СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

— В общем, завтра, Нестеров, вы покажете нам, где видели свои фигуры. Вдруг, они завтра опять появятся… Согласны?

Я кивнул, хотя уверенности у меня не было. Я боялся, что эти скульптуры исчезли навсегда, и никто их не увидит. Останется только моя слава трепача…

На следующий день Ахтунг, я и вся наша группа стояла на том месте, где я впервые увидел изваяния.

С замиранием сердца я смотрел на светящийся циферблат часов скафандра. Когда настало нужное время, я вскинул взгляд и сказал:

— Сейчас…

Все уставились на указанное мной место, но ничего не произошло. Там, где я надеялся увидеть скульптуры, расстилалась безжизненная поверхность астероида. Широкое плато Первопроходцев, усеянное камнями, песком и астероидной пылью – обычный унылый пейзаж малой планеты. Ахтунг задумчиво смотрел вдаль, все остальные молчали.

В безмолвии прошло несколько минут, наконец, Пульвер заявил ехидным тоном:

— Что и требовалось доказать…

— Сергей Борисыч, неужели вы, в самом деле, поверили в эту чушь? — спросил Юрка Кусков.

— Что? — очнулся Ахтунг. — Ах, да! Я поверил Нестерову, более того, я и сейчас ему верю. Рыбин недоверчиво хмыкнул, все остальные предпочли промолчать.

— Коля, — обратился ко мне Ахтунг, — посмотри внимательно вокруг. Нет ли в окружающем чего-то такого, чего не было тогда?

— Да, нет, всё такое же… Время, грунт, звёзды… Всё так, как тогда. И ничего не изменилось, только разве что взрывы тогда чувствовались – почва тряслась.

— Взрывы? — переспросил Сергей Борисович.

— Ага, вы говорили, будто строят что-то. Кажется на другой стороне астероида.

— Не на другой – ближе… — кивнул Ахтунг.

— И дымка висела. От взрывов… — внезапно вспомнил я.

— Дымка? — напряжённым голосом уточнил наш препод. — И в первый раз дымка висела?

— Да, оба раза над астероидом висела дымка, — подтвердил я.

— Ага… — снова кивнул Ахтунг. — Интересно… Ну что же, пойдёмте. Завтра ещё раз попробуем. И мы покинули плато Первооткрывателей, так и не увидев скульптур.

Всю ночь мне не спалось. Я заново переживал каждую минуту последних нескольких дней. Как я нашёл таинственные скульптуры, как увидел их вторично, как хотел показать их Вике и как они исчезли непонятно отчего. Несправедливые насмешки снова жгли меня, и мне очень хотелось оправдать доверие Сергея Борисовича и доказать всем, что я не трепло. Лишь под утро я задремал.

На следующий день наша группа в полном составе снова вышла к месту, где я видел загадочные изваяния. Я понимал, что никто не верит мне, насмешливых взглядов не скрывали и лишь непререкаемый авторитет Ахтунга заставлял моих товарищей воздерживаться от шуточек. Но если сегодня скульптуры не появятся, мне до скончания века не отмыться от печати болтуна. А уж про Вику и говорить не стоило…

Когда мы шли, вернее, прыгали по плато, я почувствовал сотрясения почвы и спросил:

— Сергей Борисыч, опять строят?

— Нет, это по моей просьбе строители взрывают. Надо, чтобы дымка поднялась над астероидом, как в тот раз…

— Всё дело в дымке? — хором спросили близнецы Клименко.

— Возможно… — уклончиво ответил Ахтунг. — Видите, она уже висит.

Над поверхностью астероида в самом деле висела белесая дымка. Она была не такой заметной, как раньше, но уже вполне видна. Мы добрались до места, я сказал:

— Это здесь…

— Почему ты так уверен?? недоверчиво спросил Кусков. — По-моему, вон там ничуть не хуже.

— Там не хуже, но я видел скульптуры здесь. Вот, даже крест нарисовал… Ещё тогда, в первый раз, чтобы отметить место.

Я взглянул на часы, встроенные в рукав скафандра. Ещё немного времени оставалось…

— Коля, — обратился ко мне Ахтунг, — что ты делал, когда увидел изваяния?

— Я выполнял задание, Сергей Борисыч, собирал образцы. Гранит, характерный для этой части плато. Нагнулся за обломком, кажется, вон за тем, — указал я, — а когда распрямился…

— Смотрите!!! — воскликнул Пульвер. Я вскинул взгляд.

Изваяния стояли там, где я их увидел в прошлый раз. Несколько бледнее, чем раньше, но, как и тогда могучий мужчина, держа копьё в руке, заслонял своим сильным телом девушку. Девушка испытывала испуг, она вся сжалась от неведомой опасности. Это ощущение было таким явственным, что у меня самого появилось желание присоединиться к нему и защитить красавицу от грозящей беды. Все молчали, глядя на статуи, и лишь Рыбин тихо произнёс:

— Она и в самом деле похожа…

В этот момент видение исчезло. Некоторое время все осознавали увиденное, затем Ахтунг спросил:

— Ну-с, молодые люди, кто-нибудь догадался снять изваяние на видео? Все сконфуженно промолчали.

— Вот и я тоже не догадался, — кивнул Ахтунг. — А уж Нестеров, конечно, был огорошен почище нашего… Ничего, завтра всё снимем, теперь оно никуда не денется! Дымка будет висеть ещё пару дней…

— А при чём тут дымка? — спросил Пульвер. — Не понимаю, зачем она нужна?

— Она сыграла роль атмосферы, — пояснил Сергей Борисрвич. — В безвоздушном пространстве это изображение не видно. Поэтому Нестеров, да и мы тоже, не увидели ничего, когда она развеялась. И, верно, поэтому эти скульптуры не были обнаружены раньше. Ладно, возвращаемся на базу…

Ребята гурьбой двинулись вслед за преподом, обсуждая увиденное, строя гипотезы и догадки, а я не торопился. Мне хотелось побыть одному, чтобы почувствовать всё ещё раз. Слишком много переживаний перенесла мне эта находка… Почувствовав, что кто-то рядом, я обернулся и увидел Вику. Некоторое время она молчала, шагая рядом, потом тихо произнесла:

— Коля, прости меня, пожалуйста… Я не ответил, а просто кивнул.

Вот и всё. Источник загадочного изображения нашли. Им оказался двояковыпуклый диск, сделанный из неизвестного на Земле материала. Сторонники теории происхождения кольца астероидов из обломков планеты Фаэтон, поспешили заявить, что найдено решающее доказательство. Противники выдвинули контраргумент: диск занесён на Викторию инопланетными пришельцами, и никто не докажет обратного, пока не будут найдены другие артефакты. Ясно одно – разум, отличный от человеческого, существует и рано или поздно человечество с ним столкнётся. С Викой мы так и не сблизились, хотя этому ничто не мешало, а вернувшись на Землю, я встретил девушку… Впрочем, это уже другая история.

Духина Наталья

409: Щуп в Европу

— Запускай! — скомандовал Смирнов, главный по науке.

— Поехали! — щелкнул тумблером Фадеич, создатель установки. Маша стояла рядом и улыбалась на камеру, изображая причастность к действу.

Процесс пошёл. Щуп, воткнутый в лёд, начал разогреваться. Лёд таял, щуп проваливался, как иголка в масло. Гибкий старпоновый шланг с тихим шуршанием полз вслед.

В экспериментах на Земле установка работала как часы, 4-км ледовую толщу у Северного полюса щуп проедал за двое суток. Здесь, на Европе, шестом по счёту спутнике Юпитера, сложности особой не ожидалось: тот же лёд, и толщина его в данном конкретном месте меньше. В среднем толщина ледяного панциря 20 км, но имелись трещины и провалы, как в любом надводном образовании; в одном из таких провалов и решили работать. Открытой воды на планете не обнаружили, что естественно: температура на поверхности минус 160ЊС, и это на экваторе, в самом тёплом месте.

О существовании громадного подповерхностного океана, глубиной 100 км и почти в два раза превышающего по объёму Земной (притом, что сама планета чуть меньше нашей Луны), заговорили ещё в двадцатом веке. Почему вода не замерзает? — не даёт трение, вызываемое действием приливных сил. Ещё бы, будешь трепыхаться приливами, имея под боком гигантскую «маму», чья масса в 2,5 раза превышает суммарную массу всех остальных планет Солнечной системы!

Весь Советский Союз с замиранием сердца следил за эпопеей. Прямую трансляцию осуществляли в весьма редкие и короткие по продолжительности окна, зато информация передавалась практически мгновенно – меньше часа шла отсюда до Земли.

К 12 апреля 2061 года, кровь из носу, экспедиция должна была добраться до океана и взять пробы воды. Прямому потомку первого космонавта Земли доверили пронести эстафету через век – первому взять в руки и рассмотреть образец среды, в которой, возможно, обитала внеземная жизнь. Толща воды, насыщенная кислородом, подогреваемая энергией геологических процессов – великолепное пристанище жизни, и абсолютная темнота – не помеха (примеров сколь угодно в Земном океане). Говорили о микроорганизмах, а возможно – и рыбах.

Мария Гагарина, 25 лет от роду, тот самый потомок, облачённый доверием, переминалась с ноги на ногу, не зная, куда себя деть. Что должен делать символ, пока команда работает? — сиять! — она и сияла, но скулы устали тянуть улыбку.

Уже три года, как окончила университет и работала биологом. И с ужасом осознавала – не её это: пробирки бились, мыши разбегались, наука грызть себя не давала. Душа стремилась к звёздам и штурвалу, но лётные училища от неё, словно от прокажённой, шарахались: берегли достояние нации, неписаный приказ сверху. И хоть лоб расшиби – бесполезно, ни одна организация так и не взяла. Пришлось частным образом, тихо и тайно, но об этом – тс-с-с!