Город отголосков. Новая история Рима, его пап и жителей - Джессика Вернберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Трудно определить, каково было отношение простых римлян поздней античности к своему папе. Эпизоды вроде паломничества Григория к сооружению, известному ныне как замок Святого Ангела, дошли до нас приукрашенными веками героических легенд. Но сам факт процессии Григория говорит о том, что он был убедительным и всеми любимым пастырем. Более того, при всем росте значимости их сана во всей христианской Церкви, папы продолжили играть центральную роль в духовной жизни города. В Риме папа был заметной фигурой в религиозных торжествах на протяжении всего календарного года. Папы заведовали крещением на Пасху, рукополагали в декабре в сан священников и низшее духовенство, например дьяконов, и освящали на регулярных богослужениях хлеб, кусочки которого потом раздавались по малым церквям Рима [79]. В поздней античности приходы распространились по городу, к большим базиликам добавилось примерно 25 титулярных церквей [80]. Считалось, что эти культовые сооружения основаны ранними патрициями-христианами. Теперь в них служили священники, при священниках состояли помощники и церковные прислужники. И над всеми ними находился папа [81].
Римские низы продолжат играть свою роль в росте христианского города. Благодаря поклонению первых христиан Рима святому Петру было помечено место его погребения на Ватиканском холме. В дальнейшем на этом месте построили базилику, которая вместе с такими, как Латеранская и Сан-Паоло-фуори-ле-Мура, послужит монументальным краеугольным камнем, закрепившим христианство в самом веществе, из которого состоит Рим. Базилики имели ключевое религиозное назначение, определенное Церковью. Духовенству предписывалось еженедельно посещать базилики Святого Петра, Сан-Паоло-фуори-ле-Мура и Сан-Лоренцо-фуори-ле-Мура для отпущения грехов кающимся грешникам, крещения новорожденных и новообращенных [82]. Однако особенная важность некоторых культовых сооружений по сравнению с остальными по-прежнему проистекала из поведения простых христиан, например в базилике Святого Петра, которая впоследствии превратится в символ папского Рима. Хотя традиция и рисует покровителем базилики Святого Петра императора Константина, на самом деле она стояла не на первом месте в его списке принесения пожертвований: куда щедрее он жертвовал на Латеранскую базилику и на Сан-Паоло [83]. Еще удивительнее с учетом ключевого значения базилики Святого Петра для самой новой концепции папства и для его авторитета то, что преемник Льва I Гиларий больше вкладывал в церковь, построенную Константином в честь святого Лаврентия. Базилика Святого Петра страдала от своего расположения вдали от папского дворца, на Латеранском холме, в месте, где по-прежнему шлялись пьяницы и бродяги. Она использовалась главным образом в Рождество и в празднества в честь святых Петра и Павла [84]. Однако, несмотря на все недостатки и на нехватку официального внимания, она оставалась местом регулярного поклонения: римляне и чужестранцы продолжали посещать захоронение святого Петра, столь почитаемое христианами Рима.
Папы еще не были теми политиками, которыми вскоре станут. Однако правящие круги поздней империи признавали важность базилики Святого Петра и ее популярность. Цинизм, но не только. Верующие политики продолжали традицию, заложенную такими людьми, как префект Юний Басс, умерший в 359 году и похороненный в покрытом барельефами саркофаге, украсившем вход в собор [85]. Скоро посещение базилики превратилось в ритуал политического свойства. Празднуя триумф, отмеченный трагической гибелью Телемаха, император Гонорий, отправившийся в Рим из своей столицы Равенны, со всей торжественностью посетил «памятник рыбака» [86]. Этот новый маршрут обозначил крупное изменение в Риме и империи: восхваление прежних императоров и прославление мирской славы сменилось поклонением христианским святым. Августин, пораженный этим сдвигом, подчеркивал в своих проповедях, что царям и князьям, посещавшим город, приходилось принимать решение: «Петр в могиле» или «Адриан в храме» [87]. В прошлом выбор был прост: любой крупный политический деятель, прибывавший в Рим, отдавал должное покойному императору. Но теперь, миновав его памятник, они направлялись по улицам вдоль Тибра к Ватиканскому холму. Там, «возложив свою диадему», даже император «простирался в месте, где покоится рыбак» [88].
В 476 году последний император Западной Римской империи, десятилетний Ромул Августул (475–476 гг.) был смещен воином-варваром Одоакром, ставшим затем фактическим королем Италии. Его преемником сделается вестгот Теодорих Великий (493–526 гг.), человек одной крови с захватчиком Аларихом. В 500 году, посещая Рим, он постарается соблюсти все правила. Еще до посещения сената Теодорих побывал в базиликах Святого Петра и Святого Павла, стараясь пропитаться духом римской имперской легитимности [89]. К тому времени этот маршрут был узаконен воинами, государственными деятелями и многочисленными незваными гостями. Подражая римлянам – и простолюдинам, и императорам, – они скрепляли посещениями останков Петра свою связь с городом. Тождество Петра и пап, укоренившееся в Риме, использовалось для легитимизации чуждых Риму политических сил. Религиозный престиж усиливал мирской авторитет политиканов, укреплявших свой режим при помощи истории Петра – человека, некогда поверженного императорским могуществом, но теперь обретшим жизненную важность для народа Рима и для самого характера города.
* * *
В 410 году Иероним лил слезы над разграбленным Римом, городом, обращенным в пепел, в развалинах которого кишели насекомые. Вероятно, Иероним преувеличивал разорение, но не один он горестно воздевал руки. В Риме эпохи Константина выживала и традиционная римская религия. В дальнейшем вожди-язычники, такие как Симмах, уже не могли сохранять остатки старого мира – вроде статуи крылатой Венеры, венчавшей здание сената. Некоторые, как сам Симмах, отправляли свои ритуалы подпольно, сокращая размах жертвенных церемоний и проводя их в частных домах и за городом [90]. Тем временем публичное лицо древнеримской религии неуклонно усыхало: возложение цветов, воскурение фимиама и все остальные формы языческого жертвоприношения объявлялись вне закона. К 435 году римлянам уже велели искать языческим храмам, священным могилам и их окрестностям другое применение [91]. Верующие местные жители и приезжие шли и шли мимо разрушенных зданий, расширяя христианский город. К IV веку в базилике Святого Петра уже хоронили видных христиан, например префекта Юния Басса. Проходили века, культовые сооружения прирастали новыми часовнями, где накапливались предметы поклонения и святые мощи, и все это вместе развивало и украшало и так уже величественную Римскую церковь.
Епископы Рима, так долго изменявшие ценностям и устремлениям своего города, теперь не только соглашались с ним, но и возглавляли его во многих аспектах жизни [92]. Новый религиозный, общественный и политический порядок становился частью привычек города и был записан на стенах его зданий. Согласно надписи в базилике Санта-Мария-Маджоре папа Сикст III посвятил ее не только Богородице, как явствует из ее названия, но и обыкновенным римлянам [93]. Папа олицетворял связь со святым Петром и божественную власть, что теперь признавалось и самой Церковью, и государством. При этом он сам и его авторитет находились в неразрывной связи с городом, где папа обитал.
По мере приобретения папами отеческой роли пастырей христиан всего света их престол в городе становился убежищем для самых страждущих их агнцев. В середине VII века группа монахов из Палестины, того места, где родился Иисус, была изгнана оттуда мусульманскими завоевателями. В Риме, где некогда преследовали христиан, папа обеспечил им безопасность, поселив в тенистых апельсиновых рощах на Авентинском холме [94]. Монахам предоставили виллу, принадлежавшую раньше аристократической семье, бежавшей от мора и от прочих бедствий, уничтожавших Рим в прошлые десятилетия. Беженцы-христиане скоро станут хранителями святынь, имевших глубокое значение для Римской церкви. В противоположной Авентину части города, за его стенами, бежавшая с юга Турции
