Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

назад устно сообщил один калмакский посол, приехавший недавно от упомянутого Эрдени Зуроктай Контайши) он разбил две группы синцев и направился на юг, но неожиданно оказался в третьей битве, которая ему была уже не под силу. Потерпев поражение в этой битве, он бежал. Впоследствии от горя — другие говорят, от яда, который он сам принял, — он умер. Его народ подчинился его племяннику, упомянутому Эрдени, который теперь может поднять войско свыше 30 тысяч человек или больше и с ними[308] живет в добрососедских отношениях; он посылает ежегодно в Тобол и сюда послов, которые обычно прибывают с синскими товарами и ревенем. Их хорошо принимают, потому что они оказали большие услуги в прошлом году Их Царским Величествам: уничтожили несколько тысяч тартар, так называемую казакскую орду, которая своими набегами в страну причиняла большой ущерб, грабя людей и уводя скот, /W 285/ ибо из-за большого расстояния между местами невозможно этому препятствовать. Относительно короля Элоута я не могу получить сведений. Самое трудное то, что имена калмаков, мугал и синцев различаются и они, в особенности имена князей, могут изменяться. Наши люди из Сины рассказывали, что они поняли со слов наших пленных, взятых в Албазине (они поступили к ним на службу и участвовали в этом походе), что синцы во время этого марша, в двух первых битвах, от больших лишений потеряли необычно много народа. Но утешались тем, что уничтожили такого врага. Синцы живут с нашими в мире и ежегодно ездят туда караванами торговать.

Некоторые считают, что для того, чтобы плыть от Якутской на дощанике[309] вниз по реке Лене до моря, потребуется путешествовать четыре недели, день и ночь, хотя мне кажется, что это слишком долго.

Когда затем выходят в море, то используют суда под названием кочи и там встречают направо выступ Светой-нос, или Святой Нос, которого достигают в открытом море и при попутном ветре за три дня. Напротив этого выступа в море есть остров, на расстоянии суток пути. Его несколько лет назад открыли; он не заселен, горист, без деревьев, как и Новая Земля. Здесь встречается много моржей и люди, называемые чукери; на них охотятся, а зубы продают московитам. Море здесь большей частью замерзает, и говорят, что в 1693, 94 и 95 гг. оно оставалось покрытым [льдом][310], и там плавают ужасные ледяные горы, которые ударяются о Ледяной мыс». Здесь кончается присланный мне отчет.

Следует копия части письма на латинском языке, присланного мне из Астракани и составленного по рапорту, написанному одним греком, прибывшим из Пекина, и в котором упоминается калмакская война:

«Теперь уже около года назад выехал из Пекина, или Пезина, главного города Сины; я имел общение с иезуитами больше двух месяцев, пока не продал свой товар и не закупил другой — драгоценные камни и другие синские товары. При моем отъезде там было все спокойно и мирно: и внутри, и снаружи. В прошлом году была тяжелая война между синскими тартарами и калмаками, а эти калмаки (он говорит, калмучи) прежде уничтожили многих тартар из тех, которые ведут кочевой образ жизни[311]. И они отогнали многочисленный мугальский народ, живущий вблизи знаменитой Синской стены. Поэтому многие из них, вместе со своими ханами и самыми знатными, скрылись внутри упомянутой стены, чтобы спасти свою жизнь. Калмакский хан по имени Бушухти, воинственный и храбрый, отправил посла к синскому императору с угрозами и требовал, чтобы немедленно в руки его посла были переданы главные убежавшие мугалы. Это высокомерное, угрожающее посольство настолько рассердило императора, что он снарядил большую армию и послал ее вместе с мугалами против калмаков. Дрались они храбро, синцы и мугалы не выдержали, и большая часть армии погибла.

Калмаки, опираясь на свою победу, причинили синским тартарам большой ущерб. Но их император вторично приготовил еще гораздо более сильную армию и направил ее прямо против калмаков, прибавив к ней много пехотинцев и пушек[312]. Несмотря на это они потерпели неудачу, ибо не только конница была разбита, но и пехота, и они потеряли самые тяжелые пушки. Итак, калмаки победили и начали думать и строить планы, как перейти Синскую стену, и придумали военную хитрость: послать через дальние стенные ворота сильную конную армию, но не сразу, а после лошадей и скота, служивших 10-тысячной массе воинов пищей. Внезапно на них набросились, и это им так хорошо удалось, что калмаки почувствовали, что людям и лошадям недостает пищи. Последовали тяжелые болезни, и они были вынуждены вернуться домой, оставив большую часть своих отрядов. Таким образом, китайцы и мугалы были избавлены от нападения упомянутых калмаков».

/W 286/ Позже мне с северной части Синской стены доставили сообщения, что король Сины, заключил мир с соседними народами, из которых некоторые восстали против него, такие как калмаки. Мугалы и те, которые живут в окрестностях городов на Дауре[313].

Впоследствии переслали сведения двух калмакских послов, приехавших в Москву, об их стране, правлении и других делах, в следующем письме:

«Милостивый государь,

я несколько раз говорил с калмакскими послами. Первый по чину выше другого — урожденный калмак, с хорошими манерами по их обычаю, вежлив. Второй — бухар, находящийся под покровительством этого калмакского князя. Они занимаются в основном торговлей. Он сказал мне, что три или четыре раза был в Сине. С ним были люди, которые довольно много путешествовали. На Ваш вопрос он мне ответил, что имя их князя — Контайша. Что прежде его имя было Араптан тайша. А эта перемена имени происходит у них, когда увеличиваются их власть и значение, как и этому посчастливилось, и, по их словам, он может призвать около 40 ооо всадников. Он племянник знаменитого Бушухти хана, который в течение нескольких лет доставил китайцам много хлопот, уничтожив многих подданных им мугал. Теперь имеются сведения, что когда он со своими ордами стоял недалеко от реки Селенги, то синцы с мугалами внезапно на него напали с малыми пушками. Много его людей было разбито, и он сам с немногими людьми и женами убежал и вернулся с этим небольшим числом людей, как говорят, численностью лишь 400 человек (а другие говорят, что меньше), на прежнее место. Это, говорят, у истока Оби. Они все живут, кочуя в круглых палатках из тонких деревянных шестов, покрытых войлоком; сверху есть отверстие для света, которое можно закрыть. В них очень тепло, и люди защищены от ветра, дождя и снега. Эти палатки, в зависимости от положения каждого,