Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

двух палках, связанных вместе корой, с приложенными стрелой и луком умершего (с которыми они очень хорошо умеют обращаться). Кто в честь умершего не может зарезать лошадь, чтобы веселиться, тот режет медведя или другое животное. Его съедают во время погребения. Шкуру лошади вместе с головой они вешают, чтобы поклоняться и приносить жертву перед нею. Со шкурой медведя поступают так же. Для самых богатых режут две или три лошади.

Остяки очень многочисленны. По словам очевидца, жившего долгие годы среди них, они составляют не менее 200 000 человек.

У них нет ни ловкости, ни знакомства с оружием и с войной. Ими управляют и держат в покорности различные разрозненные главы из собственного народа. Когда они приходят в русские города и местечки платить дань в виде соболей, они останавливаются вне крепости. Приходят одновременно в небольшом количестве.

[908] Говорят, многие переходят теперь к народу под названием Казаксая орда, где правит один выдвинувшийся князь. Также как многие мугалы и тунгусы переходят на сторону калмакского Бушукти хана.

Бреют голову наголо, не оставляя сзади висеть косу, как у мугалов, что выглядит некрасиво. Они скоблят подбородок обычным ножом, который умеют очень остро наточить. Женщина носит косы, которые свободно свисают на грудь, и кольца или цепь из железа, меди или иногда серебра — в ушах. Этот народ беден и ведет жалкий образ жизни, ходит очень скудно одетым в одежду из рыбьей кожи. Маленькие дети ходят большей частью нагими. Стоит отметить, как хорошо эти люди переносят холод. Они худы и плохо сложены. Когда однажды остяк замерз, то один из них сказал другому свидетелю: «Удивительно, что он замерз, ведь на нем были надеты две рыбьи кожи, одна на другую», — причем известно, как тонка эта рыбья кожа. Из этого можно сделать вывод о закаленности этого народа.

/W 631/ Их жилища покрыты рыбьей кожей, шкурами животных или иногда дерном.

Остякские женщины и мужчины украшают себя прядями конского волоса, которые вешают на грудь.

Остякские женщины носят в волосах плетеные узлы. Наколки на лице, сделанные в молодости, делают их некрасивыми.

Те немногие, которых можно видеть летом на берегах реки Кеть, уходят на зиму в глубь лесов.

Этот народ, как и другие сибирские народности, очень несведущ в делах прошлого. У них нет исторических книг, и они с трудом могут рассказать или вспомнить о времени своей свободы и о том, как они попали под русское господство.

До того как попали под власть русских, они вели между собой большие войны.

Остяки, как и другие язычники, переносят свое жилище, когда в нем кто-нибудь умирает. В изголовье умершего на могилу кладут в память о нем большой камень.

Они умеют считать не больше чем до 20, и если приходится считать выше, то они говорят только: «столько-то раз по 20», — а если число слишком велико, они удивляются. На пальцах они считают до 20. Остальные тартары в этих землях умеют считать, но большинство не умеет ни писать, ни читать, не так, как калмаки, которые умеют считать, читать и пишут очень прилично.

Если в этих областях хотят переправиться через реку, то животные, будь это лошади или другие животные, должны переплывать ее, потому что там нет мостов.

Эти остяки, как и другие сибиряки, плодовиты.

Ни у них, ни в других местах Сибири нет военных крепостей, кроме тех, которые находятся под властью русских. Все, что они получают из других мест, проходит через их [русских] руки, почему их боятся, любят и высоко уважают.

Остяки, живущие вблизи реки Иртыш, научились теперь у московитов сажать белую капусту, морковь и свеклу. Те, которые живут около русских, обменивают на хлеб, который сами не сеют, соболей, белых горностаев, белку, шкуры и ноги лося и лисьи меха. Остяки, живущие на Оби и у большой широкой реки Вах, вплоть до городов Нарын, Томск и Кузнецк, простоватый народ, живущий охотой на лосей, медведей, зайцев и лисиц, которых они и едят. Летом они сушат лишнюю рыбу для зимнего питания. Летом они питаются свежими, а зимой — сушеными корнями, несколько подобными земляным орехам, что также является пищей для их собак. При этом они ничего не пьют, кроме воды. Летом их основная пища состоит из рыбы. У них хорошие сети, плетенные из сухожилий и веревок из битой крапивы. Эти сети очень прочны, крепче, чем сделанные из пеньки. Они ловят рыбу и удочками, и гарпунами. Здесь столько рыбы, как, может быть, нигде в мире. Она очень жирная и вкусная. Рыбу они сушат и иногда толкут, очень мелко, как пыль. Они сохраняют ее в корзинах из коры деревьев, до зимы, когда из-за холода не ловят рыбу, и тогда они ее едят.

Там много орехов, которые они едят и из которых делают масло.

У них существует обычай выдалбливать старые деревья, в которых тогда начинают гнездиться пчелы. Мед они хранят в корзинах из коры деревьев.

Летом у них изобилие гусей и уток, которых ловят полными лодками. Их очищают и затем сушат на зиму.

Люди, живущие на реках Лене и Енисее и около города Мангазея, все одного типа и образа жизни с этими астяками. Но те, которые живут выше Нарыма, вблизи Томска, Кузнецка, Енисеевска и других русских городов, живут несколько лучше, чем люди, живущие вдали, о которых выше говорилось. Свои меха: как собольи, так и другие, — которые остаются после уплаты дани, они обменивают на необходимые им вещи.

Город Томской — это пограничный город около земель калмакского Бушукти хана. Это красивый, большой и укрепленный город, в котором расположено для защиты от вторжения мугал и калмаков много русских войск. Здесь живет много бухарских купцов, на другой стороне реки, /W 632/ в предместье. Они платят дань Его Царскому Величеству.

В этом городе ведется большая торговля с Синой, подданными Бушукти-хана и некоторыми, немногими, русскими. Путешествие отсюда в Сину может быть совершено за 12 недель туда и за столько же обратно, хотя дороги тяжелые и все должно перевозиться на верблюдах. В некоторые места даже везут с собой воду и дрова для приготовления пищи. Дорога идет через Калмакию, прямо по направлению к китайскому городу Кокотон, находящемуся вне стены. Там встречаются разные тартарские орды, которые иногда затрудняют путешественникам проезд и даже их грабят.

Там, где река Иртыш впадает в Обь, они очень многочисленны.

Остякский народ расселен в трех областях. Все они одной веры, но с особым языком.