Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Азове много красивого мрамора.
Около Азова столько карпов, что когда дети прыгают в воду и слегка бьют по воде руками, то они в изобилии попадают на мель и берег, так что можно их убивать палкой в большом количестве.
В округе невероятно много карликов.
Кергезы — народ, живущий недалеко от Азова, они называются христианами, как абхазы, а на деле и по знаниям очень дики и грубы.
Следует сообщение о реке Дон, или Танаис, городе Азове, Меотийском озере и Черном море, изложенное в трех письмах, присланных мне из этих мест. Первое написано лицом, который участвовал в русском посольстве в Константинополь, которое в переводе я здесь приложу. Другое — от некоего морского чиновника, который проводил посла за пределы Меотийского озера, и от третьего, который был на корабле и привозил посла в Константинополь.
Первое имеет следующий смысл:
«Я выехал из Москвы 11 апреля и приехал в Воронеж 20-го числа того же месяца, но ехал из Воронежа вдоль рек Воронеж и Танаис 1 июня, приехав в Азов 20-го числа того же месяца. От Азова мы, по приказу Его Царского Величества, 16 июля уехали и через устье Танаиса приехали к вновь построенной крепости и морской гавани Таганрог, на расстоянии нескольких миль. Ввиду бурной погоды мы должны были стоять до 19 июля в Таганроге, где нас допустили до целования руки Его Царского Величества, и были отпущены. Мы направили военный корабль к турецкой крепости Керчь, куда 14 августа прибыли; до нее военный флот Его Царского Величества нас проводил. Он состоял из 10 кораблей, двух галер, двух галеасов, трех бригантин и нескольких яхт, кроме еще пяти кораблей с казацкими моряками. Над этим флотом был начальником господин Федор Алексеевич Головин, кавалер [ордена] Св. Андрея и т. д. С каковым флотом мы переплыли Меотийское болото, очень легко и прямо [к цели]. Под Керчью мы соединились с турецким флотом, которым командовал Сараскир Баса, этот флот состоял из четырех тяжелых кораблей и девяти галер.
Из Керчи 28 августа мы вышли в Черное море, и за нами следовало четыре турецких корабля, но Сараскир со своими галерами остался в Керчи. В упомянутый день мы поплыли мимо Кафы, утром рано мы увидели горы Аярум в Крыму, и, плывя так до 30 августа, мы прибыли к мысу Балаклава, где есть крепость; итак, отправляясь от крымских гор Аенсес, мы взяли курс прямо на Константинополь, спеша вперед ночью и днем, и 2 сентября прибыли к горам и берегам Анатолии, а в частности около города Понтоираклеи, в 150 итальянских милях от устья константинопольской реки; так что мы с сильным попутным ветром, в 8 часов утра, с Божьей помощью, святыми молитвами и благословением Бога, /W 593/ вышли к берегу в устье упомянутой реки. Досюда нас провожали турецкие корабли, но четыре турецких корабля, которые вели нас от Керчи, теперь остались позади; они наблюдали за нами около Крыма и около гор Аярум, или Аенсес; после того как мы от упомянутых гор вышли в море, они оставили нас, потому что не могли следовать за нами, так как наши корабли были лучше оснащены парусами; но на следующий день после нас прибыли в устье константинопольской реки. У нас на корабле было 111 моряков и солдат и 40 пушек. Мы стояли на якоре в реке на полпути к Константинополю до 6 сентября, после чего нас торжественно встретили. Турки были очень удивлены, увидев, что такой красивый корабль пришел из Азова, из реки Танаис, столь хорошо оснащенный парусами».
Следует второе сообщение:
«Милостивый государь. Господин,
со времени моего отъезда в прошлом году в Азов у меня не было возможности написать Вашему Благородию что-нибудь определенное, но, пользуясь случаем, вместе с N считаю своим долгом пожелать В. Б. много счастья при вступлении в новый век, со всеми удачами с небес.
Я также не мог не сообщить В. Б. нижеследующий рассказ о нашем путешествии по Меотийскому болоту.
В четверг, к полудню 27 апреля[872], мы выехали из Воронежа с четырьмя галерами, 20 галиотами, 10 бригантинами, яхтой, четырьмя кагами, двумя рыбачьими кваками, примерно с 500 плоскодонными стругами с военным снаряжением и припасами. 3-го мая мы прибыли в Коротояк — это последний город, который управляется русскими, и здесь, около небольшого потока, начинается главное управление донских казаков.
15 мая мы прибыли в Паншин, что считается на полпути между Воронежем и Азовом, где мы несколько дней отдыхали, в то время как несколько тысяч калмакских тартар возобновили свою верность Его Царскому Величеству, а также устранили несколько разногласий, которые возникали между ними и донскими казаками. Эта нация сохраняет обычно мир до тех пор, пока видит в нем пользу[873]; и у тех и у других [у казаков и у калмаков] мужчины хорошо сложены, быстры на конях, но казаки пользуются большим почетом, чем Тартары. От Кортояка и досюда казаки хотят обрабатывать лишь столько земли, сколько им надо для пропитания хлебом, и не больше, но лошадей, волов, коров и другой скот они разводят в большом количестве.
В понедельник 22-го числа мы бросили якорь перед Чиркасском, где нас приветствовали тремя выстрелами из 80 пушек. Чиркасск — главный город 39 казацких городов; начиная от Рыбного до Паншина — 16 городов. От Паншина до Чиркасска видно 23 города, лежащих в большинстве своем на островах Дона, с двойными деревянными оградами и палисадами. Многие из названных городов разделены на две части: один город с печами, где они живут зимой, а другой, чтобы хозяйничать летом. Стены и полы изнутри белые и чисто вытерты, и обычно много опрятнее, чем у русских. Их одежда больше похожа на турецкую. Каждый город выбирает своего начальника на один год, и если им нравится, как он правит, то его оставляют, если же нет, то на его место назначают другого. Муж не обязан держать свою жену дольше, чем он того хочет; он через глашатая города созывает мужчин на рынок, где ходит по кругу со своей женой, держа ее за руки, а муж кричит: Мужчины, братья и женатые казаки, я жил с этой женщиной так долго, она была всегда добра и мне верна, а теперь, кто желает, тот может ее взять. При этом он отнимает свою руку у нее, а ее оставляет. Случается,
