Проклятый дракон - Ника Андарова

ушел, уступая место следующим. Аэрин решила проскочить, пока громкая толпа заполняла зал.

Вперед вытолкнули тощего мальчика в потрепанной одежде.

– Мы поймали вора с рынка! Он уже год как ест с наших прилавков!

Аэрин сразу узнала его. Именно он толкнул ее на рынке в тот день, когда она приехала туда с Шехаром. Так значит, это была не случайность? Гаденыш специально это сделал, чтобы отвлечь толпу.

– Мы все свидетели! Он регулярно крадет с наших прилавков, мы несем убытки! А в последнее время совсем обнаглел. Мы требуем наказания!

Строгий голос Ордеса прервал гомон толпы:

– С ворами мы всегда поступаем просто – отрубаем им руки.

Аэрин замерла у выхода. Нет! Это неправильно. Это же только ребенок. Это чудовищно, так наказать ребенка, который пытается себя прокормить. Аэрин обернулась.

Обреченность и тоска отразились на чумазом лице мальчишки. Но он не сказал ни слова, все так же продолжая таращиться на правителей исподлобья своими огромными глазами.

Следующим заговорил Келан:

– Он совсем юн. Возможно, несколько десятков дней, проведенных в камерах под землей, образумят его.

Мальчишка вздрогнул. Он испуганно поднял глаза на Келана. Умоляюще помотал головой.

– Нет! Не надо! Пожалуйста, только не в камеры!

– Ты не боишься остаться без руки, но боишься заточения? Любопытно… – вопросительно посмотрел на него Келан.

Мальчишка промолчал.

– Что ты крал? – спросил правитель, походивший на ученого.

Мальчишка насупился и опустил голову. За него ответил крепкий мужчина, туго подпоясанный широким поясом.

– Он брал еду, правитель. Хлеб. Из соседней лавки воровал фрукты и коренья. А сегодня мы поймали его у лавки Дерса. Мальчишка пытался украсть травы.

– Мальчик не выглядит больным. Да и на прожорливого не похож. Для кого ты воровал? – вступил в разговор Шехар.

Воришка действительно был слишком худым. Казалось, весь он держался на каком-то внутреннем стержне. Будто что-то питало его изнутри, не давая окончательно сломиться.

Аэрин наблюдала за происходящим во все глаза. Ком в горле не давал сглотнуть. Что с ним станет? Сердце сжалось в предчувствии беды. Воришка напомнил ей ее голодное детство. Почему он ничего не говорит в свою защиту? Ему нужно упасть на колени и клятвенно обещать, что больше он так делать не будет. Но что-то внутри подсказывало, что мальчишка не станет. Она бы тоже не стала.

В это время с трона встал тот, кто, возможно, уничтожил целый город двадцать лет назад. Шехар. Она испуганно следила за ним. Нет. Она должна помешать! Но как? Здесь она пленница. Сама в бегах. Что она может сделать, чтобы спасти его? Был бы здесь Киэс, он навел бы суматохи, чтобы можно было увести мальчишку. Может, так и поступить? Они оба могут погибнуть, пробираясь через пустыню и горы. Пойдет ли он с ней?

Шехар поднял руку и опустил ее на голову мальчишке. Тот казался совсем хрупким рядом с могучим воином.

– Покажи мне, для кого ты воруешь еду.

Плечи мальчика безвольно опустились, взгляд замер. Шехар применил ментальные чары. Подчинение своей воле. Но как? Ментальная магия подвластна лишь очень сильным магам. Или женщинам. Неужели он умеет творить подобное колдовство?

Мальчишка повернулся и побрел к выходу. Толпа расступилась. Следом пошел Шехар. Келан же остался на месте и вопросительно посмотрел на Ордеса. Тот сосредоточенно глядел куда-то мимо толпы, серьезно обдумывая что-то свое. Приняв решение, Ордес кивнул Келану и последовал за Шехаром. Аэрин тоже направилась за ними.

Они прошли через сад. Вышли на улицу. Затем мальчишка повел толпу окольными тропами вдоль городской стены. Видимо, он брел привычными ему путями, обходя людные места.

Аэрин увидела выход из крепости. Вот. Сейчас. Можно бежать. Есть еда, вода, теплое покрывало и примерное направление!

Но она не могла… Как она будет жить, зная, что могла помочь этому мальчишке спастись и не сделала этого? Захочет ли он спастись – уже другой вопрос. Этого она не знала. Но попытаться стоит. Жить или умереть с мыслью, что сделала все возможное.

Через какое-то время они подошли к маленькому ветхому домику, который встретил их заброшенным двором. Покосившаяся ограда уже давно перестала выполнять свою функцию. Дверь была распахнута настежь. Окна заставлены камнями – импровизированная защита от дневной жары и ночного ветра. Сердце Аэрин сжалось. Этот мальчик. Неужели он здесь живет?

Воришка тем временем безвольно остановился у дома. Следовавшая за ним толпа остановилась поодаль, будто не хотела приближаться к тому месту, куда он их привел. Аэрин же постаралась подобраться как можно ближе. Сможет ли она как-то отвлечь их, чтобы он сбежал? Сложнее всего будет отвлечь правителей.

Решение пришло молниеносно. Стоит ей снять невидимость, всем станет не до мелкого вора. Девушка решительно сжала кулаки. Что ж, если придется, она сделает это.

И тут в дверях дома показались две маленькие фигурки. На шум выбежали дети. Их было двое. Мальчик пяти лет и девочка, чуть помладше. И первое, что бросалось в глаза, – отчетливо проступающие сквозь грязь белоснежные волосы. Они побежали к мальчишке, узнав его. Но, увидев толпу, испуганно попятились обратно внутрь дома. Было видно, что девочка хворает – на лице выступили красные пятна. Значит, воришка пытался украсть травы для нее. Маленький беловолосый мальчик тем временем схватил девочку за крохотную ручку и спрятал за свою спину, защищая.

Толпа загудела. Заволновалась. Шехар повернулся к воришке, движением руки снял с него чары и строго спросил:

– Ты воровал для них? Кто эти дети?

Мальчик испуганно оглянулся, не понимая, как он здесь оказался. Но увидел детей, стоящих в дверях дома, и, кажется, понял, что его околдовали. Он воинственно взглянул на Шехара и толпу. Аэрин знала этот взгляд. Мальчик будет молчать до конца. Скорее ему отрубят руку, чем он будет отвечать на вопросы.

Вперед из толпы выступила женщина.

– Это дети неприкасаемой, мой правитель. Несколько лет назад она пропала в горах, а потом вернулась с двумя беловолосыми детьми на руках. Говорят, она жила в племени кресов. И понесла от них двух детей. Мы обходим ее дом стороной.

– Она умерла два месяца назад. И она была доброй женщиной, – послышался тихий, но твердый голос мальчишки.

– Ты их кормишь?

– Когда я осиротел, меня выгнали из дома родственники отца. Она единственная не прошла мимо, когда мне нечего было есть. Кормила. Хотя им самим не всегда хватало еды. Я… мы просто пытались выжить.

– Ты уже в том возрасте, когда нужно уметь заработать на еду, а не добывать ее воровством.

– Я пытался! – он по-детски шмыгнул носом и вытер его рукавом. – Меня отовсюду выгоняли.