Эмиль Верхарн Стихотворения, Зори; Морис Метерлинк Пьесы - Эмиль Верхарн

Снег

Перевод Э. Линецкой

Неутомимо снег идет,Ложится на поля, как длинные заплаты,Как длинные клочки уныло бледной ваты,Безлюбый, ненавидящий, косматый.

Неотвратимо снег идет,Как маятника мерный ход,Как миг за мигом, снег идет.Снег падает, кружится, вьется,Ложится мерно на дома,Украдкой проникает в закрома,Снег падает и вьется,Летит в могилы, в ямы и в колодцы.Передник свой недобрая зимаВытряхивает над землею древней,И падают на тихие деревниБолезни, стужа, тьма.

Мороз живет в крови, в костях,Нужда — в амбарах и клетях,Нужда и снег в сердца вползают,Вползает под навес беда,И стынут, коченеют, замерзаютСердца и очаги под коркой льда.

У перекрестков, где дорог слились потоки,Как мертвецы, деревни одиноки;По берегам канав, каналов, рекРакиты клонят веток сталактиты,По пояс погрузившись в снег;На косогорах, словно в землю врыты,Седыми мхами инея увиты,Старухи-мельницы, как западни, встают;Под шквальным ветром, яростным и грубым,Столбы, подпорки, кровли, трубыСражаться с ноябрем не устают, —А снег идет, идет, бесшумный и мохнатый,Ложится на поля клочками бледной ваты.

Тяжелый снег, как саван, легНа всех развилинах дорог,Повсюду снег бесплодный, белый,Снег призрачный и омертвелый,Снег призрачный и неизменный,Неистово-самозабвенныйВ безмерной темноте и холоде вселенной.

Столяр

Перевод А. Голембы

Столяр, искусник бородатый,Да и упрямец пребольшой,Постигнув мудрость всей душой,Творит круги, потом квадраты,А в них — незыблемый закон,В них ясность творческих времен.

На вывеске его угластойРаздвинут циркуль голенастый.В его лучах родной очагСверкает, словно позолота.

Столяр берет свои долотаИ движет их навстречу темДремучим дебрям теорем,Где побеждает рук проворствоИ взора хитрого упорство,Где все увертки и крючкиПровидят строгие очки.

В громоздких переплетах рамТомится солнце по утрам, —О, эти солнечные мукиВ каморках старости и скуки!

Подкручивая по старинкеВинты, зажимы и струбцинки, —Корпя над верстаком-столом,Строгая крест, бубня псалом,Вертя латунный транспортир,Столяр творит окрестный мир.

Столяр колдует дни и ночи,Слезятся старческие очи, —О, ухищренья ремесла,Строптивых трудностей лавина!Казнись, потей, чтоб крестовинаЧерты Спасителя несла!

О, эти стружки, эта дранка,И мирозданья высота,И в кротких доводах рубанкаНагих гипербол правота!Безмерность лет, слепых и вещих,Загадок бытия зловещих,Нам объяснит столяр и резчик.

И не затем ли, не затем лиОн, обольщеньям Тайны внемля,Так верит в утреннюю землю?

Он властелин противоречий,Смутивших разум человечий;Ведя воинственные речи,Он тех, кто мирозданье сузил,Многажды в спорах оконфузил!

Священник с ним вступает в спорИ эскулап, плетущий вздор.Их доводы неистощимыИ все-таки несовместимы!

Их колебанья и сомненьяРазвеял он без сожаленьяИ, насладившись мнений сшибкой,Назвал их доводы ошибкой!

Заказчиков по пальцам счестьНетрудно. Впрочем, паства есть:Ее, решеньем всех вопросов,К себе привлек столяр-философ.

Трудом живет старик упрямый.Звонок лепечет день-деньской,И циркуль, окруженный рамой,Висит над дверью мастерской.

Старик угрюмый все осилит;Вот он шлифует, режет, пилит, —Есть, верно, у него свояПростая тайна бытия!

Когда ж помрет старик-мастак,Рассыплется его верстак,В забавы детской скоротечностьМгновенно превращая вечность,Ту, что творил угольник странныйС линейкою четырехгранной!

Звонарь

Перевод А. Голембы

Нежданный ураган взмычал во мгле, как стадо,Казнимое внезапной слепотой, —

И в готику соборного фасадаВонзился молнии осколок золотой.Удар в небесной вышине —И звонница в огне!

Спешит, от страха безголосый,Старик-звонарь простоволосыйК своим колоколам.

А там,В сплетеньях туч, и призраков, и чар,В дымах, подобных щупальцам воздетым,Растет пожар.Весь город озарен каким-то странным светом.Из окон стрельчатых, недавно полных мглой,Кровавость пламени глядит с усмешкой злой!

И вот, в простор полей, сквозь черный дым и гарь,Безумный свой набат швырнул старик-звонарь.

Колокола гудят,Набат, набат, набат, —И грозный небосклон, кровавым ветром движим,Распахнут отсветам, блуждающим и рыжим, —Все озарил вокруг пламенноокий дождь,И аспидная кровля раскалилась,И пламенем пространство окрылилосьОт города до отдаленных рощ.

Исторгнуты из тьмы, домишки и лачугиКолышутся в огнях багрянокрылой вьюги.

Обрушилась стена, все озарив окрест,В проломах — пламена, и копоть очи ест,И гневного костра шипящие излукиБлаженно лижут крест,Чтобы сложить в мольбе трепещущие руки!

Вновь, не жалея сил, звонит звонарь-старик —Тревога! Злой огонь в небесный рай проник!

Пожар, пожар!Крепчает вихрь — и вотИз окон пламя бьет в сумятице раздольной:Уже обглодан им кирпичный сводВ раскатах грозной меди колокольной.Издав безумный крик,В огне вороны мечутся и совы,И, тычась сослепу в оконные засовы,Сгорают на лету, обугливаясь вмиг.Их гонит ужас, и они с размаха,Перед толпой, слепой от страха,Спешат уткнуться головойВ булыжник мостовой.

Старик-звонарь глядит, как, темень расколов,Льнут пальцы пламени к губам колоколов.

СоборКаменнолик и медноуст,Он весь как некий исполинский куст,Охваченный огнем багряным;Уже огонь, летя во весь опор,По балкам и брускам струится деревянным.Огонь живые лижет медноустья.Уже стропила корчатся в огне,В заоблачной угрюмой вышинеГотовы запылать тугие брусья,И уронить — сквозь гарь и черный дым —Святую медь, подвешенную к ним!

Звонарь звонит — и гибнущая медьНесчастного торопится отпеть.

Горящий храмТеперь открыт всем четырем ветрам,И сверху донизу собор расколот, —Обломки штукатурки, прах и срам!Подобный огнедышащим горам,Готов он превратиться в лед и в холод…Так глохнет умерщвляемого крик.

Звонарь-старикКолоколов умерил ярость, —И вотВослед за ярусом валится ярус,Валится медь, настал ее черед:Она мерцает, темнолица,Обрушиваясь в черный дым,Чтоб прямо в землю погрузитьсяВсем грозным бременем своим.

Обуглились тугие тяги,Огонь погас, осела гарь,И под землей старик-звонарьСпит в гулком медном саркофаге.

Ветер

Перевод Г. Шенгели

Над бесконечной вересковой чащейВот ветер, в медный рог трубящий,Вот ветер, над осенней чащейЛетящий.Он в клочья рвет себя среди полей,Его дыханья бьются в зданьяИ в скалы, —Вот ветер одичалый,Свирепый ветер Ноябрей.

И над колодцами у фермЖелезные бадьи и блокиЗвенят;Над водоемами у фермБадьи и блокиСкрежещут и кричат,Вещая смерти шаг далекий.

Свирепый ветер вдоль полейЛисты опавшие метет;Свирепый ветер Ноябрей,Исполнен злобы,С деревьев птичьи гнезда рвет,Вдали сугробыЖелезным гребешком скребет;Вот ветер старыйЗимы неистовой и ярой,Свирепый ветер Ноябрей.

На крышах, в нишахРазбитых слуховых оконБезумно треплет онЛохмотья тряпок и бумаги,Свирепый ветер Ноябрей.

А на холме, что сторожит овраги,В которых притаилась мгла,Вверх-вниз, вверх-вниз свистящие крылаТяжелых мельниц косят ветер,Зловещий ветер,Ветер,Свирепый ветер Ноябрей.

На корточки присели домыВкруг колоколен и церквей,С их крыш слетают вороха соломы,Навесы и столбыКричат под тяжестью борьбыС жестоким ветром,С безумным ветром Ноябрей.На тесных брошенных кладбищахКресты, как руки старых нищих,Простертые с мольбой,Вдруг падают с могилы ледяной.

Свирепый ветер Ноябрей,Свирепый ветер, —Встречался ль вам безумный ветерНа перекрестках тысячи дорог,Летящий темною громадой,Трубящий с тяжкою надсадойВ свой рог?Встречался ль вам безумный ветер,Все уничтоживший, что мог?

Видали вы, как в эту ночьЛуну он сбросил прочь,Когда, терпеть не в силах болеСвой страх, деревни выли в поле,Как волчья стая,Взыванью бури отвечая?

Там, средь полей,Над вересковой чащей,Вот он — летящий,Вот ветер, в медный рог трубящий,Свирепый ветер Ноябрей.

Пылающие стога