Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Калмаки — хорошие солдаты, так как русские с одной, а нагайцы и казахская орда с другой стороны их держат в постоянном напряжении.
Незамужние женщины сопровождают мужчин на войне. Считают, что они мало отличаются от тех по умениям и силе. Они стреляют из лука почти так же быстро и ловко, как мужчины. Их нелегко различить и по одежде, и по манере езды. И мужчины, и женщины редко ведут с собой в военных походах меньше, чем пять или шесть лошадей.
Я не могу точно определить, какая у них вера, но из их обращения я мог заметить, что они лучшего мнения о христианах, чем о магометанах или о некоторых из их языческих товарищах. Я не мог у них заметить никаких признаков богослужения, /W 609/ кроме поклонения солнцу и луне.
Пища у них особенная, ибо, кроме конины (это у них считается лакомством), они не боятся есть ящериц, гадюк, лисиц, да и падаль различных животных — такая пища вызвала бы отвращение у европейцев даже во время сильнейшего голода. Они носят шляпы, которые русские называют колпаками, спереди и сзади открытые, а с обеих сторон с широкими полями, почему другие тартары их называют калмаками.
К востоку от калмаков, по другую сторону Яика, несколько к югу по направлению к Сине, живут юргаченцы: это магометане. Их так назвали по названию их главного города, который одни называют Юргач[885], а другие — Юргенч. С этой областью я мало знаком, так как только один раз там был в 1620 г., когда возникли большие войны между ханом, или королем, Ургенча и мирзой, его сыном, и некоторые из нагайских тартар (которые до этого восстания не смели говорить) вторглись в их страну, но без приказа их собственного князя и без разрешения московитов, без согласия которых, по взаимной договоренности, они не могут воевать. Воевода Астракани, который незадолго до этого заключил союз с юргечинцами, послал Али Мирзу, тартарского князя и 5 000 его подданных и 500 русских всадников: в их числе находился и я. Мы шли 20 дней, прежде чем от Астракани пришли к границам Ургенча, и оттуда через 10 дней вошли в их область, сильно разрушенную нагайскими тартарами. К концу 30 дней предположили, что мы находимся не менее чем на 3 000 английских миль от Астракани. Тогда мы напали на этих разбойников в долине Угогуры и разбили их. Все, что они награбили у юргенченцев: бесчисленное количество скота, лошадей, верблюдов, овец, — мы у них отняли и в наказание еще и всех их лишних лошадей, оставив каждому только по одной, чтобы добраться до дома.
Али Мирза, распределяя добычу, отдал одну половину тем, кто шел за ним в походе, и послал остальное в подарок воеводе, ничего не возвратив юргеачанам, которых рассматривали как воров.
Между тем, князь Ургенча в сражении разбил своего отца, взял его в плен, выколол оба глаза и заставил себя короновать. Он приказал еще нескольким своим доверенным временщикам задушить своего младшего брата (опасаясь, что он когда-нибудь поднимет восстание) и принести ему его голову. Но некоторые из дворян, при содействии которых он пришел к власти, узнав об этом, не допустили исполнения его приказа, а послали ребенка к императору Московии, где он еще находился, когда я последний раз уезжал из Астракани.
Но, чтобы исполнить свое обещание дать сведения обо всех странах и народах вокруг Каспийского моря, я перейду к караганцам, которых я пропустил.
Земли караганцев охватывают большую часть широкого пространства между рекой Йейке, или Яиком, и землями узбеков, или тартар, Бухары. И их область охватывает северо-восточный край Каспийского моря и простирается к югу, к реке Яксартес. Несколько орд этого народа живут между этой рекой и Оксом, которая отделяет Тартес от Бухарии и караганцев от персов и тартар Балка.
Земля караганцев дика и неплодородна, народ беден и жалок: они имеют красновато-желто-бурый цвет и несчастный вид. Их жилища — плохие лачуги, в большинстве своем под землей, лежащие на большом расстоянии друг от друга, так что едва ли имеются места, заслуживающие названия деревни или деревушки. У них (как мне говорили) нет города, кроме Пресланнеса, на южном берегу Яксартеса около Каспийского моря. Он, пока я жил в Астракани, был занят казаками. Но у них не было основания хвастать своей победой, так как там нашли мало добычи, и караганцы, объединившись, с большой потерей людей с обеих сторон, выбили их оттуда и обратили в бегство, к острову, на две или три мили от твердого берега, которым они до сего дня владеют[886]. Никто из окрестных народов не может или не хочет их выгнать, несмотря на то что они и тартарам, и персам, и московитам своим мародерством доставляют много хлопот.
/W 610/ К юго-юго-востоку от караганцев живут тартары Бухарии, которых многие называют узбеки. У них на северо-западе находится Караган, Ургенч прямо на севере, Сина на востоке, народы Балка на юге, персы на юго-западе и Каспийское море на западе. Эта область плодороднее и лучше орошается, чем предыдущая; там и больший приток купцов из разных мест, особенно персов, московитов и различных индийских народов, таких как моголы, бутаны, синцы и другие, названий которых я не помню.
Я считаю, что это известное королевство Катай, так как катайцы — тоже вроде тартар, и я не встречал других тартар между этим краем и Катаем[887]. Они почти всегда воюют с персами.
Страна калмуков граничит на юге с Персией, на востоке с Каспийским морем, на западе с Черкассией и на севере с рекой Тумейна. У этой реки стоит город с тем же названием, откуда до Хакамате, самого северного места Персии, — 600 миль.
Большая часть этой калмукской, или калмыкской, страны, в особенности на западе, очень Гористая, и в некоторых местах, главным образом у Персии, там очень высокие и почти непроходимые горы, а в других местах опять маленькие холмы и красивые долины с изобилием лесов.
Я был в четырех их городах. Первый — Тарке[888] — Terki, где Гилдар, которого они считают своим князем, в мае обычно пребывает. Второй — Дербейне, в горах. Третий — Деревена, в той же горной местности; четвертый — Койса, расположенная у реки с тем
