По ту сторону клинка: Дева орхидей - Ламеш дю Лис

не забывал пригласить меня к столу. Он часто удалялся по делам на своём коне и несколько раз брал с собой повозку. Дабы не разозлить его, я даже не пытался в неё заглядывать. Проблем хватало и без этого.

Дом Куллана я не стал изучать и посещал только те помещения, которые он позволял. У меня сложилось ощущение, что камин он не затапливал уже много лет и только с моим появлением этим озаботился. Судя по его безразличному отношению, единственное, чего он не хотел — это чтобы я помер от холода или голода. Камин был весь заросший паутиной, я постарался убрать её кочергой. Куллан никак не отреагировал. А мне видеть такую грязь было неприятно и жить в ней непривычно. Как ему самому нормально жить в такой обстановке? Не выдержав количества пыли и обчихавшись, свою комнату я отчистил ещё на второй день своего пребывания. Кухня была в более хорошем состоянии, но всё равно плачевном. Камин сильно привлёк моё внимание, поэтому я не смог остаться в стороне. Наблюдать за огнём было завораживающе и медитативно, а также он отлично согревал ночами, которые, к слову, были довольно холодными в этой пустыне. Вообще не думал, что в пустынях бывает холодно! Именно в эти моменты и возникало наибольшее желание вспоминать наши совместные счастливые минуты с Микой и поразмышлять о том, что с ней произошло и как она там. Всеми фибрами души я надеялся и верил в то, что она сейчас в куда более хорошем и безопасном месте, что ей ничего не угрожает, а лучше, что вообще дома в Японии безмятежно лежит на кровати и листает ленту новостей в своём смартфоне, который она из рук не выпускала.

Один эпизод не то, что изменил для меня на до и после, а затушил для меня любую жажду исследования. В один раз, когда мы с Кулланом набирали воду, я заметил нескольких человек, приближающихся к оазису. Серые с бежевым балахоны, на головы неумело тюрбанами намотаны куски ткани. Даже издалека было видно, что они не местные, лица выдавали в них жителей более северных регионов, уж никак не пустынных.

— Куран, смотри, — великан огляделся.

Путешественники помахали руками, но Куллан ничего им не ответил и продолжил заниматься своими делами. Они приблизились к оазису с другой стороны, когда мы стали возвращаться. Путники явно испытывали жажду и не дотерпев до водоёма, они опустились на колени перед крупной слегка свёрнутой кувшинкой, какие росли на самых окраинах оазиса. Внутри таких кувшинок почти всегда скапливалась вода. Но, как и к чему-либо странному и непривычному, я не приближался к ним.

Вдруг Куллан резко выставил передо мной руку, словно отгораживая меня от чего-то. Стоило только одному из путников зачерпнуть воды из кувшинки, как из земли что-то вырвалось и схватило его за ногу. Это были лозы. Словно гигантский песчаный червь, из песка вылезло непонятное существо. Огромная вытянутая багровая луковица растения, покрытая бежевыми пятнами, раскрыла пасть, лепестки, которые были покрыты словно зубьями, впились в ногу путника. Он кричал в ужасе, пока монстр старался оттяпать его ногу. Второй путешественник сперва старался помочь, потянув страдающего за руку, затем стал поглядывать на нас и что-то кричать, а в итоге, когда лозы потянулись и к нему, то он с воплями ужаса бросился наутёк. Меня одолел первобытный страх, и я отшатнулся назад. Это что получается?! Всё это время у меня под ногами могли водиться вот такие штуки?! И Куллан даже не предупредил?! Но чудовищному плотоядному цветку было мало, он выполз из земли своим бугристым, совершенно не гладким стеблем. Бугры шли волнами, словно у кольчатого червя, и создавали впечатление не хрупкого цветка, а мощнейшего растения, что является царём этого места. Плотоядный цветок ещё несколько раз раскрыл свою пасть и полностью захапал кричащего путника. Когда его тело скрылось в чудовищной луковице, то монстр зарылся обратно в землю и его засыпало песком, который стал таким ровным, словно секунды назад здесь ничего и не произошло. Чудовище просто скрылось в песке, переваривая неудачливого путника. Я знал, что нечто схожее, но куда более примитивное произрастало в гостеприимных джунглях Амазонки, но это…

— Куран, что это такое?! — наконец отойдя от шока и собравшись с силами закричал я. Куллан содрогнулся, когда я спросил его. Но почему-то мне показалось, что причина была не в произошедшем, а в чём-то другом.

— Песчаная диабула, — ответил Куллан. — Её сок невкусный. Не пробуй, — немного поразмыслив, добавил великан.

Я не знал, что ответить на такое неожиданное дополнение. Куллан, ты действительно пробовал воду из этой кувшинки?.. Я даже не хотел знать каким образом.

— Её зовут Маргарита, она строптивая и очень старая, — в очередной раз добавил великан и повёл меня к лошади. Забавно, но случайным образом я запомнил это слово с уроков Дрейдеса.

Господи, Куллан, как мило. Надеюсь, ты не станешь знакомить меня со своими друзьями… И, надеюсь, ты не готовишь меня в качестве их будущей еды.

Страх от увиденного отныне напрочь отбил у меня желание проявлять любую самодеятельность…

Помимо обыденных дел, я продолжал каждый день обучаться латыни у Дрейдеса. Как оказалось, латынь в этом мире отличается от нашей. По крайней мере я сужу по своим очень скромным знаниям. Но в здешнем латинском языке применяются и присутствуют звуки, отсутствующие в языке нашего мира. Помимо звуков, богаче здесь, конечно же, и алфавит. Большое количество заимствованной лексики, что даже я смог понять. Причём явно из разных языков, и, как мне показалось, тоже схожих с языками нашего мира, хоть и не все. Ведь язык он же живой, он бесконечно развивается, так что неудивительно, что и латынь здесь развивалась по-другому. Присутствие латыни, как и ещё языков, похожих на земные, так и осталось для меня загадкой. Занятия отлично заняли мой мозг и отвлекли от тревог и переживаний. Пожалуй, за эти дни, это было самым интересным времяпровождением из всех. Казалось бы, попал я в другой мир, узнаю что-то новое и необычное, но даже не столько тоска, сколько муки ожидания и серость однообразия затмили разум. Я словно стал одним из тех каменных изваяний, которые украшали сказочный мрачный замок. С отобранной волей и возможностью уповать только на судьбу… Дрейдес ограничивался исключительно нашими уроками и ни один из нас не пробовал заговорить. Но почему и Куллан ведёт себя также? Этого я так и не понял. За весь этот срок он бросал мне короткие фразы, ничего не ожидая в ответ. Вот