Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В шалаше этого вождя не было другой утвари, кроме нескольких люлек наподобие ящиков, сшитых из березовой коры; в них лежали стружки. Эта подстилка мягкая, почти как перья. Люльки, или кроватки, стоят вокруг огня, зажженного в середине шалаша. Детей кладут в них совсем нагими. В шалаше он видел еще медный котел. У них встречаются и горшки из выдолбленной березы или сшитые из березовой коры. В них они над углями, без огня, варят пищу.
И мужчины, и женщины очень любят табак. Вместо глиняных трубок они употребляют котел, вырезанный из камня. В него они вставляют какой-то камыш или иногда деревянные трубки, через них они всасывают дым. Беря в рот немного воды, они могут с двух или трех затяжек высосать целую трубку или котел. Дым они втягивают в себя. Это действует на них так сильно, что они часто падают наземь будто замертво, находятся без сознания примерно полчаса, вращая глазами, с дрожащими руками и ногами, с пеной на губах. Некоторые из них выгоняют дым обратно из горла. Тогда они не так пьянеют, как вышеупомянутые. Они втягивают в себя дым вместе с водой. Это вызывает, особенно утром, когда они всасывают первую трубку, головокружение, и они падают назад, будто от падучей болезни. Когда у них недостаточно табака, они скоблят свои деревянные табачные трубки и эти оскребки, пропитанные запахом табака, кладут в другие трубки и всасывают в себя. Они вспыльчивы по характеру и легко сердятся. Они не умеют ни читать, ни писать и не знают прошлого своего народа. Земледелия или садоводства они не знают и не занимаются этим, хотя охотно едят хлеб, который путешественники или московиты им иногда привозят. Их лодки, длиной в две-три сажени, шириной лишь в один локоть, снаружи обшиты берестой, а внутри скреплены тонкими деревянными ребрами. /W 636/ Такие лодки, даже во время бури, безопасно держатся на воде. Гребцы сидят на дне лодки. У них весла, которые они держат за середину, ударяя по воде с обеих сторон. Эти лодки достигают большой скорости. В них помещается семь-восемь человек. Зимой остяки живут как бы под землей, только сверху оставляют отверстие для дыма и для входа. Случается зимой, когда выпадает много снега и они спят вокруг очага, их на два пальца заносит снегом. Они, почуяв холод, поворачиваются то одним, то другим боком к огню. Это очень закаленный народ.
Если остяк подозревает одну из своих жен в прелюбодеянии, от отрезает клок волос от шкуры медведя и предлагает его той жене, которую подозревает. Если она не виновата, она примет волосы. Если же виновата, то не посмеет принять, а сразу же признает свою вину. Заканчивается ее оскорбление часто тем, что ее продают.
Если же она принимает волосы медведя и все же виновата, то они верят, что в лесу на нее нападет и растерзает какой-нибудь медведь. Они предлагают иногда вместо волос медведя ножи, топоры или стрелы подозреваемому мужчине, предполагая, что если он это принимает и виновен, то пострадает от такого же оружия.
Земля остяков, от моря до реки Томь, где они живут, совершенно не обработана. Из-за сильного холода там не растет ни хлеб, ни овощи. Там добывают только кедровые орехи». Здесь заканчивается устное сообщение упомянутого путешественника.
У остяков есть обычай сидеть на корточках. В таком положении они сидят, не уставая, по несколько часов.
Они шьют одежду из рыбьей кожи, из кожи стерляди и осетра, и еще шкур козули и других животных, а летом носят только одежды из рыбьей кожи.
Они хорошо варят и жарят свою пищу. Мугалы едят ее полувареную и полужареную.
Остяки и другие сибиряки имеют смутное представление о времени. У них почти нет или мало скота, овец или коров. Так же живут и тунгусы, кроме тех, которые находятся вблизи Нерчинской. Но они держат много собак, употребляют их на охоте, их едят, используют, чтобы возить санки с питанием на 8-10 дней, когда переезжают. Ночью санки переворачивают и под ними путники и собаки отдыхают.
Эти народы не увеличиваются в количестве. К востоку Сибирь мало населена, по сравнению с обширностью пространства земли, которая, в особенности в Даурии, так жирна и сама по себе плодородна, что миллионы людей могли бы там существовать. Но Западная Сибирь довольно заселена, так же как и берега Оби.
Говорят, остяки вышли из Перми и Зыряни. Они до сих пор все были язычниками. Но были крещены набожным священником по имени Прокопий. Рассказывают, что эти люди, прежде чем принять христианскую веру, захотели увидеть чудо, чтобы узнать, святой ли он, после чего признали бы истину его учения. Дело происходило зимой; они сделали несколько прорубей во льду и протащили его, связав веревками, от одной проруби до другой. Он остался жив, и они стали считать его слова святыми и истинными и добровольно подчинились. Но часть из них остались язычниками и ушли, покинув свое отечество, и поселились на Оби, Иртыше, вблизи Сургута и Кети, оставаясь в своем неверии, почему и получили название остяки, что на народном языке значит как бы «сбежавшие варвары». Они глупы и подобно животным, не умеют ни читать, ни писать. Их жрецы тоже не отличаются этим умением. У них несколько грубо вырезанных идолов. Они ставят их в маленьких домиках и в особых помещениях, как выше упомянуто, завешивают их мехами соболя и поклоняются им. Приносят им жертву ради долгой и счастливой жизни. У них есть обычай иногда жертвовать лошадь, устраивая моление шаманов, что значит, жрецов или колдунов. /W 637/ Они привязывают лошадь веревкой, водят ее три раза вокруг жилища того человека, который приносит жертву или для которого это делается. Остяк и его друзья идут вслед за ней. Затем режут животное перед его дверью и жрец обрызгивает дом кровью. Мясо они варят, приглашаются друзья и это мясо, как священную пищу, весело съедают. Их образ жизни и знания совсем звероподобны. Они выменивают на рыбу и дичь у русских солдат соль, муку и немного синского
