Преображение мира. История XIX столетия. Том II. Формы господства - Юрген Остерхаммель

экономическое развитие Севера и Юга, столкновение различных националистических идентичностей, отсутствие опыта и избыток эмоций в обращении с новыми политическими институтами, антагонизм между «аристократическим» Югом и «буржуазным» Севером и так далее), в основании Гражданской войны была не типичная европейская борьба за конституционное государство. Скорее, это послереволюционный конфликт ранней и незавершенной конституционной государственности. Борьба шла не за конституцию, а за рамки различных моделей общества в рамках существующей конституции. Национальный контекст, определенный Конституцией 1787 года, был подорван дрейфом региональных интересов[745]. Готовность к гражданской войне, которая в итоге вышла далеко за пределы соответствующих властных элит с обеих сторон, развилась из противоречий незавершенной американской революции XVIII века – революции, которая гарантировала свободу белым мужчинам и игнорировала несвободу афроамериканцев.

Гражданская война началась с того, что одобрявшие это противоречие раскололи единую нацию эпохи независимости и создали свое собственное государство[746]. Годы Гражданской войны распадаются на множество историй. Одна из них – это история о том, как Юг, значительно более слабый в военно-материальном отношении, вначале несколько лет прекрасно держался и был вынужден уступить более сильному Северу только в середине 1863 года. Другая история – о мобилизации все более широких слоев общества с обеих сторон, третья – о потрясающих лидерских качествах и достижениях Авраама Линкольна, величайшей «всемирно-исторической личности» XIX века, если такое выражение вообще допустимо.

Война закончилась в апреле 1865 года капитуляцией последних войск Конфедерации[747]. Неудавшееся коллективное восстание значительной части белого населения на Юге привело к последствиям, которые можно назвать революционными. Отдельное государство, созданное Югом в 1861 году, и его военный аппарат были разбиты. Благодаря 13‑й поправке Авраама Линкольна рабы по всей стране получили гарантированную Конституцией свободу. Превращение четырех миллионов человек из бесправных рабов в граждан должно считаться одним из самых глубоких мыслимых социальных преобразований, пусть даже на практике оно еще долго ограничивалось в силу фактической дискриминации. Освобождение афроамериканцев определило характер Юга и менталитет его жителей на десятилетия вперед. Старая элита рабовладельцев не была физически стерта с лица земли, но они потеряли свое право собственности на рабов без компенсации и сразу после окончания войны были отстранены от принятия решений о послевоенном устройстве. Победители не вершили возмездие над лидерами проигравшей стороны, как это сделали цинские генералы по отношению к тайпинам, британцы – по отношению к индийским мятежникам, а габсбургские военные – к венграм в 1849 году. Джефферсон Дэвис, президент Конфедерации, потерял гражданство, отсидел два года в тюрьме и умер в нищете. Роберт Э. Ли, военный лидер южан и самый блестящий стратег всей Гражданской войны, позже стал сторонником примирения и закончил свои дни в качестве президента университета. Таковы мягкие последствия открытой государственной измены. Юг с его опустошенными ландшафтами и разрушенными городами – особенно сильно пострадали Атланта, Чарльстон и Ричмонд – поначалу находился под управлением военной оккупационной администрации. Она быстро уступила место обновленному гражданскому порядку, подкрепленному амнистией почти всех чиновников Конфедерации при преемнике Авраама Линкольна (Линкольн был убит 15 апреля 1865 года)[748]. Все, кто жил на Юге в первые послевоенные годы или приехал туда по разным причинам, чувствовали, что переживают время глубоких потрясений. Некогда правящий класс Юга был резко ослаблен. Война и отмена рабства лишили их более половины прежнего богатства. До 1860 года олигархия плантаторов Юга была богаче экономической элиты Севера. После 1870 года четыре пятых сверхбогатых американцев проживали в бывших северных штатах[749].

То, что теперь освобожденные рабы должны были воспользоваться предоставленной возможностью и сами распорядиться своей судьбой, явилось принципиально новым обстоятельством[750]. Это началось уже в последние два года Гражданской войны. В общей сложности 180 тысяч афроамериканцев служили в армии Севера; на Юге, после военных поражений Конфедерации, росли волнения среди рабов. В открытой ситуации после окончания войны различные социальные группы боролись за свои позиции в послевоенном устройстве, теперь уже не с оружием в руках, а с помощью законодательства: владельцы распадающихся крупных плантаций, белые фермеры, ранее использовавшие мало рабов или не использовавшие их вовсе, вольноотпущенники периода до 1865 года, бывшие рабы. Это происходило в политических рамках «Реконструкции» Юга, осуществляемой Севером.

Не сразу после окончания войны, а в 1867–1872 годах, реформаторское вмешательство федерального правительства в дела южных штатов достигло своего пика: периода радикальной реконструкции. Она уменьшила власть старой олигархии Юга в пользу более широкого участия в политической жизни, но оставила их социальное и экономическое положение в основном нетронутым, за исключением крупных плантаций. Несмотря на то что Республиканская партия не позднее 1877 года оставила свои попытки навязать Югу новое распределение власти и пошла на соглашение с южной элитой (один из великих умиротворяющих компромиссов эпохи наряду с австро-венгерским «компромиссом» 1867 года и созданием Германской империи как конфедерации государств в 1871 году), возврата к условиям до 1865 года не произошло, и в этом отношении поворот был революционным. Тот факт, что к концу 1870‑х годов афроамериканцы занимали выборные должности почти на всех политических уровнях, был бы невозможен в 1860‑м. Но черному населению не создали таких условий, которые позволили ли бы реально воспользоваться новыми возможностями. Политическая эмансипация не сочеталась с социальной и экономической эмансипацией и не привела к изменению сознания большинства белых: они остались расистами и продолжали дискриминировать афроамериканцев[751]. В этом смысле Гражданская война осталась «незаконченной революцией»[752]. Надежды на расширение политических прав женщин (любого цвета кожи) также не оправдались. Однако в другом отношении 1860‑е и 1870‑е годы дали импульсы, которые многие историки считают также революционными: после десятилетий широкого laissez-faire государство взяло на себя более активную роль и более широкие полномочия, особенно на уровне штатов: создание государственной банковской системы, которая унифицировала ранее хаотичные денежные отношения, защитная тарифная политика (то есть агрессивная внешнеторговая политика, которую США проводят и сегодня), увеличение государственных инвестиций в развитие инфраструктуры, более строгое регулирование экспансии на Запад. Эта американская система (American system), как ее называли, стала важной политической предпосылкой для возвышения США как ведущей экономической державы. Все это становится заметным, только когда Гражданская война и Реконструкция рассматриваются с 1861 по 1877 год как единая эпоха, точно так же как Французская революция и наполеоновский период должны пониматься как континуум, простирающийся с 1789 по 1815 год[753].

4. Евразийские революции после 1900 года

События в Мексике

Третья четверть XIX века была временем крупных, часто сопровождавшихся насилием кризисов во всем мире (за относительным исключением Африки). Революционные вызовы существующему порядку начались в Западной Европе в 1847 году и закончились в 1873‑м разрушительным подавлением