Степень вины - Ричард Паттерсон

— Можно ли назвать эту озабоченность Лаурой Чейз фетишизмом?

— В некотором смысле. Это не редкость, мистер Пэйджит, что мужчины, у которых есть проблемы с сексом, ищут выход в создании фетиша, в применении ритуала. Не хочется быть циничным, но должен отметить, что случай с мисс Линтон нанес ему душевную травму. Глубоко в душе у него затаился страх перед неудачей.

У Пэйджита появилось ощущение, что его движение на пути к успеху замедлилось.

— А привлекала его мысль об изнасиловании?

— Да. Это было частью его страстного желания подчинять себе женщин.

— Будет ли правильным сказать, что изнасилование скорее связано с жестокостью, чем со страстью? И не доказывает ли это удар в лицо, который он нанес мисс Линтон?

— Я согласен с вами.

— И правда ли, что мистер Ренсом, нанося женщинам физическое оскорбление, добивался тем самым собственной сексуальной стимуляции? И не доказывает ли это случай с мисс Линтон?

— Это возможно. По крайней мере, это соответствует его психологии.

Пэйджит подошел к свидетелю ближе, взглянул на Кэролайн Мастерс:

— Если это возможно, то не следует ли из этого, что, нанося женщине удары по лицу, он тем самым достигал эрекции или поддерживал ее?

— Да. Это тоже соответствует.

— Итак, мы выявили два фактора, которые помогали мистеру Ренсому достичь эрекции: избиение женщины и фетишизм. Это верно?

Бэс посмотрел на него задумчивым взглядом:

— В качестве факторов они могут выступать.

Кажется, представился шанс, подумал Пэйджит.

— Вы знали о том, что мистер Ренсом приобрел кассеты с записью беседы Лауры Чейз с ее психиатром доктором Стайнгардтом?

— Да. — Бэс перешел к обороне. — Но такие вещи я не одобряю. Я здесь потому, что убили моего пациента, и потому, что мисс Шарп проявила настойчивость. И это довольно странно, что я оказался здесь и обсуждаю секреты мистера Ренсома.

— Понимаю. Но, чтобы добиться справедливости к мисс Карелли, и я вынужден проявлять настойчивость. В частности, мне необходимо знать, не упоминал ли мистер Ренсом, что он приобрел одну кассету, о которой уже говорила здесь мисс Карелли, — на ней Лаура Чейз рассказывает о половом акте с двумя мужчинами?

Врач кивнул с несчастным видом:

— Да. Он был в восторге от этого.

— Верил мистер Ренсом, что эта кассета может восстановить его потенцию?

— Протестую, — воскликнула Шарп. — Вопрос задан доктору Бэсу со спекулятивной целью.

Кэролайн Мастерс бросила на нее насмешливый взгляд:

— Мисс Шарп, это тот случай, когда в чужом глазу соринку замечают, а в своем и бревна не видят. Продолжайте, мистер Пэйджит.

— Может быть, это и спекулятивный вопрос. — Бэс помедлил. — Тем не менее — да, я думаю, это верно. Как только у мистера Ренсома появилась та кассета, он перестал посещать меня.

Внезапно Пэйджит понял, откуда у психиатра этот печальный тон: Марк Ренсом выбрал Лауру Чейз как замену его лечению, вступил, по его мнению, на ужасный и бесплодный путь.

— Но после этого, доктор, он встретился с мисс Карелли. Давайте снова повторим кратко ваши показания. Пощечины женщинам помогали мистеру Ренсому сохранять возбуждение, правильно?

— Кажется, так.

— Лаура Чейз в качестве фетиша тоже помогала Марку Ренсому сохранять возбуждение?

— Да, это был важнейший стимул.

— А не представляется ли довольно вероятным, что, возбуждая себя кассетой Лауры Чейз и пощечиной, нанесенной мисс Карелли, Марк Ренсом мог попытаться изнасиловать последнюю?

— Да, это возможно. Но после мисс Линтон эта попытка могла бы закончиться для Марка Ренсома большим конфузом. — Бэс помолчал, взглянул на Марию. — Трудно представить, что он рискнул бы проделать это с такой женщиной, как мисс Карелли.

— А не были ли женщины, такие, «как мисс Карелли» — независимые, достигшие успеха в жизни, — как раз женщинами того рода, которых Марк Ренсом больше всего ненавидел и которых страстно желал унизить?

— С одной стороны, верно. — Бэс переступил с ноги на ногу. — Но, на мой взгляд, самое уместное в данной ситуации слово — «страх». Мужчина, которого я знал, был слишком труслив, чтобы попытаться сунуть женщине без ее согласия.

Голос Пэйджита сделался совсем холодным:

— Это называется изнасилованием, доктор. И является третьим фактором, стимулировавшим половую активность мистера Ренсома.

— Допускаю, — согласился Бэс. — Но я наблюдал этого человека почти четыре года и с трудом могу представить то, что вы предполагаете.

И снова у Пэйджита появилось ощущение, что движение к цели прекратилось. Он смотрел на Бэса, изображая на своем лице скептицизм, и лихорадочно подыскивал возможность закончить допрос.

— Но разве исключено, — спросил он наконец, — что у Марка Ренсома была эрекция, вызванная некоторыми факторами — сюда относится удар по лицу, — которые могли убедить мисс Карелли, что ее собираются изнасиловать, независимо от того, мог он или не мог совершить это на самом деле?

— Да, это возможно.

— И в конечном счете даже независимо от того, намеревался ли он сделать попытку проникновения в нее?

Врач повернулся к Марни Шарп, потом снова к Пэйджиту. Ответил тихо:

— Думаю, это еще более возможно.

Пэйджит посмотрел на Кэролайн Мастерс — ее взгляд был холоден. Но он ничего не мог сделать. Он снова обернулся к Бэсу:

— У меня больше нет вопросов, доктор Бэс. Благодарю вас за терпение.

Идя и столу защиты, Пэйджит увидел, что Шарп уже на ногах.

— За весь четырехлетний период лечения мистера Ренсома, — спросила она Бэса, — он когда-нибудь рассуждал об изнасиловании кого-либо?

— Нет. Как я сказал, он мучительно переживал последствия своего нападения на мисс Линтон. Его желание изнасиловать, осуществившись, принесло много бед им обоим.

— Можно было ожидать, что он склонен повторить изнасилование?

Бэс помолчал, глядя на Марию Карелли.

— Нет. Ни в коей мере.

— А говорил он о сексуальном контакте с кем-нибудь?

— Нет, ни с кем.

Шарп немного помолчала.

— Он когда-нибудь упоминал Марию Карелли?

— Нет, если у него и был какой-то особый интерес к мисс Карелли, я не знал об этом.

Когда судья Мастерс отпустила последнего свидетеля, Шарп проследовала к столу обвинения с довольным выражением лица. Пэйджит уныло наблюдал за ней.

Со своего судейского места Мастерс смотрела на юристов.

— Я хотела бы отметить великолепную подачу фактов по делу как со стороны обвинения, так и со стороны защиты. Заключительную дискуссию проведем завтра в десять часов утра.

Резко ударил судейский молоток.

— Всем встать, — выкрикнул помощник судьи, и Кэролайн Мастерс покинула судейское место, сопровождаемая разразившимся в зале шумом. Это была реакция на показания последнего свидетеля Марни Шарп.

Часть шестая

СУД

18 февраля — 21 февраля

1

Тереза Перальта остановила автомобиль перед почтой. Какое-то мгновение она оставалась в машине, наблюдая движение пешеходов по Ванн-Несс-авеню. Был час дня, обеденный перерыв, мужчины и женщины без особой спешки входили и выходили из ресторанов, магазинов и прочих заведений, расположенных по обеим сторонам улицы. Ритм обычной жизни показался Терри непривычным; день был не по сезону теплый, и яркость солнца поражала.

Она подумала, что замкнутый мир судебных процессов неестественен; одержимость, которой охвачены все участники, заставляет их мыслить немного иначе, чем все остальные. В течение трех недель вся ее жизнь сводилась к слушаниям, предметом ее забот были свидетели, а главными в мире людей — Кристофер Пэйджит, Кэролайн Мастерс, Марни Шарп и Мария Карелли. Она наблюдала, как они спотыкались, падали, вставали — и все это под тяжелейшим гнетом от сознания того, что все акты их драмы наблюдает публика в зале суда и телезрители.

Крис заперся в своем офисе, не отвечая на звонки репортеров, стараясь освоиться с положением, возникшим в результате показаний доктора Бэса, искал доводы, способные убедить судью Мастерс на заключительной дискуссии. Позже Терри послушает их и даст свои советы. Но у нее было еще одно важное дело.

Все это, наверное, кончится ничем. Но если кассеты не уничтожены — при всем желании Марии сделать это, у нее могло не быть такой возможности, — Крис и Карло все еще в опасности. Если Терри не найдет кассеты, то будет, по крайней мере, знать, что это невозможно.

Выйдя из автомобиля, она почувствовала на лице дуновение бриза. Сознание отметило и поток машин, и людей на переходе, гул моторов, автомобильные гудки, нагромождение зданий — высоких и не очень, чья разнокалиберная высота наводила на мысль о городке из кубиков, построенном ребенком. Может быть, потом, после встречи с Крисом, она пораньше заберет Елену из детского сада, отвезет на пляж. Это нужно им обеим.