Пустошь, что зовется миром - Аркади Мартин

на глаза в министерстве войны, а также по сверкающим моделям одноместных истребителей заостренной формы, разбросанных по черной столешнице картографического стола. Через двадцать минут он вспомнил, что почти все «Осколки» должны находиться внутри большого корабля, висеть там в своих стояночных местах.

Но искал он вообще-то не «Осколок», а пилота «Осколка», который позволит ему забраться в кабину.

С этим было похуже, потому что он понятия не имел, как найти пилота – в бар он зайти не мог, позвонить в министерство и спросить – тоже, а времени с каждой уходящей секундой оставалось все меньше. С каждой минутой, что он тратил, стоя в суете терминала Настурция, приказ Девятнадцать Тесло подвергнуть тотальному уничтожению целую планету все приближался и приближался к яотлеку, а его собственный приказ сильно отставал.

Наконец он вернулся к киоску министерства информации, устроился сзади, чтобы не попасться на глаза асекретам, и попытался представить, как пробраться на один из кораблей Флота. Может быть, поступить во Флот? Ему еще мало лет, но он может притвориться… пока кто-нибудь не возьмет его генетический отпечаток и не узнает, что он – императорский наследник, и не вернет его во Дворец-Земля, как потерявшегося котенка. Нет, это не вариант. Может быть, он сумеет пробраться в один из ящиков, который грузят на флотский корабль? Прокатиться зайцем?

Все эти идеи основывались на самых дурацких эпизодах голодрам, тех, что он всегда выключал.

И вдруг, словно он сам их сотворил, информационный киоск обошли два флотских солдата и направились прямо к нему. Оба они были высокие, с длинными темными волосами, заплетенными в тугие косички на военный манер. У солдата, что шла справа, прямо под нарукавной нашивкой он увидел значок Десятого легиона – бинарная система со звездами на общей орбите узнавалась без труда, металлический треугольник, все линии которого искривлены, словно в движении. Она была пилотом «Осколка». Прямо здесь. Это казалось невероятным. Он искал пилота, и пилот появился, вот только… это были те самые «Осколки», которые брали почту для скорейшей ее доставки в рамках почтовой системы гиперврат, когда получателем был Флот.

В некотором роде он сам сотворил этого солдата.

Заманил в этот киоск за посланием Флоту, и она только что взяла его.

Восемь Антидот проглотил слюну. Выпрямился во весь рост и пожалел, что одет, как мальчик на посылках, а не как императорский наследник Восемь Антидот. Но у него не было ничего, кроме самого себя. Он перехватил этих солдат – остановился точно перед ними, превратив себя в досадную помеху, которую либо придется обойти, либо уделить ей минуту-другую.

– Досточтимые пилоты, – сказал он, не зная точно, является ли словечко «досточтимые» подходящим уважительным обращением, но он собирался просить их об услуге, а потому решил, что «досточтимые» подойдет. – Я соимператор Ее Великолепия Восемь Антидот, и я буду вам весьма признателен, если вы на минутку позволите мне подняться на ваш корабль.

Два солдата переглянулись, потом уставились на него.

Одна из них – не пилот, ее друг – сказала:

– Ты кто, малыш?

Восемь Антидот заскрежетал зубами.

– Я Восемь Антидот. Наследник Лучезарного солнцетрона копий и правитель всего Тейкскалаана. Если захотите, ваша облачная привязка наверняка покажет вам мое изображение, чтобы вы могли провести визуальное сравнение. Мне нужно подняться на ваш корабль… Точнее, на ее корабль, – он показал подбородком на пилота. – Мне нужен «Осколок».

– Определенно могу сказать, это самое смешное приключение, какое случилось со мной после того, как мы напились на Кумквате в том ужасном баре на станции Кселка, – сказала солдат. Восемь Антидоту совершенно не хотелось знать, что такое Кумкват, если только так не назывался фрукт. А может, речь об алкогольном фрукте.

– Зачем вам «Осколок»? – спросила пилот «Осколка», и такой вопрос-ответ был гораздо лучше рассказов про пьянки. Восемь Антидот надеялся, что она рассказала своему другу об осколочном трюке, потому что иначе ее друг узнает об этом прямо сейчас, посреди космопорта Сокровенной провинции.

– Я знаю, – ответил он, – что пилоты «Осколков» могут чувствовать друг друга, когда находятся внутри корабля. Чувствовать и, возможно, разговаривать друг с другом через огромные расстояния. Через гиперврата.

Лицо пилота стало каменным, как маска.

– Откуда вы это узнали? – спросила она.

Восемь Антидот сказал ей правду. Ему казалось, что это самый эффективный способ добиться того, чего хочешь.

– Мне сказала об этом министр войны Три Азимут во время частного разговора.

Это был не частный разговор с ним, но в довольно тесном кругу.

– Если вы и в самом деле тот Восемь Антидот, – сказала пилот медленно, задумчиво, но ее друг оборвала ее:

– Четыре Крокус, я точно знаю, что императорскому наследнику всего один индикт. Этот парень староват.

– Проверьте, – сказал умоляющим голосом Восемь Антидот. Если они ему не поверят… если его тут и остановят, у него другого такого шанса не будет, а доведенное до половины межзвездное почтовое мошенничество гораздо хуже мошенничества, успешно доведенного до конца. – Пожалуйста. Мне это очень нужно. Я бы вам приказал, как наследник Тейкскалаанской империи, досточтимые пилоты, но я не хочу доводить до этого. Пожалуйста.

Пилот Четыре Крокус сделала что-то со своей привязкой, ее глаза начали двигаться как сумасшедшие, дрожали в глазницах. Быстрый поиск.

– Он и вправду похож, – сказала она. – Ты не представляешь, как оно все было, в осколочном сетевосприятии в последние дни, Тринадцать Мюон. Если он хочет посмотреть – если министр послал его посмотреть, – я должна доставить это послание адресату, но покажу ему «Осколок».

– Тебе за это отвечать, – ответила Тринадцать Мюон. – Но ты же знаешь, я тебя никогда не останавливаю, иначе мы бы не проводили время так кайфово.

– Сюда, ваше сиятельство, – сказала Три Крокус, и Восемь Антидот пошел за ней и ее подругой-солдатом назад в лабиринт припаркованных кораблей в терминале Настурция.

* * *

«Осколок» оказался меньше в размерах, чем Восемь Антидот себе представлял, и находился не внутри большого корабля. Четыре Крокус служила в курьерской почтовой службе, это назначение было каким-то сложным наказанием, а может быть, наградой – этого Восемь Антидот не смог понять из ее разговора с Тринадцать Мюон. Но именно по этой причине она и ее корабль находились прямо в космопорте, а не висели в люльках внутри большого корабля. Корабль, средний крейсер класса Экзальтация, назывался «Одержимый горизонтами», принадлежал Второму легиону и ждал ее для трех прыжков через гиперврата вдали от Жемчужины Мира. Поскольку слухи сюда доходили самые безобразные, Четыре Крокус жаждала поскорее вернуться и одновременно волновалась, как пройдет возвращение.

Но пока ее «Осколок» стоял в терминале Настурция, как кусочек стекла на ладони, готовый к тому, что его подхватит одна из небесных сеток космопорта и забросит на орбиту. Места в корабле хватало ровно на одного человека, если он не слишком там двигался. Восемь Антидот прикоснулся к корпусу. Металл был прохладным и гладким. Он знал, что маленький корабль может ориентироваться в любых направлениях, на любой оси, а пилот будет оставаться в центре капсулы, невесомый и свободный.

– Подожди с ним, – сказала Четыре Крокус своей подруге Тринадцать Мюон. – Десять минут, не больше. Мне нужно попросить об одной услуге у того, кто дежурит на почте. Это послание по-настоящему важно, а я не знаю,