Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В верительной грамоте, написанной Бушукту ханом, он называет Их Царские Величества Белыми Царями[304]. Я, говорит он, побудил себя продолжить войну против мугал, после того как у них отнял землю Кирилегусе, и я не упустил возможности известить о своей победе города Теленбинск и Нерчинск. Китайцы[305] теперь присоединились к ним, таким образом, они могли объединиться в войне и т. д.
Написано в местечке Заф.
Далее его призывали к храбрости против его врагов и не причинять беспокойства союзникам Их Царских Величеств, будь это мугальские князья или другие, живущие около пограничных городов. Здесь кончается присланное мне упомянутое письмо про калмакского посла.
Мне написали из Москвы 12 февраля 1697 г., что в то время там было получено сообщение, будто калмакский князь Бушукту хан, или Бусту хан, со своей армией еще стоял в ксиксигарских деревнях и пытался оскорблять синцев, которые со своими войсками были поблизости для охраны своей стены и мугальских орд, находящихся под их покровительством и являющихся их соседями.
В другом письме, несколько месяцев спустя, написано следующее:
«Калмакский князь Бушукту Хан вел войну с многотысячным войском против синских подданных, живущих вне Синской стены — мугалов и других, — получивших, наконец, подкрепление в виде пехоты и пушек из Сины. И так они внезапно напали на калмаков и имели счастье их разбить полностью, так что тайша Бушукту хан едва спас свою жизнь бегством.
Что сообщают о синской войне с калмаками в 1696 г., 8 октября, из Пекина отцы иезуиты в Рим, можно видеть из следующего:
«Император Сины в этом году был занят войной с королем Элоута (страна, расположенная в Тартарии, в 300 милях от этого места, к северо-западу). Этот тартарский князь по имени Калдан был одним из главных сторонников великого ламы из Барантолы, которого большая часть народов Тартарии признает религиозным главой. Но он его покинул, когда король Элоут, его брат, умер, чтобы получить наследство, и, будучи очень храбрым и счастливым, победил короля Яркана и покорил страну Камула и Турфана, к западу от синской земли Хенси, через которую едут купцы из Самарканда торговать в Сину. Его гордыня дошла до того, что он в прошлом году подошел к Тартарии, подчиненной нашему императору (который ездил туда развлекаться охотой) и просил остальных князей присоединиться к нему в войне против Сины. Но как только император узнал об этом, он решил опередить его. Он потратил четыре месяца на приготовления, приказал отлить 300 мелких полевых пушек. Для начальников приказал делать такие добротно изготовленные шелковые кафтаны, которые могли бы отражать выстрелы из мушкета, а для солдат — хлопковые кафтаны, /W 284/ отражающие стрелы, 16 апреля он выступил с войском в 300 тысяч человек, кроме того, с ним было пять его сыновей (оставив пока старшего, Хоан-тай-тсе). Одновременно он приказал другой армии выступить из Восточной Тартарии, а третьей — из области Хенси к северу, чтобы таким образом окружить со всех сторон врага, расположившегося на реке Керлон, в 200 милях севернее этого города. Он велел просить московитов из Селенги и Нипехоу[306] не предоставлять Калдану убежища, но встретил большие трудности, пересекая песчаную пустыню Само, которая, кроме того, была покрыта массой снега. Он потерял много лошадей, снаряжения для похода и для армии. Однако затем, после двухмесячного марша, он достиг берега реки Керлон. Как только Калдан об этом узнал, он отступил к югу и был встречен армией Ченси и, хотя та была очень усталая, она полностью разбила его. Несколько тысяч человек было убито, 10 тысяч мужчин и женщин взято в плен, захвачено 70 000 овец, 6 000 волов и коров, 4 000 верблюдов и 4 000 лошадей. Оставшиеся войска, из которых многие [воины] перебежали, были рассеяны так, что он, имея только 40 человек, должен был бежать в горы, где ему грозит опасность погибнуть от голода и холода, без пищи и палаток. Король Яркана, находившийся 14 лет в плену, при этом случае убежал, бросился к ногам императора и был с сильным сопровождением послан назад императором, в свои земли. Император затем триумфальным шествием вошел в этот город и намерен до конца месяца с небольшой армией проверить границы.
Обо всем этом мне еще сообщают из Москвы по опросам пекинских путешественников и по письмам от воевод и калмакских послов следующее:
«Уважаемый господин,
князь Галдан, а не Калдан, — это тот известный князь, который впоследствии назывался Бушухту хан, ибо эти народы при большой удаче, подвиге изменяют свои имена (таким же образом его племянник до сих пор был Араптан тайша, теперь он зовет себя Эрдени Зуроктай Контайша; он держит теперь в своих руках всю Калмакию на границах с Сибирией). Итак, князь Галдан, как я видел из писем пекинского двора, написанных нерчинскому воеводе, был великодушный князь и непримиримый враг синцев. Храбрый солдат, он своей армией из 20 или 30, иногда и 40 тысяч человек, наносил большой ущерб мугалам, которые кочуют вблизи стены, в диких полях, и стали подданными синцев, ибо калмаки — лучшие солдаты, чем мугалы; да, он писал, что если бы он мог получить две или три тысячи хороших казаков[307] из Сибири, вооруженных хорошими ружьями, то уничтожил бы все, чем владели синцы вне Стены.
Итак, синцы, опасаясь большего несчастья и того, что этот князь мог получить еще больше сторонников (ибо к югу располагались разные калмакские князья) и таким образом сотрясти все государство, решили напасть на них внезапно, со всей осмотрительностью и мощью, что им и удалось, потому что в то время его [князя] силы были незначительны, около 15 или 20 тысяч человек, и он не ожидал синцев, считая, что они находятся на достаточно далеком расстоянии от них, на одной реке у начала Селенги. Сначала (как мне несколько дней
