Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

моря наносит большой ущерб Великому господину и Порте, что этот ущерб был очень заметен, так как на товары, которые пригодны для Черного моря и приходят из Венеции, пошлина уплачивается 2 раза, а именно: раз при входе, и раз — при выходе из Константинополя. Что дело так же обстоит с теми товарами, которые привозят из этого моря и которые венецианцы увозят, и что Великий господин все это потеряет, если венецианцы получат свободный вход туда, потому что они, в силу своего договора, не обязаны платить пошлину: только там, где они разгружают свой товар, — и что, сверх того, если разрешат венецианцам вход в Черное море, то откроют новую дорогу христианским князьям для общения и связи с теми странами, которые граничат с этим морем, которые почти все являются врожденными врагами Порты; наконец, что надо было учесть, что это разрешение испортит много моряков, подданных Великого господина, турок и христиан, ибо так как гораздо больше уверенности в мореплавателях Европы, чем Турции, то венецианцы станут перевозчиками через Черное море и всем захочется отправить товары с их кораблями. Великий визирь все это понял. Он приказал начальнику Константинополя не пропускать венецианский корабль к Черному морю». До этих слов — Шарден.

Вне Канатопа, пограничного города Крыма у перешейка этого полуострова, к северу поля солоноваты, и там нельзя ни начерпать, ни вырыть [из земли] пресной воды. Трава, которая там растет, очень длинная и пепельно-серого цвета — ее образец я храню, — не съедобна для животных; но под длинной травой у самой земли, сидит, хотя немного и не везде, короткая трава, которая пригодна, так что с войсками там нельзя задержаться надолго. Чем больше приближаются к Канатопу, если идти из России, проезжая через степи и пустоши, тем трава становится менее съедобной; /W 572/ она легко загорается, и огонь пожирает целые поля в короткое время. Для лошадей там находят корни, которые, если их вымыть, дают им есть, чем можно кое-как перебиться. Город частично построен из плоских домов, каменных и оштукатуренных, по-древнеперсидски и частично по-древнефранкски, как городские стены кажутся построенными древними христианами, или франками, как их там называют, которые 400 лет назад в этих краях поставили свой штандарт. Там встречаются крепкие башни, а также несколько тяжелых зданий, построенных упомянутыми христианами. Он теперь укреплен отрекшимися христианами и рабами современным способом: глубоким рвом, как очевидцы мне рассказали.

Между новой Самарой, построенной 7 лет назад, или Богородицей, и Курганом в диких сухих полях, которые простираются к Крыму, находится то место, где раньше жили те народности, которые теперь заселяют Крым; [там] в полях, под холмами или насыпанными высотами встречаются могильники людей, которые служили для каждого рода или отдельных семей. На этих высотах, встречается в настоящее время еще очень много статуй, высеченных из камня, который там находят неглубоко под землей: он состоит из легкого вещества. Эти статуи указывали на то, чем покоренный занимался при жизни: они что-то держали в руке или что-то стояло рядом с ними или было врыто в землю. Если он был всадник, то видна каменная лошадка, если духовное лицо, то видна книга и т. д. Древняя одежда на этих статуях очень ясно и хорошо видна. Встречаются некоторые с длинными бородами; покрывала на женщинах особого вида. Некоторые из этих статуй стоят, другие лежат или сидят. Некоторые более крупные и дорогие, другие скромнее и мельче, вероятно в зависимости от величия или богатства умершего. Когда здесь проходили армии московитов, то многие [статуи] были разрушены. Странно, что около них не видно никаких надписей или букв. Один очевидец рассказал мне, что он велел раскопать один могильник, но там ничего не нашел, кроме очень красиво сплетенной корзины из тонких веток, которые, должно быть, привозили издалека, ибо дерево в этих местах не растет. В ней лежал труп, и еще несколько костей, и куски почти совсем истлевшей одежды: очевидно, людей в то время хоронили в их обычной одежде. Кроме того, вне корзины он нашел лошадиные кости, из чего явствует, что лошадь была похоронена вместе с хозяином. Оставшиеся кости человека были довольно крупные.

У крымских тартар встречается некий вид лошадей, из которых я видел одну, по размеру, сложению и форме несколько похожую на верховых лошадей у нас. Ее голова и тело довольно стройные и тонкие, ноги несколько тяжелы и грубы. Вместо гривы у нее очень тонкие волосы, едва в палец длины; говорят, что они годны для выделки касторовых шляп. Сзади этой гривы у нее на спине с 2-х сторон было по круглому пятну величиной в пядь, с такими же волосами, но гораздо короче. На верхней губе у нее тоже такие волосы, несколько длиннее, выше копыт ноги тоже окружены такими волосами. В этих 2-х местах у животного во все времена года были (как говорят) волосы, а в остальном все тело было почти голое, без волос, и те, что росли, весной ежегодно выпадали, и лошадь, кроме названных мест, становилась совершенно нагой. Хвост был тоже без волос, крепкий, твердый и круглый, длиной около локтя, около тела толщиной в большой палец, к концу почти острый. И говорят, что лошадь, когда быстро бежит, отставляет хвост назад. Эта лошадь была пепельно-серая, несколько синевата.

Город Крым[863], говорил один английский писатель в 1679 г., в напечатанном в Париже труде, построен из кирпича, окружен тяжелыми стенами. Когда тартары находятся в походе, они проходят большое расстояние, потому что даже самый бедный из всадников ведет с собой одну или больше запасных лошадей в правой руке. Если какая-нибудь лошадь умирает в дороге, ее мясо делится между всадниками и съедается. Ни соли, ни хлеба (говорит упомянутый писатель) этот народ не употребляет, потому что, они говорят, соль портит лицо, а хлеб — это грубая пища. Они хорошие всадники, устремляются /W 573/ вперед с отпущенными вожжами, поднимаются на стременах и стреляют из-за спины в преследующего их врага.

Эти люди белее и меньше ростом, чем калмаки, и у них другие черты лица.

У крымских тартар лица плоские, маленькие, глубоко посаженные глаза, низкие, толстые плечи.

Херсонес, или Топеторкан, в Крымской Тартарии — это древняя развалина.

В Бахчисарае, где дольше всего живет хан, имеется около 2 000 очагов [домов].

Эокзола — это деревня из 50 домов, где раньше находилась христианская церковь.

Балаклава — это порт для галер и кораблей Великого господина, где есть очень красивая закрытая гавань, в которой корабли находятся