Косарев - Николай Владимирович Трущенко

рапорт делегатам. Это был первый случай в истории комсомольских организаций города. Значительная часть бывшего районного актива находилась еще под влиянием оппозиции, но комсомольская конференция Московско-Нарвского района в целом прошла под знаменем единства комсомола с большевистской партией, поддержки решений XIV съезда партии».

На другой день — 27 февраля — Косарев писал в «Ленинградской правде»: «Партия и Северо-Западное бюро ЦК РЛКСМ вынуждены были через голову оппозиционного Московско-Нарвского райкома РЛКСМ пойти в массы, рассказать им правду о съезде… Старый актив не отражал мнения организации. В политическом отношении массы организации переросли своих руководителей. Организация решительно отмежевалась от оппозиционного актива и выдвинула на работу лучших представителей рабочей молодежи. Актив обновился на 90 процентов».

Была эта конференция для Косарева знаменательной еще и тем, что избрали его — первого секретаря Пензенского губкома комсомола — секретарем Московско-Нарвского райкома комсомола. Сашу смущало только одно обстоятельство: как к этому факту отнесутся в Пензенском губкоме партии: не сочтут ли беглецом? Там работа — тоже не сахар… Вспомнилось и предостережение Матвея Константиновича Муранова: «Солдата, осмелившегося уйти с поста раньше, чем придет смена, знаешь, как на языке военного устава называют? Дезертиром!»

С сомнениями хотел поначалу обратиться к Кирову, да, поразмыслив, решил: «У него и без меня хлопот полон рот…», пошел к Соболеву. Сергей выслушал Косарева спокойно и ответил вопросом:

— А ты что молчал, когда тебя Центральный Комитет в Северо-Западное бюро ЦК РЛКСМ кооптировал? Не догадывался, зачем тебя на Чрезвычайной Московско-Нарвской партийной конференции членом райкома ВКП(б) избрали, а на губернской партийной конференции в состав губкома ввели? Эх, Сашок, за пензяков не беспокойся, им в ЦК партии разъяснят, что не покинул ты организацию, не дезертировал. Ты пока здесь вот как нужен. — И Соболев полоснул себя ребром ладони по горлу. — Позарез нужен! Надеюсь, понимаешь? Так что к Мироновичу не ходи, не вздумай обращаться. — Все это Соболев выпалил на одном дыхании. — Дай срок, укрепимся мы тут, окрепнет районная организация, спасибо тебе комсомольцы скажут, и катись в Москву снова. Тебе из Питера не впервой уезжать…

— Да ты что, Серега, никак обиделся? Я с тобой советуюсь, а ты — в пузырь!

От этих воспоминаний сейчас Косареву сделалось не по себе. «Разве не понятно, что он, Косарев, — человек выдержанный, дисциплинированный: где сочтут нужным, там и буду работать!»

Вечером 4 марта во Дворце имени Урицкого (бывшем Таврическом дворце) открылась губернская комсомольская конференция. Она подвела итог работы бригады ЦК РЛКСМ, направленной в помощь партийному и комсомольскому активу Ленинграда. Все разъехались по местам своей прежней работы. Все, кроме Соболева и Косарева.

В Ленинграде под руководством Сергея Мироновича Кирова — «человека, излучающего обаяние, как теплые лучи», безгранично преданного идеалам коммунизма, происходило дальнейшее формирование лучших качеств комсомольского вожака Косарева.

На VII съезде РЛКСМ он выступал от имени ленинградской организации. Об этом факте сохранились воспоминания одного из московских комсомольцев тех уже далеких лет: «Сама многоцветная весна заполнила Большой театр и растеклась буйными потоками и ручьями по партеру, ложам, галереям. Строгие пиджачные пары уже солидных «ветеранов» комсомола и традиционные защитные «безгалстучные» гимнастерки, перекрещенные портупеей, и пестрые, цветистые халаты представителей среднеазиатских республик.

В фойе, в коридорах встречались старые друзья, обменивались воспоминаниями, с жаром говорили о делах боевых, насущных. А время было горячее. Разбитые троцкисты и зиновьевцы пытались еще влиять на молодежь. Они повсеместно получали отпор.

Наиболее бурные бои происходили в Ленинграде. Поддержавшие оппозицию руководители были отстранены. На VII съезде выступали новые руководители ленинградского комсомола.

И вот на трибуне один из них, секретарь Московско-Нарвского райкома Александр Косарев.

Имя его мне было известно давно. Еще работая в Москве, он приходил к нам на Пресню. Но встречаться не приходилось.

«Старый активист» комсомольского движения показался мне совсем юным. Выступал он ершисто, темпераментно, с настоящим комсомольским задором. И в то же время очень задушевно и просто…

— Ленинградская делегация считает своим долгом сказать следующее: без кичливости, без чванства мы желаем заниматься практической работой… Ленинград хочет большевистского единства. Мы дадим решительный отпор всякому, кто попытается противопоставить ленинградскую делегацию нашему ЦК.

Зал ответил дружными аплодисментами. И запел «Молодую гвардию»…

Потом было много выступлений. Никогда не забыть замечательной речи «всесоюзного старосты», представителя ЦК партии Михаила Ивановича Калинина.

Окончив свою речь, Калипип сел за стол президиума рядом с Косаревым. И, казалось, это символ единства двух большевистских пролетарских поколений. Запомнилось: Косарев что-то шепнул Михаилу Ивановичу, и Калинин улыбнулся широкой, весенней, очень молодящей его улыбкой».

У Косарева были все основания так говорить о работе ленинградской организации. «Плоды» деятельности оппозиции он собирал не только на комсомольских собраниях. За шумными собраниями наступили дни заметной апатии и не только среди вчерашних бузотеров. Чувствовались не то усталость, не то разочарование. Обиженные и недовольные, связанные личной дружбой с идейно разгромленными оппозиционерами, исподволь продолжали свою подрывную работу. Позднее стало известно, что в этих целях Файвилович и Москвин создавали даже «свой» подпольный Московско-Нарвский райком…

Саша понимал, что нельзя допускать даже намека на разрастание апатии. Но и как предотвратить этот процесс, особенно если учесть, что актив в районе сменился? Его надо было многому научить, а некоторых активистов учить заново всему и ежедневно! А в самом райкоме штатных работников четыре-пять человек… Попробовал расширить их возможности организацией групп внештатных инструкторов из наиболее подготовленных активистов. Это было его нововведением в комсомоле. Работать стало легче. Искал Косарев и пути укрепления связи райкома с ячейками. Как-то сам собой установился неписаный порядок: вечерами сходиться в райкоме — просто так, на товарищеский разговор. Делились новостями, коллективно продумывали планы на будущее. В ячейках ответственные организаторы завели дневники учета настроений молодежи, создавали так называемые «бытовые ядра».

Косарев настоял на организации встреч руководителей-хозяйственников с рабочей молодежью. В итоге родилось много полезных инициатив. На предприятиях района впервые прошли конкурсы на звание лучший молодой производственник. Решили и другую важную задачу. Дело в том, что на большинстве ленинградских предприятий молодежь трудилась, как правило, чернорабочими. Для нее организовали профессионально-технические кружки, а потом комсомольцы завода «Электросила» открыли новый почин — стали добиваться у администрации перевода подучившихся молодых рабочих на участки, где использовался квалифицированный труд. Их поддержали комсомольские организации и других предприятий. Через два месяца на заводе «Красный треугольник» на квалифицированную работу перевели 74