Краснознаменная подводная лодка «А-5» («Металлист») - Яков Куприянович Сколота

на их восстановление. Вертикальный руль, переложенный на правый борт, в баллере перебит, перо руля, его нижняя половина, висело на подпятнике, а верхняя его часть с половиной баллера была заклинена согнутой тягой.

Теперь уже четко определились наши задачи, которые нам предстояло выполнить. В этот раз при подготовке к обеду было дано указание фельдшеру Глебову и коку Алексееву приготовить обед, хотя с уменьшенным рационом, но уже из первого и второго блюд, работающим за бортом увеличить порции. Работы на лодке начались с первых часов погружения. Старшина группы трюмных Дегтяренко, трюмный краснофлотец Ежов, боцман Качурин, старшина группы мотористов Поляков приступили к ремонту вертикального руля, идет переборка и выравнивание его привода. Помощник командира и инженер-механик уже заняты мероприятиями, направленными на дифферентовку лодки. Планируется переборка балласта и выброс его за борт. Уделяется внимание состоянию командира лодки. С первых часов, как он покинул мостик, у него поднялась высокая температура. Он плотно был укрыт одеялами, лежал лицом к борту на своем диване. Только фельдшер Глебов часто подходил и мог иметь с ним контакт.

Все ощутимее проявляется усталость всего экипажа лодки, особенно в часы, когда мы лежим на грунте. Некоторые были с температурой, их знобило, а другим не давали покоя кишечные расстройства. И все же тогда не эти проявления заболевания и их причины определяли наше угнетенное состояние. Можно с уверенностью констатировать, что введенный нами «голодный паек регенерации воздуха» при увеличенной активности личного состава привел к значительному отклонению от нормы концентрации углекислоты в отсеках и пагубно действовал на организм людей. Дышать становилось трудно, одолевала вялость, трудно разговаривать, появляется у некоторых апатия к окружающему. И несмотря на такую огромную усталость, каждый взвешивал свое самочувствие и знал, что оно не лучше у его товарища по посту, и без всяких жалоб, просьб, льгот для себя заступал на вахту. С секретарем партийной организации Насибулиным и секретарем комсомольской организации Каменцевым находим возможность собрать в первом отсеке членов комсомольского бюро, некоторых агитаторов, здесь присутствуют коммунист А.Ф. Коваленко, находящийся на посту краснофлотец Лысенко и некоторые свободные от вахты. Информирую о сложившейся обстановке на лодке и стоящих перед нами задачах. Уделяется главное внимание работе с каждым краснофлотцем и старшиной на боевом посту, со всеми, кто нуждается в поддержке. У нас же за эти дни складывался свой собственный пример подвигов тех, кто работал и собирался работать за бортом, кто бдительно нес верхнюю вахту. Секретарь комсомольской организации Каменцев, обращаясь к комсомольцам пятого отсека, сказал: «Мы, комсомольцы первого отсека, гордимся вашими действиями и поступками в первые минуты после подрыва. Мы готовы брать с вас пример». Время шло к вечеру, а наши проблемы по истечении двух с половиной суток после подрыва оставались нерешенными. Будут ли у нас вращаться винты, будет ли у нас введен хотя бы частично вертикальный руль, состоится ли зарядка аккумуляторной батареи, и пополнимся ли мы запасом воздуха? Обстановке на поверхности уже отводилось не такое большое внимание, хотя она по-прежнему оставалась угрожающей. Решительно настроенная, как будто после длительного отдыха, все та же четверка – Глушич, Поляков, Дегтяренко и Прокопенко – готовится для работы у винтов и рулей. В прошлую ночь инженер-механик Глушич, как мы помним, заявил, что «на сегодня хватит». Намерение теперь у всей четверки было таково – добиться осуществления нашей мечты. Подготовка и само всплытие сопровождались многими сложностями и большой ответственностью. Их осуществляет помощник командира А.В. Кочетков, на которого были возложены все обязанности командира лодки. Он успешно справляется с подготовкой и всплытием. После первых секунд, когда нет тревожного сигнала с мостика, всегда не терпится оставаться в Центральном посту. Поднялся на мостик. В эту ночь на поверхности была другая погодная обстановка. Еще стекает и хлещет вода с мостика и надстройки, блестит мокрый борт мостика, освещаемый луной.

Тянет свежестью ветра. Море покрыто сплошной мелкой волной и выглядит темным, заметно уменьшилась видимость. В отличие от предыдущих ночей шумно, била о борт небольшая волна, слегка лодку покачивало, выглядела она еще более притопленной. Корма лодки развернута в направлении Одессы. Беспокойнее и ответственнее, чем прежде, были первые минуты для верхней вахты. Подхожу к краснофлотцу сигнальщику Колесниченко и на несколько секунд вооружаюсь его биноклем; как бывший сигнальщик быстро обозреваю сектор Одессы, ориентируюсь в обстановке – легче и увереннее становится на душе. На мостик поднимаются Глушич, Поляков, Дегтяренко, Прокопенко, не задерживаясь, спускаются на палубу, направляясь к корме лодки. Вскоре продолжились работы за кормой. В этот раз уже не с таким беспокойным чувством встречено пронесшееся первое по лодке бу-ум бу-ум. Прошло уже несколько часов, как продолжают рубить лопасти винтов, выгибать ограждения рулей, ремонтируется тяга на оставшейся половине вертикального руля. Инженер- механик Глушич изредка подходит к мостику и докладывает, как продвигается работа.

Время за полночь, иду во второй отсек, чтобы узнать вести с эфира. В отсеке света мало, особенно там, где лежит командир. Я уже знал, что кризисный период у него прошел. Между койками и диваном подхожу к нему. Замечаю, что он не спит, в знак приветствия я поднял руку, он слегка в ответ кивнул головой. Было ясно, что командир жил всеми событиями, которые происходили на лодке. Зенат Насибулин подает мне бланк радиограммы, на котором значились записи сводки Совинформбюро, вечернее сообщение 27 июля: «После упорных боев наши войска оставили города Новочеркасск и Ростов. Наши войска ведут бои в районе Воронежа, а также в районе станицы Цымлянской». Трудно решится говорить об этом людям. Делюсь своими мыслями с Насибулиным, слышит о них и командир.

Постепенно через коммунистов, комсомольский актив становятся гласностью для личного состава эти сообщения. Далеко уже за полночь, истекает ночь, это уже было 28 июля. На лодке тишина. За бортом перестали работать. С мостика передали команду в Центральный пост: «Опробовать проворачивание обеих линий вала».

Лейтенант Н.И. Широкий передает ее в пятый. К этому событию приковано внимание всех. Каждый осознавал, как отдано много сил, энергии, психологического напряжения решению этой задачи. Хватит ли у нас всего этого и дальше, если с пятого последует ответ…

Вахтенный командир лейтенант Ф.А. Коваленко подошел к переговорному шлангу, связывающему с Центральным постом, оттуда ему доложили о результатах работы с винтами. Он почти во весь голос повторил переданное сообщение с Центрального поста: «Обе линии вала проворачиваются». Этот результат услышали и те, кто находился на палубе кормы. Кто оказался в эту ночь и в этот момент на мостике и палубе лодки, все под покровом темноты, молча отреагировали на