Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

все язычниками, но частично магометанскими и большей частью склонны к секте лам. Один из его послов при персидском дворе, во время Бернье (это было в начале правления Ауренг-зеба), дальше сказал, что Хайехан — отец Ауренг-зеба — тогда, 18 лет назад, пытался завладеть Великим Тибетом, что его армия после 18-дневного похода, беспрерывно по высоким горам, осадила некий замок и заняла его, что ему лишь оставалось перейти еще одну реку с довольно быстрым течением, после чего он смог бы наброситься прямо на главный город, который можно было легко захватить, так как государство находилось в состоянии большого упадка, но что время прошло и можно было ожидать изменения погоды, почему полководец, который был начальником всего Кашмира, на этом остановился и вернулся обратно, боясь, что снег может их застать врасплох. Замок он оставил осажденным, /W 341/ но вскоре гарнизон оставил его.

Свита этого посла состояла из трех-четырех всадников и 10-12 человек пеших, которые были высокого роста, но очень худые и сухие, с тремя-четырьмя волосками на подбородке, как у синцев; на голове только красные шапки, как у моряков во Франции. В остальном они были плохо одеты, едва четыре или пять из них были со шпагами, остальные шли, как и посол, без палок или ротанга. Посол говорил с Ауренг-зебом относительно постройки магометанского храма в главном городе страны его хозяина, обещал также, что монета, которую собирались чеканить, с одной стороны будет иметь знак Ауренг-зеба и что тибетский король ему ежегодно будет платит дань, но ему не верили и считали, что, как только Ауренг-зеб оттянет свои войска из Кашемира, то он [посол] не сдержит своих слов.

У этого посла был с собой лекарь из области Ласса. У этого врача, который был ламой, была книга с рецептами его науки, как он говорил, от всех болезней, чего он не хотел скрывать от Бернье. Письменность имела некоторое сходство с европейской. Он верил в переселение душ из одного тела в другое и рассказал, что когда их большой жрец и первый Лама состарится и лежит при смерти, то он тогда созывал совет и объявлял, что его душа переселяется в тело маленького ребенка, который родится вскоре после этого, и этот ребенок воспитывается с большой заботой. И когда этому ребенку около шести-семи лет, к нему приносят много домашних вещей и других вещей, принадлежащих другим людям и беспорядочно смешанных с его вещами, и что он очень хорошо умеет отличать те вещи, которые ему принадлежали, от других, что, как он говорил, полностью доказывает переселение его души. Упомянутый врач сказал, что в Лассе, месте его рождения, гораздо приятнее, чем в Тибете, в последнем месте, где снег лежит не меньше пяти месяцев на поле, и рассказал, что этот король часто воевал с некими тартарами.

Про государство Тибет нубийский описатель стран пишет следующее: «Страна Тибет расположена между Индией и Синой». И Гоол говорит в своих заметках про Алферган, что в синской области Ксенси, на западе, граничит с Тибетом, между которыми расположена Желтая река и очень много больших гор.

Дальше Тибет очень плодороден как хлебом, так и плодами, и его хвалят за доброту народа и за то, что они занимаются мастерством больше, чем соседи в Дикой Тартарии. Из области Ксенси через Тибет по всему Востоку развозят много мускуса и ревеня.

По сообщению Тевено в описании его путешествия по Индии, могольская область Кашемир граничит с запада с Тибетом, а с севера с Тартарией. Эта страна раньше[397] находилась под господством короля Туркестана, Турхинда, или Туркинда, или Индийской Турции.

В области Кашемир внутри страны во многих местах есть обычай предлагать девушек чужеземцам, чтобы иметь от этих чужеземцев детей, также как в других местах этого края предлагают собственных жен, чтобы дети оставались в доме их мужей.

Могольские области Аианд и Варал находятся к северу от Кашемира, в сторону Тартарии; среди них области Канкарес, Банких, Нагаркут и Сиба.

Вблизи синской области Ксеней, где заканчивается Великая стена, живут (согласно некоему, на латинском языке написанному, сообщению, присланному мне из Пекина одним христианином, который там изучал язык отцов иезуитов) западные тартары, из которых происходят ламы, жрецы, которые носят желтое или красное, то есть из страны Тубет[398], где живет единодержавный князь; она, в свою очередь, граничит с могольской областью, каковые моголы ведут большую торговлю с китайцами в Зирлинге, городе в области Ксенси. Этим путем пришли магометане в Сину, вера которых теперь настолько распространилась, что они превосходят христиан, про которых мне в вышеупомянутом документе сообщают, что в Пекине и в области вокруг него теперь живет 16 000 христиан, а в Нанкине больше 100 000, в Шанхае около 10 000, в Хакианге 6 000 или 7 000, в Киангси почти 10 000, в Хакванге 6 000 или 7 000, в Кантоне 5 000 или 6 000, в Ксанси больше 5 000 и в Ксенси почти 3 000, и работают в это урожайное время 60 католических священников.

/W 342/ В Тибете много коров и быков, совершенно белых, у которых хвосты исключительной красоты, которые в Индустане и Моголии очень дорого продаются и которыми они украшают уши слонов. Такие хвосты употребляют еще и в военных походах, для штандартов, привязанных к длинным тростникам; и когда они воткнуты в землю, как принято, когда армия отдыхает, то они висят, как парики.

Про этих животных мне из Персии пишут следующее:

«Встречаются в королевстве Тибет коровы с длинными кудрявыми хвостами[399], которые тартары носят как перья на своих шлемах, копьях и знаменах. Из этих волос делают покрывала, очень удобные от дождей, и в желудках этих коров находят камень желтого цвета, величиной с гусиное яйцо, но не такой крепкий, как камень безаар, а много легче, который врачи высоко ценят; он холодный, но лечит насморк. Его пыл успокаивает кипящую воду, если его туда бросить. Также встречаются там коровы, у которых рога такие белые, что превосходят слоновую кость, но такие тонкие, что из них ничего нельзя делать. Эти животные очень любят соль. Встречаются там и очень белые длинноволосые кошки, но нет мышей». До этого места — сообщение из Персии.

В области Тибет есть шерсть — она называется тоуз, — которую выдергивают из груди диких коз; она больше похожа на волос бобра, чем на обычную шерсть, очень мягкая и тонкая. Из этой шерсти в области Кашемир делают головные платки, которую