Косарев - Николай Владимирович Трущенко

января, — читал Косарев, — в кинотеатре «Пикадили» устраивается просмотр нового советского боевика «Броненосец «Потемкин» в постановке режиссера Эйзенштейна». Кроме того, сообщала газета, будет демонстрироваться первый опыт «сюжетной хроники» «Рабочее строительство в Ленинграде» производства киносекцип.

«Жизнь-то вокруг как интересно идет. Ничего, скоро и мы этот «броненосец» смотреть пойдем! Надо же, первый советский боевик! Здорово!..» И засыпал как убитый.

А на другой день снова «в бой»! «И снова в бой, — цитировал Косарев Блока. — Покой нам только снится…»

Оппозиционеры «недоумевали», как же так, «каким образом комсомольский актив, который в течение нескольких лет руководил организацией, «внезапно» оказался ей не пригоден?» И полились как из рога изобилия старые измышления: «Не массам стали неугодны оппозиционные комсомольские кадры, а руководящему аппарату».

— Молодые оппозиционеры, — сказал Косарев однажды, — так долго извращали истину, что, наконец, сами поверили своим измышлениям. Что же касается их заявлений о смене комсомольского актива в Ленинграде, то на самом деле комсомольские кадры, проводившие установки зиновьевцев, были смещены не свыше, а самими комсомольскими массами.

В «Ленинградской правде», молодежной газете «Смена» регулярно печатали сводки о собраниях комсомольских коллективов. Все чаще и чаще среди корреспонденций стали появляться сообщения коллективов с признанием своего недавнего ошибочного поведения, об осуждении его массами комсомольцев. Появились и персональные покаяния.

В Московско-Нарвском же районе каждую комсомольскую организацию по-прежнему приходилось брать «с боем». Ожесточенные схватки с оппозиционерами здесь продолжались, хотя и чувствовалось, как с каждым днем, каждым горячим собранием крепли ряды здоровых сил ленинградской комсомолии. Косарев видел, что и в поведении оппозиционеров произошли большие изменения. Теперь они усаживались не под самую трибуну докладчика, как раньше, а забирались в самый дальний угол, но шумели отчаянно. Голоса у молодежи звонкие: послушаешь — будто все собрание по-прежнему из сторонников оппозиции состоит. А дойдет дело до голосования, смотришь — из полутора тысяч присутствовавших их всего-навсего ну от силы полсотни наберется.

Косарев продолжал без устали разъяснять молодом оппозиционерам и сбитым ими с толку юношам и девушкам смысл их собственного поведения, причины того, почему же и как они оказались в сетях оппозиции:

— Факт вашей податливости на оппозиционность имеет ряд причин, — говорил он методично спокойным голосом. — Сказать, каких?

Зал в таких случаях затихал. И Косарев видел, как напряженными становились лица комсомольцев.

— Когда перед партийной массой, товарищи, встают вопросы о том, где у нас еще сохраняется капитализм, а где развивается социализм, то молодежи решение этих вопросов дается труднее потому, что она уже не знает, чем был настоящий капиталистический режим на фабрике. Поэтому она труднее улавливает коренное отличие социалистической фабрики, принадлежащей пролетариату, от старой капиталистической фабрики, легче поддается на размалевывание оппозицией теневых сторон нашей современности. Вот и слышим мы голоса молодых: «Что вы о социализме нам толкуете, когда у нас то-то и то-то плохо?» Но скажу я вам, товарищи, что большую роль в вашем поведении сыграли и левые фразы оппозиции, на которые вы, как пескарь на удочку, клюнули, а за вамп на нее попадалась и молодежь, всегда склонная к самой «яркой» и «левой» «революционности»…

Он остановился. По залу прокатилась волна рокота. И, заметив, что некоторые комсомольцы обменялись недоуменно взглядами, Косарев продолжил:

— «Как же не поддержать оппозицию!» — шумите вы на всех собраниях. — «Как же не поддержать ее, коль она говорит о борьбе с кулаком, а кто-то там пытается его, мироеда, прикрыть; кулацкую опасность затушевать? Давай сюда защитников кулака на расправу! Браво, оппозиция!»

Вот как вела и ведет себя на комсомольских собраниях обманутая оппозицией молодежь. Так рассуждала она, увлекаясь левой фразой.

— В яблочко попал Косарев! Так их! — кричали теперь участники собрания.

А Косарев, разгоряченный, заканчивал:

«Дело партии и наше тоже, товарищи — сторонники решений четырнадцатого съезда, — разъяснять и разъяснить молодняку его ошибки.

Партия боролась и будет бороться за молодежь, как за свою смену. И она никому и никогда не позволит из революционной смены сделать оппозиционную замену, не позволит противопоставить молодую рать старой партийной гвардии».

Так изо дня в день на партийных и комсомольских собраниях Московско-Нарвского района подрывались устои <цитаделп» зиновьевской оппозиции. И, в конце концов, рухнули. Всюду коммунисты и комсомольцы требовали созыва внеочередных партийных и комсомольских конференций для очищения выборных руководящих органов от оппозиционеров и их сторонников.

СНОВА — СЕКРЕТАРЬ РАЙКОМА…

27 февраля актовый зал технологического института заполнили делегаты VII комсомольской конференции Московско-Нарвского района.

Сегодня Александр проснулся раньше обычного. Сосед уже плескался в ванной, заботливо положив на стул перед косаревской койкой свежий номер «Смены». Косарев пробежал ее бегло глазами, но задержался на строках признания лидерами комсомольской оппозиции своих ошибок: «Мы признаемся, что нас запутали, что мы сами безбожно запутались, что мы путали других».

Саша отложил газету в сторону. Вспомнились все собрания последних дней и комсомольская конференция Московско-Нарвского района.

Косарев, обладавший тонким и острым политическим чутьем, в сложной обстановке тех месяцев потянулся к комсомольцам-морякам Балтийского военно-морского флота.

В Пензе он продолжил начатую в Бауманском райкоме работу по укреплению шефства комсомола над флотом. Тогда бауманцы направили первую группу комсомольцев для службы на военно-морских судах и установили тесную связь с «плавучим сыном комсомола» — так они назвали учебное судно «Океан», вскоре переименованное в «Комсомолец». В Пензе не было поблизости кораблей и далекими были от нее морские просторы. Но и отсюда лучших своих комсомольцев-призывников организация направила в высшие военно-морские училища.

Теперь в Ленинграде Косарев глубоко осознал, что на Балтийский флот благодаря шефству комсомола влилась целая армия передовых комсомольцев. Вот почему он настойчиво добивался вовлечения флотского комсомола в активную жизнь комсомольской организации Ленинграда, и в первую очередь в дела молодежи Московско-Нарвского района.

С этого времени балтийский флотский комсомол стал составной и нераздельной частью Ленинградской организации РЛКСМ. Косарев выступал на кораблях и в Военно-морском училище имени Фрунзе. «Многие товарищи, — рассказывал М. Волков. — тепло вспоминают о собраниях с участием А. В. Косарева, которые помогли им глубже разобраться в той сложной обстановке и полнее уяснить поставленные партией задачи.

В свою очередь, А. В. Косарев привлек комсомольцев и комсомольский актив флота к подготовке комсомольской конференции Московско-Нарвского района. При открытии конференции представитель подшефного района военно-морского соединения отдал