Журнал «Вокруг Света» №04 за 1980 год - Вокруг Света

— Вот, полистайте хотя бы это... На одной из книг я прочитал: «Ежегодник отдела земельных улучшений. Санкт-Петербург, 1911». На других стояло то же название, только даты издания были другие. Я открыл один из «Ежегодников» и увидел схему поперечного сечения участка реки Чу. Полистал — наткнулся на фотографию человека в фуражке с кокардой и в офицерской форме.

— А вот и Владимир Александрович! — воскликнул Ясаков, любуясь фотографией, словно на ней был запечатлен его самый близкий родственник. И тут же перешел на деловой тон: — Чу, хотя и пересыхающая, но крупная река. Географическая длина ее от истока до слепого устья составляет 1275 километров, то есть приблизительно половину длины Дуная. Исследования на Чу начались в 1903 году. В результате крупных комплексных экспедиций Васильевым была подготовлена схема ирригации долины и созданы проекты...

Наугад открытая страница «Ежегодника» заинтересовала меня:

«В Кочкорской долине солнце встает из-за гор на час-полтора позже, чем в Чуйской долине, и заходит ранее. С гор стекает холодный воздух, который, не имея выхода, застаивается, и отсюда долгие холодные ночи.

...Близ озера Кокуй старое русло Чу сливается с многочисленными котловинами и озерами».

Упоминание Кокуйского озера пробудило во мне воспоминания детства, которое прошло под сенью туранговых и джидовых рощ. Кокуйское урочище я знал примерно так же, как теперь Невский. В Кокуе, на охотничьем зимовье, мы жили лет пять...

«Условия полевых работ нужно признать чрезвычайно тяжелыми, — читал я далее. — Большая часть местности занята тростниками и рисовыми полями, залита водой. Малярия свирепствует настолько, что доктор партии подал заявление о необходимости прекратить работы... Страшными врагами в этой местности являются комары... По выходе из болот в степи появляются другие враги... начиная с ядовитых змей и кончая пауками, среди которых грозою является каракурт...»

«Ежегодники», с которыми я едва управился к отъезду на Чу, расширили мои познания о реке. Родилась идея пройти маршрутами Васильева, чуйского первоисследователя. Разумеется, не все в его отчетах было для меня понятным. Поэтому я вынужден был то и дело беспокоить Ясакова. И тот — это я хотел бы отметить особо — всегда откладывал свои текущие дела, беседы с сотрудниками и приходил мне на помощь. У меня было неоспоримое преимущество перед любым сотрудником института; я родился и вырос на берегах Чу. А кроме того, очень старательно штудировал дневники и отчеты Васильева...

Итак, я в Кочкорке, у истока реки. Вообще-то меня интересует не исток, а Орто-Токойское водохранилище и Чумышский гидроузел, спроектированные Васильевым.

Первые гидрометрические посты на Чу появились в 1903 году. А Чумышская плотина была построена только в тридцатых годах. Но вины Васильева тут нет».

Начальство, посылавшее экспедицию в «дикий» Туркестан (так когда-то называлась территория Средней Азии), кажется, было вполне удовлетворено тем, что на землях окраины России появились репера — геодезические знаки. Васильев же не желал ограничиваться установкой знаков. Тщательно обследовав реку и ее долину, он в 1913 году подал в министерство земледелия проект орошения.

— Гидросооружения на Чу?! А что такое Чу? Вот этот куцый хвостик? Строить в этой Тмутаракани плотину да еще на государственные деньги? Кажется, молодого человека одолевают пустые, а может, и вредные мечтания...

И на проект освоения Чуйской долины князь Масальский, управляющий отделом министерства, наложил резолюцию: «В архив. Кому нужен проект орошения долины, населенной инородцами».

С тех пор как на Чу был закопан первый репер и в грунт была вбита первая водомерная рейка, минули десятилетия. Как-то встретит меня река сегодня?

Чу входит в список семи крупнейших рек Казахстана. Истоки ее находятся в горах, на высоте от трех до пяти тысяч метров. Вырвавшись из теснин внутреннего Тянь-Шаня, река поворачивает на запад, словно стремится достичь Сырдарьи. Но это ей не удается. Чу никуда не впадает, а заканчивается слепым устьем — распадается на множество озер, соединенных между собой пересыхающими протоками.

Река пробила себе русло на стыке двух пустынь. К северу от Чу простирается Бетпак-Дала, к югу — пески Муюнкум. На нить реки как бусы нанизаны села и города: Кочкорка, Токмак, Георгиевка, Чу, Фурмановка, Уланбель... Чу бежит через две республики — Киргизию и Казахстан.

Завтра отправляюсь вниз по реке. На плоту. Именно таким способом я решил добраться до Орто-Токойской плотины, а затем и до Чумышской. Конечно, если в пути ничего не случится. Ведь в верховьях Чу довольно бурная. Опасно для плавания и Боамское ущелье: дно реки на этом участке завалено валунами и обрушенными в русло камнями.

Вообще-то в Киргизии и Казахстане неплохие дороги. Можно было бы выбрать иные средства передвижения. Но я предпочел плот и байдарку: чтобы узнать реку — надо плавать.

...С утра до вечера строим плот. «Верфь» оборудовали под кустами тала и облепихи. Материал для плота несколько необычный — доски и автомобильные камеры. И то и другое помог достать Болот Жусубалиев, студент. Я познакомился с ним, когда ехал из Фрунзе в Кочкорку.

Капроновыми фалами увязываем камеры, из сосновых досок сколачиваем палубу, привязываем ее к резиновому понтону. Подкачиваем насосом камеры. Готово. Едва сталкиваем наше «судно» на воду, как его тут же начинает вырывать из рук. Чтобы спокойно погрузить снаряжение, мы ставим плот в заводь.

— Отдать концы!

Болот отвязывает от тала капроновый фал — теперь это швартовый, — бросает его мне и вскидывает руки в прощальном жесте.

Плот подхватило течением, развернуло несколько раз вокруг оси. Управлять шестом непросто. Тычешь-тычешь, а толку никакого. Струя сильная, плот легкий — несет как щепку. Через минуту-другую за поворотом исчезают дома Кочкорки...

Заходящее солнце залило алым светом снежные зубцы, а сумерки покрыли их пятнами густо-синего цвета. Береговой тальник полощет свою буйно-зеленую шевелюру в холодных струях. В отблесках заката вспыхивают оранжевые пятна облепихи. Но недосуг любоваться вершинами гор и прибрежными зарослями. Надо глядеть в оба. Особенно на перекатах.

Первое время на порогах я боялся острых обломков скал. Потом понял: для плота они не опасны. Только перед очередным столкновением с камнем надо покрепче держаться за лямки рюкзака, притороченного к палубе. Другое дело коряги, застрявшие между глыбами. Они вполне могут проткнуть поплавки. Услышав скрип резины, я всякий раз ощупываю камеры.

...Все ближе подступают утесы. Их лбы изборождены глубокими морщинами. Приметы Орто-Токоя.

Еще в Ленинграде я припас кусок тонкой парусины, обстроченной по краям, — что-то вроде кливера. Как только выберусь на водохранилище, сразу же поставлю парус. Под ним плыть куда приятней и спокойней, чем вот так трястись по «ухабам».

Издалека послышался грохот. Так шумит только низвергающаяся вода. Водопад?! Но ведь, по моим представлениям, вот-вот должно открыться водохранилище.

Шум воды с каждой минутой усиливается. И вот я вижу, как вода клокочет между камней. Вижу торчащие коряги — много коряг! Камни и наносы образовали остров и что-то вроде плотники. Левая, протока несудоходна, а правая круто, почти под прямым углом, поворачивает. Покрепче ухватился за рюкзак.

Плот выскочил краем на камни, зацепился, стал опрокидываться. Со швартовым выскакиваю на берег, спихиваю плот ногой. Вдруг течение вырывает веревку из руки — и плот уносит.

Бросаюсь следом в клокочущую воду. Течение подхватывает меня словно мячик. Но расстояние между мною и плотом не сокращается, и мне бы никогда его не догнать, если бы он случайно не застрял между корягами. Коряги, которых я так боялся, сослужили хорошую службу...

Нелегко же было Васильеву, когда он со своим отрядом продвигался от Кочкорки к Чумышским скалам. Гидрографический отряд не сплавлялся, а шел берегом — карабкался по крутым склонам, по осыпям, продирался сквозь колючие заросли облепихи и тальниковое густолесье.

Ученый продвигался вниз по Чу в сто раз медленнее меня. Он не мог позволить себе такой роскоши — нестись по бурной речке на плоту. Некоторые участники его комплексной экспедиции вообще сидели на месте, ведя наблюдения. Зачастую даже не представляли, сколько информации в целом необходимо для обоснования проекта орошения и строительства плотины. Васильеву надо было определить уклоны, скорость течения на различных участках, прочность грунтов и подстилающих пород ложа реки... Короче говоря, прежде чем приступить к проекту, нужно было изучить каждую излучину и каждый перекат. Если что-то упустить, это неизбежно приведет к нежелательным последствиям — река заболеет. Например, начнут разрушаться берега, глубокие омуты заиливаться, превращаться в трясины. Это, в свою очередь, приведет к гибели рыбы и других обитателей реки. Многолетние комплексные исследования на Чу позволили создать проект орошения Чуйской долины, в урочищах Орто-Токой и Чумыш были построены плотины, причем обошлось без нарушения экологического баланса.