Большая семья - Филипп Иванович Наседкин

— Здравствуйте, Нина Семеновна! — сказал он. — Познакомьтесь: руководитель молодежной строительной бригады техник Костюченко. Приехали строить нам школу.

Нина Семеновна горячо пожала руку технику.

— А я, знаете, — сказала она Арсею, — шла к вам с твердым намерением ругаться.

— Ругаться?

— И требовать помещения для школы. Когда было тепло, занимались под открытым небом. А во время дождя что делать? Но теперь у меня уже миролюбивое настроение.

Нина Семеновна взяла техника под руку и сразу начала деловой разговор. Антон проводил молодых людей грустным взглядом. Он решил, что учительница навсегда забыла о нем.

Но на другой день судьба снова столкнула их. Нина Семеновна торопливо шла по табору. Увидев Антона, она издали дружески улыбнулась ему.

— Ах вы, обманщик! — воскликнула она, когда Антон крепко сжал ее маленькую руку в своей широкой и сильной ладони. — Вы не милиционер, а тракторист. Правда?

— Правда, Нина Семеновна, — сказал Антон. — И к тому же я и есть тот самый Антон…

— Тоже знаю, — перебила она его, смеясь. — И как это я дала так легко себя провести. Ведь милиционеры в форме. А вы… — Она осмотрела его с ног до головы. — Ну, конечно, вы тракторист самый настоящий!

Она звонко расхохоталась. Антон осторожно взял ее под руку.

— А вы кого больше любите — милиционеров или трактористов? — спросил он, заглядывая в ее желтые глаза.

Нина Семеновна сощурилась и весело отрезала:

— И среди тех и среди других бывают скучные люди.

Смеясь, Нина Семеновна мягко освободила руку и убежала своей дорогой. Антон долго смотрел ей вслед в надежде, что она обернется и пошлет ему теплую обещающую улыбку, но Нина Семеновна не обернулась, точно опять забыла о его существовании.

Бригадир и прицепщицы заметили перемену в поведении товарища. Они пытались расспрашивать его. Однако Антон, всегда прямой, откровенный, на этот раз отмалчивался, увертывался и, чтобы заглушить настойчивые вопросы друзей, с силой растягивал сизые мехи гармонии: ее нежные вздрагивающие звуки неслись вдаль — в ненастную, тонущую в темноте широкую степь.

Прошла неделя, и погода вновь установилась ясная и теплая. Люди высыпали в поле, и там снова закипела работа.

В один из таких погожих дней Матвей Сидорович со своими помощниками пригнал лошадей.

— Трех меринков недосчитались, — докладывал он председателю колхоза. — В прошлую зиму пали. Да в дороге двух сосунков пришлось закопать.

Арсей и Недочет осматривали каждую лошадь. Лошади были худые. Арсея больше всего интересовали зубы и копыта. Зубы у всех оказались целыми, а копыта лишь у двух маток были слегка заломлены. Полдюжины тощих жеребят испуганно жались к матерям.

— Что будем делать? — спросил Недочет, когда осмотр закончился.

— В Бусуновку на пять дней, — не задумываясь, ответил Арсей. — На отдых и поправку.

— А есть они там что будут?

— Прошлогодний клевер. Это же сено. Да и новая молодая травка уже бежит…

Так и порешили. Ребята погнали лошадей в Бусуновку — неглубокий рукав балки, где издавна были конские пастбища.

— Это так, — сказал Недочет, — но это не выход, друзья. С одного подножного корма они вряд ли будут работать.

— Не будут, — согласился Матвей Сидорович. — Будь у нас мука, мешку делали бы. Или отруби…

— А еще лучше — овес, — сказал Недочет. — Дать бы им теперь овса вволю — через пять дней на парад выставляй.

Вечером Недочет сказал Арсею:

— А что, Арсей Васильич, ежели к соседям махнуть?

Арсей не понял.

— Я говорю, — пояснил Недочет, — может, к соседям за помощью податься? Они ж тоже колхозники — поймут и, глядишь, войдут в положение. К примеру, если б у нас было лишку хоть малость, да разве мы не поделились бы с другими? Вот ежели б мы, как лежебоки, летом в холодке пролежали, вот тогда бы другое — тогда гони нас в три шеи. А то ведь мы не виноваты — виноват фашист, будь он трижды проклят!

— Но у них ведь тоже были немцы, у соседей-то? — возразил Арсей.

— Были и у них, это правда. Но им малость посчастливилось. Хаты их и другие постройки уцелели. Прошлое лето больше нашего сеяли. Говорят, фуражишко у них есть и запас с излишком.

Последнее Недочет выдумал для убедительности. Ему удалось уговорить председателя «попытать счастья». В колхоз «Знамя труда» снарядили деда Макара: у него там были дальние родственники. Матвея Сидоровича послали в колхоз «Борьба». Каждому на руки дали письмо, составленное в почтительных и дружеских выражениях.

На следующий день ходоки вернулись в Зеленую Балку. Дед Макар был хмур и зол. Председатель колхоза «Знамя труда» Гурий Дмитриевич Улыбкин писал, что, к сожалению, ничем Зеленой Балке помочь не может. Зато Матвей Сидорович сиял от радости. Колхоз «Борьба» обещал выделить Зеленой Балке малую дольку фуража. В свою очередь, председатель этого колхоза Николай Никитич Лукьянов просил, чтобы кузнец Зеленой Балки помог им отремонтировать кое-какой инвентарь.

Петр Степанович, которого позвали на совет, согласился поработать у соседей, и Куторга тут же составил проект договора. А днем позже Недочет и Матвей Сидорович на трех подводах привезли смесь из ржаных отрубей, овсяных отходов и просяных отсевов. Недочет подсчитал, что этого хватит до выхода подножного корми.

Правление предложило Матвею Сидоровичу отправиться за коровами. Конечно, это было нелегкое дело: плестись пешком в такую даль. Но Матвей Сидорович и его помощники дали согласие.

— Кто ж для обчества пожалеет силы? — рассуждал старик. — Пускай они, силенки-то, и последние будут, все одно их надо на общую пользу. Это — первое дело, раз живешь в коллективе.

Приезд строительной бригады доставил Арсею много хлопот. Председатель часто бывал в лесу. Он провел собрание строителей; ребята решили соревноваться. Райкомовцам отвели самостоятельный участок. Начали строить школу. Это обрадовало Нину Семеновну. Но проект она решительно забраковала.

— Никуда не годится! — с неподдельным возмущением заявила она, познакомившись с проектными