Приручи тревогу. Почему ты вырос беспокойным и как это исправить - Алексей Евгеньевич Герваш

Ресурсы, которые перфекционист тратит на то, чтобы превратить «достаточно хорошо» в «идеально», неоправданно велики. Возможно, ему стоило бы оставить проект в состоянии 92 % от идеального результата, отдохнуть, восстановиться и сделать еще два проекта на «достаточно хорошо». Однако перфекционист предпочтет потратить и время отдыха, и время, которое могли бы занять еще два проекта, на доведение первого проекта до совершенства, чтобы превратить 92 % в 100 % (которых, естественно, нет в природе). В итоге бизнес получит изможденного сотрудника, который привел, скажем, 92 % к 96 %, но при этом даже не начинал второй или третий проект, хотя их уже можно было бы закончить.

Три проекта, выполненные хорошо на 92 %, всяко лучше одного, выполненного на 96 %!

Поэтому перфекционисты если и достигают многого, то отнюдь не благодаря, а вопреки расстройству. На самом деле оно только ограничивает их достижения.

Жизнь перфекциониста – это постоянное насилие над собственными ресурсами и нервной системой, неоптимальное расходование времени и сил, неспособность делегировать или доверять. Как следствие – частое выгорание, неврозы, проблемы в отношениях, неспособность получать удовольствие от жизни. Все это в конечном итоге препятствует достижениям, делает перфекциониста уставшим от жизни, изможденным и несчастливым человеком, которому так и не удалось достичь заветных 100 %.

Кстати, если перфекционисту ценой титанических усилий и удастся подобраться близко к 100 %, скорее всего, его радость будет недолгой. Он начнет обесценивать свои достижения, полагать, что выбрал недостаточно амбициозную цель, что ему «просто повезло», что можно было бы и еще лучше-больше-выше, и так до бесконечности. Моменты счастья перфекциониста очень быстротечны и нестабильны, а цена, которую он за них платит, чрезмерна.

Мы уже говорили, что наша автономная нервная система может обеспечивать базовые процессы жизнедеятельности, только если не находится в состоянии борьбы с угрозой. Но для перфекциониста угроза постоянна: «Вдруг не получится идеально?!» Его нервная система все время борется с немедленной угрозой неидеального результата, из-за чего у нее не остается ресурсов на обеспечение более важных физиологических функций, таких как оптимальная работа иммунной системы, например.

Самая частая фраза, которую я слышал от тысяч перфекционистов в начале работы с ними: «Но ведь если я откажусь от желания сделать идеально, я стану разгильдяем, а я не хочу!» Конечно, такая установка – это одно из проявлений этого расстройства, его ловушка. Помните, мы говорили, что перфекционизм заключается прежде всего в делении мира на черное и белое, то есть «либо я буду перфекционистом, либо сразу превращусь в разгильдяя». Но мир не состоит только из белого и черного. Он окрашен в тысячи полутонов. Человек, берегущий себя, свои временные и нервные ресурсы и допускающий выполнение проекта на 91 %, отнюдь не становится разгильдяем. Лично я, например, уверен, что если эта книга поможет 91 % читателей улучшить качество жизни, я получу прекрасный и бесценный результат. Если бы я допускал лишь утопическую 100 %-ную эффективность, я бы никогда не сел за клавиатуру. И это не превращает меня в разгильдяя, правда?

Все механизмы, которые использует перфекционист, нам уже понятны: когда-то любовь (а значит, безопасность) ему приходилось заслуживать чем-нибудь идеальным. Пятерками, идеальным следованием идеальным правилам, идеальным поведением, похвальными-грамотами-красными-дипломами-золотыми-медалями и так далее. Став взрослым, он продолжает подсознательно связывать свое ощущение защищенности с идеальным результатом. Для перфекциониста его ценность не гарантирована самим фактом его существования и наличия в нем общих для большинства людей ценностей и переживаний. Он не ощущает себя ценным просто потому, что он есть. Просто потому, что он, в общем, хороший, не подлый человек. Потому что он делает то, что может в этой жизни, иногда делает это прекрасно, иногда – не очень. Потому что он ценен даже тогда, когда ошибается, как и большинство остальных людей на этой планете. Он не чувствует себя ценным просто потому, что он любим и любит своих близких и заботится о них. Ценность перфекциониста прямо пропорциональна его достижениям. Как правило, такой урок мы получаем в раннем периоде развития нашего мозга.

Работа с перфекционизмом сложная и долгая, но возможная. Наша цель – превратиться из перфекциониста в оптималиста. То есть человека, который находит оптимальное сочетание затрат и итога. Ему очень важен хороший результат, ему просто не нужен идеальный. И не потому, что он «разгильдяй», а потому, что идеального не существует. И еще потому, что борьба за него, несуществующее, обходится слишком дорого.

Во второй части книги я приведу техники и упражнения, которые могут помочь в борьбе с этим коварным врагом вашей психики. Да здравствует оптимализм!

Глава 5

Умиротворение и сострадание

Нашу психику можно представить в виде платформы, стоящей на треноге. Пока опоры три, психика держится надежно. Как только мы уберем одну из них – случится коллапс психики, ее «перекосит».

Что же это за «ноги»?

Первая – это система драйва. Именно она заставляет нас действовать, развиваться, достигать целей. Эта система управляется гормоном под названием дофамин. Каждый раз, достигая желаемой цели, мозг вознаграждает нас дофамином, и мы чувствуем удовлетворение. Оно может настичь нас после получения новой должности на работе, похвалы начальника, получения премии, обольщения объекта сексуального влечения, лайка в соцсети, наконец. Система драйва – это наш двигатель прогресса. Она же отвечает за «добывание» всего необходимого в жизни – еды, крова, отношений, общественного признания.

Если представить себе волка, наблюдающего из леса за пастбищем молодых ягнят, то именно система драйва заставит его страстно желать пойти и утащить одного на ужин.

С другой стороны, мы не можем действовать, исключительно опираясь на систему драйва, так как это может быть небезопасно. Например, мы хотим побыстрее приехать домой и поужинать. Опираясь лишь на систему драйва и дофаминовое вознаграждение в виде ужина, мы поехали бы с огромной скоростью, игнорируя дорожные условия и правила движения. Но мы так не поступаем (ну, по крайней мере, большинство из нас). Почему?

Потому что вторая нога нашей треноги – система опасения и осторожности – оберегает от необдуманных поступков и чрезмерных рисков.

Мы (увы, не все) осторожно ведем машину, соблюдаем правила поведения в обществе, храним верность мужьям и женам и предпринимаем прочие меры безопасности. Эта система работает с помощью гормона стресса – кортизола, а также гормонов страха – адреналина и норадреналина.

Вернемся к нашему серому другу волку: именно эта система опасения останавливает его от того, чтобы побежать за ягненком прямо сейчас.

Очевидно, что системы драйва и осторожности находятся в постоянном конфликте, в борьбе друг с другом. Чем выше активность