Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

Горы Иштун, расположенные недалеко от города Лабинского, расположенного на реке Сингал, на мугальской границе, не очень высоки, но в ширину имеют шесть-семь миль.

В 1675 г. в Москву приехали четыре мюгальских князя, которые говорили, что они мюгальские калмаки. За спиной у них были стрелы и колчан, но, когда они приходили поговорить со знатным лицом, оставляли это оружие у дверей дома. Когда они приветствовали кого-то, они не снимали шапок. Их шапки были такой же формы, как и те, которые женщины носят в Страсбурге (или носили до перехода этого города к Франции). Своего господина они называли Чирой царь и говорили, что их страна очень далека и что их всюду, до Москвы, князья той области, которую они проезжали, снабжали [их] в путь пищей, и лошадьми, и санями. Их язык звучит, как квохтанье у готтентотов и индийских петухов, и слова как бы выдавливаются из горла. Говорят, что их князь (один из кочующих мюгальских князей, по их словам, силой [войск] в 100 тысяч человек) приехал к Их Царским Величествам заключить дружбу. Железо их стрел спереди плоско, около трех пальцев ширины, и сделано иначе, чем обычно тартарские стрелы.

Первый держался особенно важно, совсем не двигаясь, не оказал хоть какого-нибудь знака внимания, когда иноземец его приветствовал. /W 220/ Он сидел по-турецки, скрестив ноги, но его три собрата кланялись и подавали руку, в то время как у них приветствовать принято наложением руки на голову, что является высшей честью.

Интересно, что когда эти послы по пути, вне Москвы, встретили некоего господина, которого собирались посетить; они спросили у него, кто будет говорить первым, и решили, что те, которые приехали приветствовать, должны первыми заговорить, что они и делали, справясь о здоровье этого господина.

Они рассказывали, что в их стране есть несколько городов, окруженных стенами, но что большинство людей ночуют в поле и живут в палатках, сделанных из шкур волов; что их основное богатство состояло из скота, которым они торгуют с Синой, обменивая его на шелковые ткани; что имеются серебряные руды в их стране, но немного и небогатые.

Они верили, по их рассказам, в святого далай-ламу, который жил на земле, но внушением сверху знал все, что происходит на земле, даже то, что они говорили; они говорят, что он никогда не умрет. Что дальше этот святой внушением (побужденный) посоветовал своему хану послать это посольство к московскому царю и т. д.

Когда стали развлекать этих послов, давая им слушать трубу и флейту, то флейта их удивила; и еще сказали, что они употребляют трубы для своих богов и изображений, но несколько меньшего размера.

Сказать и пальцем показать, где же эта область, откуда приехали послы, было бы гаданием, но если можно сделать предположение, то я считаю, что их господин размещается чаще всего на том месте, которое я указал на карте как местопребывания Кутухты, на 51° ниже народов Крагачини. Но так как этот народ иногда передвигается на расстояние в 100 миль и меняет свое место, то не всегда возможно точно указать местоих жительства.

Их одежда состояла из двух длинных кафтанов, надетых один на другой. Они не носят ни рубах, ни нижних штанов и смеются над немцами, которые, как они говорят, имеют лишь полуодежду.

Первый из них носил сапоги из черной материи, с вышитыми изображениями больших цветов; они были прикреплены к поясу через одежду; обувь была с острыми носами. Нижний кафтан сделан из грубого серого сукна, но поверх него они носили другой кафтан, который был очень красив и обшит черным мехом. Спереди на груди — три или четыре серебряные пуговицы, чтобы застегнуть кафтан. С шапки свисала красивая шелковая кисть, сзади и у каждого уха — кусочек золота, на котором еще был прикреплен красный коралл. Ткань ценного верхнего кафтана была китайской работы, украшена большими цветами из золота и многоцветного шелка. Кожа у посла была желтоватого цвета, усы как у испанцев, но без волос на подбородке.

Второй посол был одет так же, как и первый, но вокруг талии имел красный шелковый пояс, или повязку, конец которого переброшен через левое плечо.

Третий и четвертый по чину были одеты так же, но кафтаны были синие с вышитыми большими цветами.

Их слуги, которых было только пять и которые служили им как повара, были одеты в грубую ткань и плохое сукно.

Первый посол сказал, что он происходит от старшего сына Александра Великого, про которого он сумел рассказать много. Он большую часть времени, за редким исключением, оставался дома, часто постился (видимо, из религиозности) и тогда ничего, кроме чая, не принимал.

Когда однажды неожиданно пришли к этим мюгальским калмакам и, не докладываясь, вошли к ним в дом, то нашли всю компанию, кроме первого посла, в последней комнате сидящими вокруг огня (тогда было холодно), который они развели в углублении, откуда была вынута земля. Почти голые, они сосали синский табак из медных трубок, шести или семи дюймов длиной, но, когда люди вошли, они встали, набросили на себя кафтаны из овечьих шкур и направились в комнату первого посла, где они переоделись и впустили гостей, которые их нашли сидящими по-турецки: первый господин — повыше, на ковре из красного сукна. Он был одет в очень ценный кафтан, вышитый шелком золотыми цветами так, что было похоже, что он весь из золота; на голове была шапка, с которой с обеих сторон свисали две ленты — красная и синяя, /W 221/ вокруг шапки были две полосы меха, на лбу между ними был виден кусочек ткани золотого сукна. При входе посторонних он держался очень важно, неподвижно, как статуя, пригласив гостей сесть и предложив им чай, который был солоноват и слишком черен; они привезли его с собой в ситцевых мешках, а также сахар, табак и сласти его страны.

Первого из послов звали Манджи-лама (Даллема). Он по происхождению был индийцем и говорил, что много раз бывал в Китае, повторяя, что дорога между областью его господина и Синой очень трудна и неровна. Волосы на голове были обриты; также и у других, но сзади, на макушке, остался клок волос, свисающий до шеи.

Второго посла звали Гечул, и он имел особое поручение от первого жреца Катухты.

Третьего звали Гарма Биликту.

Четвертого звали Горон, и он имел особое поручение от брата своего хана. Они все очень хотели иметь германское оружие, в особенности шпаги.