Меня зовут Корокотта - Александр Васильевич Чернобровкин

столе чашу с вином на донышке и рядом полный кувшин. Наверное выставила на ужин и попробовала немного. Кантабры, как и остальные кельтские племена, хорошо умеют делать яды, которые в алкоголе трудно обнаружить. Только вот, если доза лошадиная, а именно такую и должна была выпить Дилин, иначе бы успела позвать меня на помощь, то не все должно раствориться. Я осторожно слил содержимое кувшина в глиняную глубокую тарелку. На дне был осадок. Выплеснул его на стол и рядом поставил кувшин вверх дном. Местные поймут, что это значит.

Приготовив и спрятав саблю и кинжал, лег на кровать одетый и обутый. Пусть подумают, что я тоже мертв. Яд готовили не для Дилин, а для меня. Я не первый полевой командир, успешно сражавшийся с римлянами, которого кельты грохнули. Каждый из них считает себя великим полководцем, но пока недооцененным соплеменниками. Для этого надо или тянуться вверх, или уничтожить всех, кто выше. Последнее легче. Хотя не исключаю, что кто-то захотел стать богаче на двести двадцать семь килограмм и четыреста грамм серебра. Чтобы получить эти деньги, они должны предоставить римлянам мою голову. Так что ждем-с…

Отравители появились где-то через полчаса. Подошли тихо. Я услышал шаги уже у самой двери, которая была не заперта. Открыли ее, осторожно, легонько толкнув внутрь. На столе горела масляная лампа, которая наполняла помещение тусклым светом. В щель должна быть видна кровать, на которой лежу я. Дверь открыли шире и, наверное, увидели Дилин.

— Готовы оба, — прошептал один из убийц, голос которого показался мне знакомым, и зашел внутрь.

Это был Ансгар, бывший командир отряда. С тех пор, как он уехал с небольшой группой сообщников, мы не виделись до начала весны. Где он был и что делал, не знаю. Рассказывал, что сидел в осаде в Арацилле, но как выбрался оттуда живым и здоровым, умалчивал. Чем занимался после падения города, тоже неясно. Недели две назад, после объявления награды за мою голову, появился в Вересуэке и попросился в мой отряд. Ничего плохого он раньше не сделал мне, поэтому я не возражал. Даже забавно было наблюдать, как он засовывает свой гонор себе в задницу. Оказалось, что он не просто так прогнулся. Следом за ним зашли еще двое, с которыми прибыл в мой отряд. Все трое при оружии, но, решив, что мы мертвы, убрали его в ножны.

Ансгар подошел к кровати, доставая на ходу большой однолезвийный нож, чтобы отчекрыжить мне голову. Когда приблизился, я резко встал, одновременно втыкая ему левой рукой кинжал в живот. После чего саблей в правой руке рассек режущим ударом верхнюю часть туловища от правого плеча до левых ребер другому убийце. Третий, самый дальний, рванул к двери, которую прикрыли за собой. Заминки на доли секунды хватило мне, чтобы вогнать ему острие сабли со спины в район печени. Убийца вскрикнул от боли, отпустил деревянную дверную ручку и закрыл правой ладонью рану. В этот миг я всадил ему в левый бок под ребра кинжал и дважды провернул лезвие, чувствуя, как при каждом моем движении дергается его тело. Жертва то ли завыла утробно, то ли застонала и опустилась сперва на колени, а потом завалилась на бок. Я толкнул его ногой, чтобы упал не возле порога, не помешал открывать дверь.

У Ансгара нашел в кармашке кожаного широкого ремня римские золотой ауреус с Гаем Юлием Цезарем на аверсе, серебряные денарий с головой богини Ромы на аверсе и Диоскурами верхом на лошадях и легендой «Рома» на реверсе, викториат (три сестерция с богом Юпитером на аверсе и богиней Викторией на реверсе), шесть сестерциев и одиннадцать бронзовых ассов и семисов (пол-асса). У его подчиненных были только серебряные и бронзовые монеты. Такое большое количество их наводило на мысль, что отравители служили у римлян до появления в моем отряде. Скорее всего, выполняли мелкие поручения. Теперь вот решили хапнуть по-крупному, но удача повернулась к ним задом, а мне вышла боком.

С другой стороны нет худа без добра. Теперь у меня есть хороший повод тайно покинуть свой отряд. У кантабров, как и почти у всех племен на низком уровне государственного развития, существует кровная месть. Родственники отравителей обязаны отомстить за их смерть. Они сделают это с радостью. Получат пятьдесят тысяч денариев и при этом как бы не предадут общее дело, а отомстят за родственника.

Я положил Дилин на кровать с вытянутыми вдоль тела руками, закрыл глаза. Родственники похоронят ее. Оставшегося в доме барахла им хватит на расходы. Ждать до утра и объясняться с ними и другими кантабрами не счел нужным. Пусть понимают, как хотят.

Я сбрил бороду и усы. Отрастил здесь, чтобы не отличаться от аборигенов. Теперь буду больше похож на кельтибера из южных регионов Пиренейского полуострова, путешествующего по своим делам. После чего собрал вещи и погрузил на мула, которого вместе с лошадью держал ночью возле дома, переоценивая, наверное, воинские таланты римлян. У него «перебили» клеймо Четвертого легиона, добавив сверху горизонтальную черту, из-за чего стало похоже на букву «Б», повернутую в обратную сторону и упавшую. На муле должна была поехать Дилин, если бы на нас вдруг напали или я понял, что пора сваливать. Кастрированные мулы не такие пугливые и норовистые, как лошади, больше подходят женщинам, и при этом скачут так же быстро, груза перевозят больше и поэтому стоят дороже некоторых своих родственников по маме. Оставлять мерина родне Дилин не собирался. У меня начинается новый этап в этой эпохе, так что каждый сестерций пригодится.

Глава 15

В темноте я добрался до тропы, ведущей на южные склоны Кантабрийских гор. Там сделал привал до рассвета, даже покемарил малость и дал возможность коню и мулу попастись. Голодные животные более непредсказуемые, чем голодные люди.

Когда очень надо, просыпаюсь в нужное мне время, обычно немного раньше. Так и на этот раз открыл глаза, когда темнота только начала рассасываться. Полежал немного, обдумывая свои дальнейшие действия. В Вересуэке узнают часа через два-три о том, что случилось в моем доме. Не думаю, что кто-то отправится в погоню за мной, но и не исключаю такой вариант. Ансгар прибыл в мой отряд с родственниками, которые могли знать или не знать, что он задумал, и теперь у них есть повод отомстить. Встав, я размялся, наскоро перекусил лепешками, испеченными Дилин прошлым утром. Пока не закончилась еда, приготовленная женой, она все еще со мной.

В утренних сумерках