Эмиль Верхарн Стихотворения, Зори; Морис Метерлинк Пьесы - Эмиль Верхарн

Опьянение

Перевод Ю. Александрова

В подвале, у стены — пузатых бочек строй,Одна, в двойном ряду, насупротив другой.

Снабжавший корабли скульптурными богамиУкрасил бочки те имперскими гербами.

А брюха в обручах, распертые вином, —Как животы пьянчуг, сидящих за столом.

За каждым их дубовым волоконцем —Румяный виноград, насквозь прогретый солнцем.А над отверстьем — солнечный венец,Прорезанный в доске, тяжелой, как свинец.И словно вижу я похмелья огневые:Кутилы прежних дней толпятся, как живые…Вхожу я в погребок, былое помянутьИ счастья аромат с глотком вина вдохнуть.

Стаканов геральдические рати,Построившись в ряды, ждут винной благодати,Поблескивая в темном уголке;И рожи добрые на низком потолкеВзирают из-под пыльной оболочкиНа гномиков, спускающихся с бочки;А деревянный фавн стоит на сундуке,Готовый к пляске, с дудочкой в руке.А через дверь в коротком коридореВиднеется распахнутое море,И мачты там, в порту, где дремлют корабли,Привязанные пленники земли;Виднеется гора, чье имя знаменитоИ с именем вина в сознанье нашем слито,И лозы растеклись, раскинулись по ней,Легко плодонося на лоне мирных дней.

Сливалась гавань с этою горою,Когда вскипал прибой желанного трудаИ пышной фиолетовой пороюПылала виноградная страда.Холмы стояли в пурпурных повязках,И сборщики — они же рыбари —Полуобнажены, гребли в сияньях вязкихРасплавленного золота зари.Вздымались лозы, как фонтаны света,И отблески сверкали меж камней.Феерия бушующая этаВоспламеняла тысячи огней.Всю жизнь прирейнской солнечной долиныТот виноград могучий воплотил,И для него скользили бригантиныПод гроздьями полуночных светил.

Пред этим видом, где соединилисьВеселье, труд и раздробленный свет —И в сказочное чудо воплотились, —Впивал я влагу, коей равных нет.

Сквозь губы, меж зубами, небывалоМедлительно и сладостно теклаСтруя, созревшая в глуби подвала…Душа моя свободу обрелаИ над землей блаженно воспаряла,Как нежный луч, как облачная мгла.В стакане темном огоньки дрожали.Казалось — пламя сделалось вином,И вялый дух мой под его дрожжамиСам становился пурпурным огнем.И в дряблом теле сила закипала,И дух летел из мрачного подвалаТуда, туда, к холмам вечеровым,К бескрайным горизонтам огневым,Где порожденные войной руиныПокоились в объятиях равнины.

Я приобщался к скорбным небесамИ плотью мира становился сам,И тысяча неведомых общенийВозможной сделалась, благодаря любвиКо всем вещам, таящейся в крови,Сулящей глуби новых превращений.В упругих разветвлениях лозыОбрел я снова мускулы тугие,Обрел я плечи мощные, нагие,Возжаждавшие солнца и грозы.И, стоя неподвижно подо мною,Гора казалась глыбою моейПобедной воли, высотой земною,А чувства все укоренились в ней;А кровь моя впитала соки жизни,Которая бродила, жилы жглаИ пела сердцу: жаркой влагой брызниВ стакан бездонный, где огонь и мгла!

Я в погребок вошел с душой веселой.Надолго я засел за стол тяжелый,Держа сосуд, где, покидая дно,Закваска мира бродит неуемно.

И стало сердце, как земля, огромно,Когда благословенное виноСвоей воистину великой властьюДо беспредельности раздвинуло моеВ себе самом застрявшее житьеИ представленье жалкое о счастье.

Лес

Перевод Ю. Александрова

Прекрасен мощный лес, подперший небосвод!Сейчас он только птиц просторное жилище,Вернувшихся весной на пепелищеБагряных вечеров у края сонных вод.

Он вечен, этот лес. Он вечен потому,Что не обязан жизнью никому,Что сами выросли дубы, чьи кроныНапоминают голову Горгоны.

Он вечен потому, что в давние годаБлистающая жизнь с надмирного престолаСошла к нему и время поборола,Безмерная в своем «всегда» и «никогда».

Он вечен, этот лес, непостижим и вечен,Предавшийся мечте над сменою времен.То молнией с налету изувечен,То солнцем без пощады опален,В кипучих ливнях воскресает онИ радостно шумит, забыв тяжелый сон.

Здесь все, что в оны дни посеяно богамиВ пространстве нищем и нагом,Звенит и блещет на ветру тугомНад золотыми берегами.

Здесь каждый стебель, ощущая мир,Затрепетал и смело разветвился,Как будто в нем хохочущий сатир,Сожженный небом, воплотился.

И ореады, нимфы гор,У склонов, блещущих слюдою,Склоняют свой влюбленный взорНа пастухов, что над водоюСпокойно дремлют в сильный зной,Осенены листвой резной.

Вода лесных озер бездонных,Отобразивших облака,Всегда прохладна и сладка —Ведь в ней гамадриад зеленыхКупались гибкие бока!..

В цветочной красочной одеждеПрелестных фей душистая толпаКивает на лужайках, как и прежде.И там, где сходит к озеру тропа,Сильфиды, гномы и ундины,Лесной причудливый народ,В забавах праздничных едины,Снизались в яркий хороводИ, словно искры в темноте камина,Промчались быстрой гаммой в чаще тмина…

И все, что зачалось тогда,Порою той первоначальной,Где завершился пир венчальныйВесны и почвы в блеске льда,Здесь разродилось наконецИ превратилось в эти крупыОкруглых крон и в дрожь сердецНесчетных листьев. Буков купы —Как бы зеленые стада,Бредущие невесть куда…Любое царственное древоПод синевой огромной дня,В наплывах птичьего напева,Вдыхает белизну огня.И почва — темная берлога,Где корни длинные живут,Заплетшиеся в мощный жгутПод самым дном лесного лога;И разращеньями ветвейРога зеленых сохачей,Могучей жизни воплощений,Сплелись, как узел всех вещейНа лоне вечных превращений.

А мириады летуновИ ползунов полузнакомых —Неисчислимых насекомых —На ткани лиственных обновИ в чашечках цветов играя,Плодятся, пожирая их —Но также оплодотворяяКормильцев стонущих своих.

Блеск солнца, утром разрезаяНа лоскуты ночную тень,Роняет их под буков сень,И там они, кору лаская,Лежат прохладой целый день…А вечер снова их сшиваетВ просторный траурный наряд,И все ночное оживает,И в травах светляки горят,И дышит существом огромнымРаздувшийся, безликий лесВ зияющем просторе темномПод млечным куполом небес.

Для взоров тех, кто к сказке равнодушны,Он лишь гнездовье птиц, могучий этот лес, —Шатры его древес прекрасны и воздушны,Но явно лишены каких-либо чудес.

А ты, чей лоб дорожной лихорадкойС рожденья опален, чья жилистая плотьТак часто пронзена певучей дрожью сладкой,Которую нельзя рассудком побороть, —Ты прошлое и будущее сплавилВ горниле сердца и умаИ мир в бесценный сплав оправил,Чтоб стала жизнь чудеснее сама.В порыве непрерывном и высоком,Себя доверив огненным словам,Ты отдал кровь лесным бродячим сокамИ стольким существам!..

Почувствуй же всю эту беспредельность,Как воздух счастья, в собственной груди.Почувствуй всю раздробленность и цельностьВеликой жизни, ждущей впереди.Вбери в себя столь глубоко все это,Чтоб вечной тайны сумрачный покровИстаял в жгучем токе света,Чтоб ширилась любовь поэта,Одета в пурпур этих вечеров!

Вода