Г. М. Пулэм, эсквайр - Джон Марквэнд

— Не могу вам сказать, мистер Элсмир, что именно тут неладно, — говорил мистер Кауфман. — Рисунок просто не передает идеи. Ну, например, вы не видите ни пуговиц, ни стежков на подкладке.

На лице мистера Элсмира появилось раздраженное выражение.

— А можно спросить у вас, — поинтересовался он, — удавалось ли вам когда-нибудь разглядеть на таком расстоянии пуговицы на пальто?

— Какое мне дело до расстояния! — ответил мистер Кауфман. — Я плачу вам не за расстояние.

Тут он увидел меня и нахмурился еще больше.

— А вам что нужно? — буркнул он.

— Мне сказали, что вы хотели меня видеть, мистер Кауфман.

— Ах да, да! Вы Пулэм, не так ли? Ну что ж, садитесь рядом с мисс Майлс. Нет, не садитесь. Подойдите сюда и взгляните на рисунок. Сейчас, мистер Элсмир, мы узнаем впечатление совершенно нового человека. Пулэм, о чем вы думаете, когда смотрите на рисунок?

— Не знаю, сэр. Я не понимаю, что вы имеете в виду.

Мистер Кауфман стукнул кулаком по столу.

— Вот вам, пожалуйста! — воскликнул он. — Теперь вы получили ответ, правда? Человек смотрит на ваш рисунок, за который вы берете с нас тысячу долларов, и ему не понятно, что сие означает!

Мистер Элсмир взглянул на меня, и макушка его лысой головы побагровела.

— А может, он вообще не способен соображать, — заметил он.

Мистер Кауфман ткнул пальцем в мистера Элсмира.

— Неужели вы хоть на минуту допускаете, что обычный человек, увидев этот рисунок, будет что-то соображать? Боже мой, мистер Элсмир! Мы не хотим быть и не будем интеллектуалами. Ну-ка, Пулэм, взгляните на рисунок еще разок. Что вам прежде всего бросается в глаза — человек или пальто?

Казалось, оба они с нетерпением ожидают моего ответа.

— Человек, — сказал я.

— Вот вам, пожалуйста! — снова воскликнул мистер Кауфман. — Вопрос исчерпан. Пальто выставляет человека на первый план. Мистер Джек, вы не находите, что в рисунке не чувствуется мысли?

Сотрудник художественного отдела откашлялся.

— Рисунок выполнен прекрасно, — сказал он. — Работы мистера Элсмира пером несравненны. Что же касается мысли… да, пожалуй, здесь действительно не чувствуется мысли.

— Ну, хорошо, — продолжал мистер Кауфман. — В таком случае нам придется внести эту мысль. Изобразите рядом с мужчиной девушку. Пусть она смотрит на его пальто. Пусть легкий ветерок раздувает полы пальто и показывает его подкладку. Выньте у него из руки флажок и опустите его руку в большой, вместительный карман. Нарисуйте высокий поднятый воротник, прикрывающий уши. На рисунке надо прежде всего показать пальто — пальто, а не человека. Девушка томится страстным желанием заполучить такое же пальто. Она представляет себе, как наслаждается молодой человек, чувствуя теплую шерстистую подкладку. Если вы, мистер Элсмир, хотите и впредь работать с нами, вам придется думать. Переделайте рисунок как можно скорее и приходите снова, да не пытайтесь слишком разрисовывать девушку. Дело не в девушке, а в пальто. Ну, хорошо. Можете взять рисунок.

Мистер Кауфман повернулся ко мне. Выражение его лица оставалось серьезным.

— Ну-с, пододвигайте стул, мисс Майлс, пододвигайте стул. Вы понимаете, мисс Майлс, не так ли? Быстрое резюме мнений, нечто теплое, нечто человеческое, нечто такое, что можно было бы прочесть вслух. Попытайтесь объяснить мистеру Пулэму, в чем тут дело. Кстати, я проверю, дошла ли до вас моя идея.

Мэрвин Майлс повернулась на стуле и взглянула на меня, а мистер Кауфман скрестил на груди руки и приготовился слушать.

— Речь идет о сборе отзывов о мыльных стружках Коуза, — начала она. — Мистер Кауфман сказал, что вы можете пойти со мной.

— Люди будут охотнее разговаривать, — пояснил мистер Кауфман. — Так что вы намерены делать, мисс Майлс?

— Я постучу в дверь или нажму кнопку звонка.

— А когда дверь откроется, мистер Пулэм поставит чемодан так, что ее трудно будет закрыть, — добавил мистер Кауфман. — А теперь, мисс Майлс, объясните, как вы намерены подходить к потребителю.

— Ну что ж, — пожала плечами Мэрвин Майлс. — Я просто скажу: «Доброе утро! Мы не собираемся вам что-нибудь продавать. Если вы располагаете свободной минутой, мы хотели бы поговорить о проблеме чистоты. У нас есть замечательное новое мыло. Мы хотели бы дать вам образец для пробы».

— Когда она скажет это, — вмешался мистер Кауфман, — вы, Пулэм, должны вытащить из кармана коробку с образцом и вручить ее леди. Продолжайте, мисс Майлс.

— Затем я скажу: «Если вы располагаете свободной минутой, не откажите в любезности дать мне что-нибудь грязное, чтобы я могла постирать». Я действительно должна стирать, мистер Кауфман?

— Да, но зато какую практику вы приобретете! Вопросник у вас?

— У меня.

— Постарайтесь создать непринужденную обстановку, что-то вроде веселой вечеринки, и пусть все от души забавляются. Однако не забывайте следить, как реагирует потребитель. Вначале мыльная пена, затем быстрота, а пока мисс Майлс будет разговаривать, вы, Пулэм, спросите леди, какое мыло употребляет ее муж. Важно, чтобы все происходило в домашней обстановке. Вы следите за моей мыслью, Пулэм?

— Вы сказали, что мы должны постучаться в чью-то дверь и спросить, можем ли мы что-нибудь постирать? — уточнил я. Мэрвин Майлс взглянула на меня.

— Я все ему объясню, — пообещала она мистеру Кауфману. — Если чемодан и коробки готовы, мы отправимся сейчас же.

— Попытайтесь заручиться мнением двадцати пяти человек, — напутствовал нас мистер Кауфман, — и сегодня же вечером составьте доклад. Контора будет открыта. Мне надо поработать над обувью.

— Хорошо. — Мэрвин повернулась ко мне — Берите шляпу, мы встретимся в лифте.

Мне почему-то казалось, что она сердится.

— Пошли, — повторила она. — Пошли.

Мы направились к Сорок второй улице и вокзалу «Гранд Сентрал». Выпрямившись и вскинув голову, Мэрвин быстро шла вперед, глядя прямо перед собой.

— Сволочь! — процедила она сквозь зубы. Я удивился: мне еще ни разу не доводилось слышать от приличных девушек таких энергичных выражений.

— Выходит, я должна умолять, чтобы мне позволили выстирать самую грязную вещь в доме!

— Куда мы идем? — поинтересовался я.

— Мы с вами идем в Бронкс. Никому это не нужно, но зато мы доставим удовольствие мистеру Кауфману. Он думает, что я ничего не сделаю, а я возьму да сделаю.

— Вы хотите сказать, что мы пойдем в многоквартирные дома и займемся там стиркой белья?

Мэрвин снова взглянула на меня.

— Интересно, вы догадываетесь, почему идете со мной или не догадываетесь?

— Нет, не догадываюсь. Все это кажется мне совершенно нелепым.

— Хорошо, я вам скажу, зачем вы идете со мной: чтобы удостоверить потом, что я действительно делаю все то, что наказывал мистер Кауфман. Он уверен, что я обману его и что-нибудь сочиню, если вас со мной не будет.

Выйдя из подземки, мы зашли в грязный вестибюль кирпичного многоквартирного дома и увидели перед собой ряд ящиков для почты с расположенными рядом звонками.

— Годится любая квартира, — заключила Мэрвин. — Давайте попробуем Френкеля.

Мэрвин позвонила, и через автоматически открывшуюся дверь мы вошли в наполненный всякими запахами центральный коридор.

— Пошли же, — торопила Мэрвин. — Пошли.

Почти в самом конце коридора из двери выглянула полная черноволосая женщина в грязном фланелевом капоте.

— Доброе утро, — обратилась к ней Мэрвин. — Надеюсь, мы не помешали вам?

— Что вам нужно? — спросила женщина. — Мистера Френкеля нет дома.

— Не беспокойтесь, миссис Френкель, мы ничего не собираемся вам продавать.

— Так зачем же вы пришли? Убирайтесь отсюда, да поживее, пока я не позвала полицию. Я же сказала вам, что мистера Френкеля нет дома.

— Знаете, миссис Френкель, — вмешался я, — не надо бы так разговаривать.

Меня удивило, что Мэрвин Майлс взглянула на меня как-то чересчур уж пристально. Глаза у миссис Френкель округлились, рот раскрылся.

— Нас интересует, миссис Френкель, — продолжал я, — не сможете ли вы дать нам постирать какое-нибудь белье, самое грязное?

Миссис Френкель издала нечленораздельный звук.

— Вон отсюда! — завопила она. — Вон, или я позову полицию!

Мэрвин Майлс дернула меня за рукав.

— Заткнитесь! — прошипела она. — Сделайте милость, заткнитесь!

— Нет необходимости звать полицию, миссис Френкель. Я только спрашиваю, могу ли я немножко постирать для вас. Я ничего не продаю. У нас есть новый сорт мыла.

Лицо миссис Френкель приобрело бессмысленное выражение, она начала тихонько отступать от двери.

— Боже, вы что, удрали из сумасшедшего дома?

— Я нахожу ваш вопрос вполне логичным. Когда фирма посылала меня сюда, я тоже нашел эту затею нелепой. Но понимаете, фирме необходимо знать, как отнесутся люди к новому сорту мыла.