Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

того, кто заполнит вакуум руководства Lazard. Но внутри фирмы, на удивление, царило определенное довольство. Девятнадцать девяносто шестой год стал лучшим годом для компании в финансовом плане: чистый доход до налогообложения по всему миру составил 379 миллионов долларов, по сравнению с 357 миллионами долларов в предыдущем году. Эдуард не особенно стремился быть банкиром, и его присутствие скорее мешало, чем что-то еще. Его не будет особенно хватать. Уход Феликса, хотя и стал большой потерей, тоже не был неожиданностью.

На самом деле, вместо того, чтобы оплакивать такой поворот событий, возникло ощущение, что настало время для молодого поколения партнеров. Вскоре после того, как Клинтон выдвинул кандидатуру Феликса и стало ясно, что он собирается покинуть фирму, многие старшие партнеры во главе со Стивом потребовали, чтобы Мишель встретился с ними и начал выяснять, как ослабить его авторитарную хватку в Lazard. "Мы потребовали, чтобы он пришел, - рассказал один из партнеров в интервью Euromoney, - фактически затащили его в комнату и сказали, что хотим, чтобы он узнал, что мы думаем. Мы сказали: "Так нельзя управлять железной дорогой - так больше продолжаться не может!"".

Собравшиеся партнеры должны были высказать Мишелю три соображения: во-первых, он должен был объяснить, какие планы на будущее у Lazard, поскольку ходили многочисленные слухи о том, что он пытается снова привлечь в Lazard Брюса Вассерштейна, тогдашнего генерального директора Wasserstein Perella & Co. Противодействие Брюсу было особенно сильным. "Вы не понимаете, кто такой Брюс", - вспоминал один из банкиров, сказанный Мишелю. "Он совершенно не соответствует культуре нашей фирмы". Во-вторых, партнеры хотели положить конец тайным махинациям Мишеля, будь то заключение отдельных сделок с отдельными партнерами или привлечение его зятя Эдуарда Стерна, который вел себя так, словно он был помазанным преемником. В-третьих, партнеры сомневались, что Мишель сможет и дальше единолично управлять фирмой, что в предыдущее десятилетие приводило к слабому контролю и непрофессиональному поведению. (Фирме еще предстояло разобраться с двумя частями скандала с муниципальными финансами, который обещал быть дорогостоящим).

Однако у Мишеля, как и опасались некоторые его партнеры, был другой план. Однажды, примерно в это время, обедая в клубе "21", он увидел Вассерштейна, сидящего в другом конце обеденного зала. Офис Брюса в Wasserstein Perella находился всего в ста ярдах к западу от "21", и ресторан стал его столовой. Для таких "дождевиков", как Феликс, Стив и Брюс, обед в Four Seasons, "21" или других подобных заведениях был шансом продемонстрировать свое оперение. Они, как правило, выбирали место и становились его завсегдатаями, чтобы обеспечить соответствующее поведение. В этих местах, как заметил один из них, "порядок расположения определяется не тем, что ты ешь, а тем, с кем ты ешь и в какую сторону ты смотришь". Еще одним излюбленным местом обеда для несмелых партнеров Lazard был секретный клуб Rockefeller Center Club, основанный в 1934 году как часть комплекса Rainbow Room на шестьдесят пятом этаже 30 Rockefeller Center (сейчас на три этажа выше офисов Lazard). Это было нечто высшее - изысканный шведский стол с деликатесными салатами, свежими креветками и филе миньона, беспрерывный вид на юг нижнего Манхэттена и личное общение с многочисленными руководителями корпораций, банкирами и адвокатами с Уолл-стрит. Здесь не было ни счета, ни меню, только теплое приветствие метрдотеля и спокойный комфорт эксклюзивности. Возможно, привлекательность клуба Рокфеллер-центра была не более сложной, чем замечание Фицджеральда об "утешительной близости миллионеров". Но Мишель редко ел за пределами фирмы. Мало того, что такой театр был не в его стиле, так еще и на его территории работал лучший французский шеф-повар в Нью-Йорке, так зачем вообще куда-то ходить? Действительно, одним из лучших мест для ужина на планете, возможно, была тихая, отделанная деревянными панелями столовая в парижском офисе Lazard на бульваре Хауссманн. Там официанты в белых халатах, затаив дыхание, подавали лучшие французские вина и блюда для немногих счастливчиков. К тому же обеденный аппетит Мишеля зачастую не превышал ничего более изысканного, чем багет, намазанный французским маслом и солью.

В тот редкий день в "21" - так гласит история - Брюс подошел к Мишелю, и двое мужчин коротко поговорили. Брюс подтвердил идею, которую вынашивал Мишель. Когда Мишель вернулся в Рокфеллер-центр, он вошел в офис Феликса и объявил: "Мы собираемся попытаться объединиться с Wasserstein Perella". Феликс был ошеломлен и потрясен. Хотя он считал, что в найме Брюса Вассерштейна, Гэри Парра (высокопоставленного банкира по финансовым институтам) и нескольких других талантливых банкиров Wasserstein Perella есть определенная логика, в условиях, когда Lazard все еще находилась под облаком продолжающегося федерального расследования в отношении ее отдела муниципальных финансов, слияние двух фирм, даже если бы о нем удалось договориться и объявить, никогда бы не состоялось. Кроме того, существовало опасение, что большинство банкиров Wasserstein Perella не соответствовали стандартам Lazard, и даже сам Брюс не был похож на традиционного банкира Lazard, Не говоря уже о том, что полномасштабное слияние с фирмой Брюса было бы полной пощечиной устремлениям молодых партнеров Lazard, которые терпеливо ждали того самого момента, когда уход Феликса, подобно срубке могучей дугласовой пихты, позволит солнечным лучам проникнуть на лесную подстилку. Кроме того, ходили слухи, что Wasserstein Perella не приносит денег. Добавьте к этому тот факт, что Lazard никогда не росла за счет приобретений, и появится множество веских причин, по которым мозговой штурм Мишеля окажется мертворожденным. Феликс сказал Мишелю: "Ты не можешь слиться с Wasserstein Perella, знаешь ли. Там 120 человек или что-то в этом роде".

Но мистер 4.1 все равно продвигался вперед. Небольшая группа в составе Мела Хайнемана, главного юрисконсульта, Стива Голуба, партнера, который когда-то был заместителем главного бухгалтера в SEC, и Стива Ниемчика, молодого партнера, который работал у Уилсона в группе FIG, была тайно направлена для проверки бухгалтерских книг и записей Wasserstein Perella & Co. Феликс и Кен Уилсон были в курсе их выводов. Стива Раттнера держали в неведении. "Феликс был настроен глубоко скептически", - вспоминал Уилсон. "Когда вы посмотрели на бизнес, который вела компания Wasserstein, я думаю, что их средний гонорар составлял около 250 000 долларов. То есть это было множество мелких сделок, незначительные люди и офисы. Их подразделение по работе с рынками капитала было просто шутом". По словам Уилсона, в ходе проверки выяснилось, что у фирмы заканчиваются деньги и практически нет ни заделов, ни дебиторской задолженности. "Это была куча индюков", - сказал он. Когда слух о возможном слиянии начал распространяться по фирме, Уилсон порекомендовал Мишелю провести