Меня зовут Корокотта - Александр Васильевич Чернобровкин

Начальник контрразведки громко заскрипел извилинами, обрабатывая услышанное от меня, после чего то ли спросил, то ли сделал вывод:

— Так это они предавали⁈

— Да. Расскажи всем, за что они погибли. Пусть будет наукой остальным, — приказал я. — Заодно сообщи римскую поговорку «Рим предателям не платит».

Кстати, впервые произнесена она была лет тридцать пять назад неподалеку отсюда, на землях лузитанов, когда три члена этого племени убили своего вождя Вириата, успешно громившего римлян, и принесли его голову врагам, чтобы получить награду.

Глава 13

Римляне таки успели до холодов преодолеть Кантабрские горы и соорудить большой каструм на полпути между ними и Кантабрским морем. Зимовал в нем Четвертый легион. Рельеф местности рядом с каструмом был холмистый с густыми лесами. Коннице там негде развернуться, и римляне редко покидали укрепление, а если и делали это, то большими отрядами, поэтому нападать мы стали реже. Впрочем, многим, как и мне, было влом шляться в холодную погоду. Температура воздуха только по ночам опускалась ниже нуля, но постоянно дули ветры северных румбов с океана, сырые, хлесткие, продувающие, казалось, даже мои доспехи.

В Вересуэке зимой делать нечего. Рыбаки вытягивают лодки на сушу и переворачивают вверх дном, чтобы, когда высохнут, почистить и просмолить по новой. Здесь нет битума, поэтому используют смолу хвойных деревьев, которую запасают летом. Единственное развлечение, если не считать пьянки, то охота. Надо уезжать высоко в горы. У неподкованного коня часто скользят копыта. Может навернуться вместе со всадником, поэтому развлекался редко. Сидеть целый день дома и слушать болтовню Дилин, которая пряла одна или в компании нескольких подруг, тоже было тоскливо.

Чтобы не отупеть от безделья и не спиться, я занялся обучением кантабров. Показал, как надо воевать верхом. Раньше они не умели, потому что мало у кого были лошади, и использовали их обычно для того, чтобы доехать до места сражения. Научил, как вертеть «карусель» против часовой стрелки перед строем пехотинцев, метая в них дротики, и другим приемам альмогаваров, которые в свое время наблюдал в Каталонской компании. Каталония здесь рядом. Может быть, уцелевшие кантабры донесут мой опыт до Средневековья, помогут становлению легкой конницы, которая изгонит мусульман с Пиренейского полуострова и блеснет в Византии. Поучил сражаться в пешем строю, как римляне, используя большой щит-скутум и короткий острый меч-гладиус. Не скажу, что добился больших успехов. Кантабры при всей их тяге к стадности предпочитают демонстрировать индивидуальное мастерство. Быть вместе со всеми — это им понятно, но быть, как все — это не для них, несмотря на угрозу исчезновения, как этноса. Напомнили мне поляков времен Речи Посполитой, успешно разваливших страну своей гордыней и позерством.

Показать, чему научил, подвернулся за зиму всего один случай. Разведка донесла, что из глубины полуострова к нам движется большой караван под охраной пяти когорт и двух конных ал вспомогательных войск — не самых стойких и дисциплинированных воинов. На этой стороне гор его должны будут встретить еще четыре когорты из Четвертого и Шестого легиона. Я бы подумал, что это очередная подстава, если бы хуже знал римлян. Вполне возможно, что нам, действительно, собирались устроить засаду, но по эту сторону Кантабрских гор. Территорию, расположенную по другую сторону, римляне теперь считали безопасной. Это ведь их тыл, где по определению не может быть проблем с кантабрами. Я решил показать им, как сильно ошибаются.

Выдвинулись частью отряда и внезапно, без предупреждения. Я решил не сзывать остальных, потому что до римлян обязательно дойдет слух, что мы к чему-то готовимся. Кто был в Вересуэке и соседних поселениях, с теми — почти четыре сотни — и отправился на дело. Никто, кроме меня, не знал точно, куда едем, и не задавал вопросы. Все помнили о трех предателях и доверяли своему командиру. Скакали быстро. Нам надо было успеть добраться до места засады раньше каравана и подготовиться к встрече.

Этот отрезок дороги я приметил давно. Использовать его раньше не получалось, потому что сперва охрана была близко, а потом мы отправились к Арациллу, а когда вернулись, римляне продвинулись далеко вперед и перекрыли нам удобные подходы. Сейчас ни по пути туда, ни там никого не было. Римляне отсиживались в каструме. В этом месте они расширили дорогу между двумя склонами, срезав их, сделав крутыми, чтобы спускаться было стремно. К тому же, выше на пару сотен метров срубили все деревья и кусты на обоих склонах, чтобы на открывшемся пространстве не смог спрятаться большой отряд. Нам большие там не нужны были. Мы разместили два маленьких, спрятав за заготовленными валунами и горками камней. Остальные, разделенные на две равные части, ждали по обе стороны от этого участка дороги.

Мы опередили караван на четверть светового дня. С утра шел холодный дождь. Мы немного согрелись, заготавливая камни, но позже, прячась под деревьями в жиденьком лесочке неподалеку от дороги, опять замерзли. Никто не роптал. Я находился выше по склону, откуда была видна большая часть этого отрезка дороги. Впереди двигалась, медленно и сильно растянувшись, конная ала из сотен трех всадников. Едут не первый день, ничего не случается. Устали и расслабились. Разведку не ведут. Я не совсем точно рассчитал, насколько всадники будут опережать авангардный отряд пехоты, поэтому пришлось выпустить из засады примерно треть их.

— Свисти, — приказал я воину с заячьей губой

Первым выстрелом я вогнал стрелу в спину командира конной алы, облаченного в чешуйчатый доспех из бронзовых пластинок, который ехал примерно в середине нее вместе с тремя командирами в кольчугах. Эта троица стала следующими моими жертвами. Остальные всадники, услышав свист и последовавший за ним грохот валунов, катившихся по склонам на дороге, резво рванули вперед, успев проскочить перед носом моей половины отряда, выдвинувшейся из лесочка. Пехотинцы трех когорт авангарда, попав под камнепад, позабыли про дисциплину, забили на приказы командиров. Большая часть, побросав тяжелые щиты и пилумы, рванула в обратную сторону, оставив на дороге сотни три тел соратников. Мои всадники добили раненых и погнались за удирающими, хотя я приказывал строго-настрого не делать этого. Убегающий заяц — слишком заманчивая добыча.

Верными приказу остались десятка два воинов. Я вместе с ними выехал на дорогу и организовал расчистку ее и сбор трофеев силами возниц, не успевших сбежать. После чего караван возобновил движение, хотя результат сражения в хвосте каравана не был мне известен. С длиной его я тоже ошибся, поэтому когорты, шедшие в арьергарде,