы, двинулась к двери, волоча за собой извивающуюся гадину. Без крови, которую можно было бы отравить, следы зубов остались просто дырочками на сшитом из лоскутков теле Сюзанны. Стоило змее скрыться за дверью, у Клевер закружилась голова, и ей стало трудно дышать.

– Боже, – с трудом прошептала она. – Что со мной?

– Ну, видишь? – вдова всплеснула руками. – Сюзанна, лучше уж отпусти ее.

Как только Сюзанна разжала руки, змея бросилась к кровати. Клевер едва не лишилась чувств, прижавшись к плечу вдовы и боясь поднять голову. Но гадюка свернулась на соломе, снова и снова ощупывая воздух быстрым язычком.

– Я ее почувствовала, – приходя в себя, пробормотала Клевер. – Мне показалось, что это меня Сюзанна тянет за хвост. И чем дальше я уходила от себя, тем хуже мне было.

– Теперь ты и гремучая гадюка связаны, – сказала вдова, поднимая спицы. – Связаны вместе! Ваши судьбы соединились. Только так Порошку и удалось тебя спасти. Похоже, ты обзавелась еще одной попутчицей, милая.

Глава 16. Мне никогда не нравились корсеты

С большим трудом Клевер доковыляла до постоялого двора «Золотая пушка». Ее шею тяжелым ожерельем обвивала Пресноводная гремучая гадюка – воплощенная опасность. И все же Клевер была жива.

– Вот уж спасибо, Несса, – бормотала Клевер, бредя по городу. – Теперь я ношу память о тебе близко к сердцу.

Она пробовала засунуть змею в дорожный мешок, но Сюзанна в знак протеста смяла ее оловянную кружку в серый комок. Впрочем, Пресноводная гремучая гадюка стремилась быть как можно ближе к Клевер, и, хотя выглядело это ужасно, самой Клевер так тоже было спокойнее. Стоило змее оказаться даже на расстоянии нескольких футов, место укуса начинало пульсировать, и девочку трясло, как в лихорадке. Но как только змея касалась ее кожи. Клевер чувствовала себя совершенно здоровой. Нет, на самом деле она становилась крепче, сильнее и даже храбрее, чем была до укуса.

Клевер понимала, что не может разгуливать по улицам с одной из самых ядовитых в мире змей в руках, поэтому, после долгих попыток договориться, Гадюка, наконец, удобно устроилась на шее Клевер, где ее почти полностью скрывал воротник куртки.

На перекрестке девочка увидела людей, показывавших в сторону «Золотой пушки» и живо обсуждавших Кобальта.

– Убил девчонку и глазом не моргнул. Я сам видел!

Когда Клевер проходила мимо, один из зевак ее заметил.

– А это разве не она?

– Быть того не может.

– Говорю тебе, она!

Толпа росла, люди пошли за ней следом, потрясенно перешептываясь.

– Но ее же змея укусила! Я сам видел!

Пресноводная гремучая гадюка подняла голову, и толпа, ахнув, отшатнулась. Клевер протянула руку, чтобы засунуть змеиную голову под рубашку, но Гадюка, не дожидаясь, сама спрятала голову. Клевер остановилась.

Мысленно она пожелала, чтобы змея потрясла своей погремушкой. Из-под пальто тут же раздался резкий треск.

Толпа зевак стремительно поредела.

Так вот насколько они теперь связаны. Клевер представила, как змея обматывается вокруг ее талии. Гадюка повиновалась, и сухие теплые чешуйки туго опоясали ее.

– Мне никогда не нравились корсеты, – пробормотала Клевер, – а вот теперь обзавелась, да еще ядовитым.

Так, в объятиях существа, которое едва не отправило ее на тот свет, Клевер остановилась перед постоялым двором, где по-прежнему находился Кобальт. Мужество готово было изменить ей, и подгибающиеся колени тоже, а сердце трепыхалось, как выброшенная на берег рыбка, но другого способа найти мать у девочки не было.

– Если Кобальт не расскажет мне, – шепнула она змее, – то, может быть, расскажет тебе.

У входа в «Золотую пушку» она немного помедлила, чтобы собраться с мыслями, а потом вошла в темный зал. Хозяин убирал сломанные стулья и разбросанную по полу еду. Увидев Клевер, он ткнул в нее пальцем.

– Пошла вон!

– Кто там? – осведомился Кобальт. Он так и сидел наверху. Перегнувшись через перила, он радостно хлопнул в ладоши. – Надоеда? – он захихикал. – Ты же, кажется, умерла? Я это видел.

В дверях толпились люди, их было больше прежнего. Всех одолевало любопытство, и каждому хотелось посмотреть, как странная девчонка во второй раз будет тягаться с Кобальтом. Десятки людей следом за ней вошли в таверну, и их разговоры эхом отдавались от стропил.

– Она ведьма.

– А Змея-то при ней.

– Я видел, как волшебный дух тащит ее мертвое тело.

Клевер, прихрамывая, подошла к лестнице. Нога сильно болела, но Пресноводная гадюка, явно желая ободрить, обвила ее крепче. В мешке заворочалась Сюзанна. Клевер ощутила грозную мощь своих необычных соратниц.

– Я здесь из-за тайн, которые вы мне задолжали, мистер Кобальт. Без них я отсюда не уйду.

– Никто не может лгать Шляпе, – пропел Кобальт. – Почему же я чувствую себя обманутым? Что за игру ты ведешь, надоеда?

– Это вы обманщик и грубиян, – сказала Клевер, поднявшись до середины лестничного пролета. Огромный пес Кобальта спросонья зарычал. Увидев Клевер, он вскочил, едва не повалив стол и опрокинув стакан с уксусом.

– Хватит! – рявкнул Кобальт, и собака кинулась на Клевер.

Громадина прыгнула прямо с верхней ступеньки, обнажив желтые клыки. Казалось, боль в раненой лапе только прибавила ей злости. Клевер попыталась увернуться, но