Большая семья - Филипп Иванович Наседкин

Он снова с силой повернул ключ. Трактор дрогнул, загудел.

— Ура-а!.. — прохрипел Антон, но гул мотора заглушил его голос.

Денис прислушивался, и брови его хмурились. Денис был недоволен. Наконец он выключил газ, сполоснул руки бензином и сказал Антону:

— Ерунда, дружище. Подшипники придется подтягивать.

— Могло быть и хуже, — сказал Антон.

— Это верно. Гнали-то как на пожар. И то еле успели спрятать… — Денис подошел к другому трактору. — Боюсь, что и твой потребует ремонта. А это займет время…

Антон снова нырнул в яму. Когда он появился у входа, в руках у него был какой-то ящик, завернутый в брезент, а на лице сияла довольная улыбка.

Девушки хлопотали у костра, готовя завтрак. Зина расстелила на траве скатерть, разложила деревянные ложки. Осторожно сняв с огня котелок, Вера поставила его на кружок дерна.

— Знаешь, Зина, так хочется жить, — сказала она подруге, — так хочется жить и работать! Строить, создавать, чтобы из-под рук твоих выходило живое, полезное…

— К чему ты это, Вера? — удивленно спросила Зина.

Вера хотела ответить, но до них долетел громкий голос Рубибея.

— Друзья! — еле сдерживая возбуждение, кричал Антон, ударяя ладонью по ящику. — Что бы вы думали, друзья мои, заключено в этой коробке?

— Что там может быть? — отозвалась Зина. — Небось, все те же запасные части.

Антон бережно раскрыл ящик и вытащил сверкнувшую костяшками двухрядную гармонь. Бросив на друзей торжествующий взгляд, он смахнул с глянца легкую пыль, накинул на плечо плюшевый ремень и растянул цветистые мехи с белыми металлическими углами. Гармонь радостно вздохнула и затопила тихую лесную яружку ладными ласковыми звуками.

8

В районный центр Арсей приехал на попутном грузовике. Райком партии помещался в длинном одноэтажном здании, шестью окнами выходившем на круглую площадь города. Дом был заново оштукатурен, железная крыша выкрашена в зеленый цвет. Арсей и не подозревал, что здание райкома было наполовину разрушено бомбой с воздуха и лишь недавно восстановлено.

Секретарь райкома партии Сергей Ильич Потапов сидел за столом и что-то писал. Он живо поднялся навстречу Арсею. Это был коренастый мужчина лет под пятьдесят, с шапкой жестких волос, тронутых сединой на висках, с вьющимися светлыми усами. Крупное, русского склада лицо его казалось мужественным и решительным, а глаза, глубокие, скрытые густыми пепельными бровями, смотрели отечески заботливо и внимательно.

— Ну, седай, товарищ Быланин, отдыхай, — сказал Потапов мягким звучным басом и подвел Арсея к дивану. — Может, чаю хочешь?

Арсей не отказался — он хотел есть. Секретарь райкома вызвал девушку в военной гимнастерке и попросил покормить их.

— Рассказывай, как добрался, что встретил там, в своей Зеленой Балке? — попросил Потапов и присел рядом с Арсеем.

И пока Арсей говорил о том, что увидел в родном селе — о сожженных хатах, о куренях и землянках на выгоне, секретарь райкома сидел молча и непрестанно курил трубку. Иногда он поднимал голову, бросал быстрый взгляд на Арсея, но тотчас же опять впадал в задумчивость.

Девушка принесла два стакана чаю и несколько сухих галет. Потапов и Арсей перешли к столу. Потапов включил настольную лампу, задернул шторы на окнах.

— Много, много горя причинили нам гитлеровцы, — задумчиво проговорил он. — Никогда народ чаш не забудет их вероломства…

Он сел за стол и стал что-то записывать в блокнот. Арсей пил чай и украдкой наблюдал за секретарем райкома. Они были знакомы еще до войны, но близко узнали друг друга в лесу. Потапов командовал партизанской бригадой и часто бывал в отряде Быланина. Командир бригады особенно заботливо относился к Арсею — самому молодому в бригаде командиру, — и Арсей знал, что удачами своими отряд был обязан прежде всего этой отеческой заботе Потапова.

Кончив писать, Потапов пододвинул к себе стакан чаю.

— Немцы много разрушили в нашем районе колхозов, — сказал он, мешая ложечкой в стакане. — Десятки сел стерты с лица земли. Десятки!.. Во время своего отступления фашисты уничтожали все. Половина района совершенно разорена, имущество людей и колхозов вывезено в Германию. Так что не одна Зеленая Балка у нас в таком положении. Но жизнь уже возрождается, бурлит. Съезжаются люди, восстанавливаются села. Правда, эта работа только еще начинается, но скоро она развернется во всю ширь. Сейчас мобилизуем местные ресурсы. Это многое дает, — больше, чем мы предполагали. А кроме того, получаем серьезную денежную и материальную помощь из центра…

Он выпил остывший чай и снова набил трубку.

Арсей искоса наблюдал за ним. Он думал о том, как много дел на плечах у этого человека, сколько людей смотрят на него с надеждой и ждут помощи. Собственные сомнения и волнения показались вдруг незначительными и недостойными, и Арсей решил не надоедать секретарю райкома своими жалобами и просьбами.

— Вот так обстоят дела, — после небольшого молчания сказал Потапов, пристально вглядываясь в лицо Арсея. — А теперь, дорогой мой, давай-ка поговорим вот о чем. Мы тут обсуждали вопрос о работе актива. Ну и порешили рекомендовать тебя в председатели колхоза Зеленой Балки. Как ты на это посмотришь?

Арсей невольно улыбнулся.

— Я уже, Сергей Ильич, избран, — сказал он, — и приехал к вам как председатель колхоза.

Он подробно рассказал о своем неожиданном избрании. Потапов рассмеялся.

— Ну и молодцы эти комсомольцы! — говорил он, вытирая платком глаза. — Какую штуку отмочили…

— Получилось как-то нескладно, — сказал Арсей. — Не дали людям опомниться, подумать. Под горячую руку подсунули. Я бы считал такие выборы незаконными.

Потапов встал, прошелся из угла в угол, потом присел на стул рядом с Арсеем.

— Для меня имеет значение факт, — сказал он серьезно. — А факт налицо — ты избран единогласно. А где это происходило — в большом и комфортабельном зале или на выгоне под открытым небом, — это меня интересует во вторую очередь.

Они заговорили о весеннем севе. Потапов похвалил Арсея за то, что колхоз