Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

href="ch2-301.xhtml#id812" class="a">[301]. Посол [Дархан Зайсан], слушая сидя, сказал, что много лет Бушухту Хан жил в мире с мугальскими владельцами, но в прошлом году, из-за их непостоянства и слишком большого озлобления, начал против них войну, и в особенности против Геген Кутухты и Ачирой хана, так что он многих из этих господ и их сторонников уничтожил и взял в плен; что его повелитель теперь находится в Мугалии, выше Селенгинской, и готов со своими войсками добиться еще больших успехов и что он просил военной помощи у Их Царских Величеств, чтобы продолжить военные действия против остальных мугальских властей до конца. На это в ответ сказали, что если калмакский Бушукту Хан подвергнется в своей стране нападению со стороны мугалов, то войска Их Царских Величеств в Селенгинской, Удинске, Нерчинске и других городах не откажутся сопротивляться насильникам с помощью военных сил, и если бы русские войска начали войну вместе с Бушукту Ханом против мугал, то это вызвало бы отчуждение, и это невозможно еще и ввиду отдаленности. Но что они, в общем, склонны вместе с Бушукту Ханом пойти против мугал из-за обид, наносимых ими вот уже третий год. На это посол снова ответил, что если объединение русских войск с народами Бушухти Хана невозможно, то чтобы тогда он изволил прийти им на помощь с той стороны, откуда его это больше устраивает.

Этот калмакский посол, Дархан зайсан, рассказал, как один синский посол по имени Алехамба, был у его повелителя с просьбой дать бухарам свободный проход через Калмакию в Сину, чтобы таким образом вести торговлю с обеих сторон, а этот синский посол тоже попытался отсоветовать калмакскому Бушукту Хану вести войну с мугалами, но его совет не был принят, и было сказано, что ввиду несправедливости мугал и их непостоянства, невозможно было прекратить эту войну.

Этому послу подарили при его отъезде две скляницы вина, два ведра пива, немного говядины и еще несколько локтей красного гамбургского сукна и юфтяную кожу, а каждому из его слуг по красной коже».

Другой пишет мне об этом после следующее:

«Дархан Зайсанов был послом калмакского Бушухти Хана к чрезвычайному послу Их Царских Величеств в 1689 г. в Иркутске. Он принес в подарок немного белого сукна с красными полосами. Он приехал, чтобы известить, как его повелитель жил в мире с мугалами долгие годы; но в прошлом году началась война, несправедливо начатая мугалами, почему он разогнал многих из них, находясь тогда в середине Мугалии, у верхней части земель Селенгинской, на хорошо расположенном месте Хобду, где он находился в боевой готовности и просил далее помощи, предложив объединиться с русскими /W 282/ войсками против мугал. Это было не совсем осуществимо из-за дальнего расстояния: путь туда и обратно требует больше двух месяцев, от Иркутска и до местонахождения князя. Но, если он приблизится к Удинску, Нерчинску или городу Селенгинской, то легче было бы помочь друг другу противостоять находящимся там, в окрестностях, мугалам.

Он оставил свою супругу на границе, когда вступил в Мугалию с войной. При возвращении назад Дархану подарили 10 локтей сукна и юфтевую кожу. Кроме того, для его повелителя тайши Бушукту Хана несколько локтей сукна серогорячего и еще немного красного английского сукна. Ему дали с собой вежливое письмо, датированное 25 февраля 7198 г.[302] в Иркутске, в Сибири, в ответ на то письмо, которое он принес; с упоминанием героизма московитских войск, ранее проявленного против брата Ачироя и других мугал, и чтобы они все же не обижали мугальских тайшей, которые были под покровительством Их Царских Величеств и находились недалеко от городов Селенгинск, Удинск и в других местах; и что вскоре приедет посланник через Тункинской[303], которого просят принять хорошо, снабдить необходимым в пути питанием, а также дать хороших проводников; и пожеланием доброго здоровья и благополучного провидения.

Надпись на письме, написанного вышеупомянутому калмакскому князю: Салдану (или Галдану), Шаджину (или Таджину), Цецену Баракси (или Цеценбарикси), калмыцкому Бушукту Хану.

Последнее слово — собственное имя, а остальные — почетные имена. Затем через посланцев Великий посол Их Царских Величеств и упомянутый калмакский князь договорились, хотя точное решение и результат мне не известны, что каждый самостоятельно нападет на мугальских врагов при условии, чтобы не причинить зла тем мугалам, которые уже находились под покровительством Их Царских Величеств или смогут податься; и русские войска не будут трогать тех мугал, которые перешли к калмакскому князю Бушукту Хану; что будет сообщено, что именно китайские послы донесут о мугальской войне, чтобы торговля и со стороны калмаков, и со стороны бухар в областях обеих сторон была свободной и т. д.

То, что мне написали 1 октября 1694 г. из Москвы о некоем калмакском после, который прибыл туда, можно видеть из копии переведенного письма:

«Милостивый государь,

прошлой зимой сюда прибыл посол главного хана калмаков, Бушухтихана, который владеет [территорией] около Сибири — большими горами, полями и реками и великим мугальским народом. Этот хан несколько лет назад с армией в 70 тысяч человек верхом напал на мугальского князя Сагин Хана и Катухту, митрополита этого народа, так что они были разбиты и вынуждены были бежать внутрь Синской стены в Пекин. Упомянутый калмакский хан преследовал их до порога Великой стены, откуда он послал большое посольство синскому хану с просьбой выдать ему беженцев. Но так как начиналась зима, и враги им не были переданы, и не хватало питания для такой большой армии, то он был вынужден вернуться в свою страну. Это он послал упомянутого посла к Их Царским Величествам, которого звали почетным именем Зайсан. Он был канцлером, принес много ценных подарков, в основном синские украшения. В Москве он был очень хорошо принят и отпущен с красивыми дарами. Цель этого послания была поддержать дружбу, так как они соседи, и еще в том, чтобы продать много ценных товаров и красивых камней, вывезенных без пошлины, и снова купить другие товары: и для себя, и для повелителя. /W 283/ Он намекал на предложение заключить союз против синцев, но это было отклонено. Он уехал ранним летом, совершенно довольный».

Здесь кончается письмо.

В другом письме, написанном 28 августа 1696 г. из Москвы, мне сообщают, что калмакский князь Бушукту Хан начал войну и требовал выдачи Мугальских князей, которые бежали и находились вблизи или внутри Сины:

«Бушукту хан вторгся в страну Катухты, или Мугалию, со своей армией, около 40 тысяч человек, большинство добровольцы, пришедшие к нему со всех сторон.