Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В-третьих: от мыса при входе, когда выходят из Палус Меотиса, у бакборда до мыса острова, при выходе в Понт Эвксинский, простираются на юго-запад и юг 5¼ мили.
В-четвертых: от края твердого берега при входе, из Палуса Меотиса до мыса при выходе в Черное море, к юго-западу к югу — пять миль.
В-пятых: оба мыса при выходе в Черное море лежат друг от друга на восток-север и запад-юг, в двух милях от мыса при выходе из Киркирки, который находится на штирборде, до мыса, который лежит на штирборде, при входе в Константинополь, линия идет к юго-западу, на ⅖ западнее, и дальность 108,5 мили.
В-шестых: от мыса острова, при выходе из Киркирки до мыса, лежащего на штирборде от устья канала Константинополя — линия юг-запад, на 2,5 слишком западнее, 109⅓.
В-седьмых: оба эти мыса в устье реки [около] Константинополя лежат друг от друга с северо-запада на юго-восток в одной миле.
Шарден[874] говорит про Палус Меотис, реку Дон, или Танаис, и про окрестные места в своем описании путешествия следующее:
«25-го числа урожайного месяца [август] отправился корабль, на котором я приехал в Кафу к крепости Азак. Три сайки такого же размера сопровождали нас. Новый начальник, который направился туда, не захотел уезжать прежде, чем вернется вестник, которого он послал в эту крепость, чтобы узнать, состоялось ли у них с московитами перемирие и нет ли там морских разбойников, которые курсируют по Меотийскому озеру. Люди Кафы считают, что от этого города до Азака 450 итальянских миль по морю. По суше — меньше. Туда можно легко добраться за 12 или 13 дней. Пролив Меотийского озера — я хочу сказать, канал, который находится между этим озером и Черным морем, — имеет в ширину пять миль. Древние называли этот канал Киммерийским Босфором, современные называют его проливом Кафы, а также и устьем Святого Яна. Большие корабли, которые идут в Азак, останавливаются в Палестре, в 40 милях от крепости и в 20-ти от Танаиса, потому что выше у них недостаточная глубина воды. Крепость Азак стоит в 15 итальянских милях от реки. Там есть опасность и для людей, и для денег, которые туда посылают, ибо московиты иногда нападают на них как на море, так и на суше. Начальники этой крепости всегда заключают перемирие с соседями, но это длится недолго, так как с обеих сторон ежедневно имеется возможность и основания нарушить его. У турок [построены] две маленькие крепости, где они содержат гарнизон, в устье реки Танаис, на берегах этой большой реки, которую древние называли Орксентес, а люди этой страны теперь называют Доном, которая имеет длину около 80 миль. Они замыкают это устье тяжелой цепью и препятствуют таким образом московитам и чиркасам проходить пиратствовать на больших барках в озеро и в море. Прежде чем эти две крепости были построены и эта цепь была протянута через реку, названные народы на своих кораблях спускались вниз по реке Танаис и курсировали во все стороны. Теперь этот проход для их больших барок закрыт. Иногда они ночью с большим количеством людей приходят, чтобы перенести легкие суда через цепь, но редко на это осмеливаются из-за опасности быть потопленными артиллерией этих двух крепостей. Раньше в трех милях от озера была одна крепость, Тана, по названию реки Танаис. Она теперь разрушена, и это не Азак, как некоторые уверяют, которая находится в 15 милях отсюда.
В одном месте под названием Донуслав, что значит соляные ямы, имеются большие болота из соли на берегу, в 50 итальянских милях от Кафы. Соль никто не охраняет. Говорят, что ежегодно для погрузки приходит около 200 кораблей и что могло бы прибыть еще в два раза больше, если бы было нужно. Эти соляные ямы содержатся без расходов. Морскую воду пускают в эти болота, грунт которых состоит из жирной и твердой земли; она там задерживается, и так образуется белая соль, которая имеет все хорошие свойства, /W 600/ в том числе сохраняет влагу в мясе. Платят 40 пятачков в день за человека, которого используют для погрузки соли, без проверки, сколько он оттуда берет. В 1 000 шагах от берега стоят жилища тартар. Я ходил туда с несколькими моими людьми, чтобы сделать запасы, и видел во всем этом месте лишь 10-12 домов с маленькой мечетью; но вокруг стояло множество круглых и четырехугольных палаток, хорошо закрытых, и еще покрытые телеги, которые служат домами. Самые красивые из этих палаток довольно хорошие. Они сделаны из круглых палок, которые лежат крестообразно, сверху покрыты грубой парусиной, сильно натянутой; есть и дверь из того же материала и небольшое отверстие, через которое проходит свет и выходит дым. Эта дверь закрывается парусиной. Изнутри она завешана коврами, и пол тоже ими покрыт. Каждая семья имеет такую палатку и еще две других, одна из которых покрыта грубой шерстяной тканью и служит для скота и лошадей, а другая подобна первой, но далеко не такая красивая и намного больше. У этой в центре круглая яма глубиной в пять футов и шириной в два фута, в которой варят пищу. В этой палатке ведут хозяйство рабы, и туда убирают все необходимое и запасы семьи. Тартары хранят свой хлеб и корм, как и все восточные крестьяне, в глубоких ямах, которые они называют амбаром: это склады, которые они так хорошо покрывают, что даже не видно, что эту землю трогали, так что о них никто не может знать, кроме тех, кто их делал. Тартары копают эти ямы в своих палатках или в поле, выравнивают поверхность, как я только что сказал, так ровно с окружающей землей, что никаким образом нельзя узнать это место. Если они хотят менять свое местожительство, то делают это наспех и без особого труда, так что палатки собирают и пакуют за полчаса. Их обычные вьючные животные — волы и лошади, которых они держат в большом количестве. Религия этого народа — магометанство, но весьма смешанное с суевериями и смехотворными верованиями в колдовство и предсказания.
2-го числа осеннего месяца [сентябрь] до рассвета поднялся такой сильный противный ветер, что мы были вынуждены вернуться обратно в Кафу, так как место, где мы находились, было не очень надежно. Мы совершили обратный путь за 10 часов.
