Черное озеро (СИ) - К. Разумовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Инесса. — зовёт Амур, крепче прижимая мои ноги к себе. Я и не стараюсь вырваться из ловушки, в которую загнала себя сама.
Воля случая. Злой рок. Судьба.
Для меня больше не существует ничего кроме тепла его тела и внутренностей, свернувшихся в клубок от волнения.
— Инесса, поговори со мной. — вновь обращается ко мне Амур. Его голос звучит хрипло над ухом. Утыкаюсь носом в его щеку, отсчитывая секунды до того, как все кончится. Разумовский замер, и я вместе с ним.
— Амур? — мой голос предательски дрожит.
— Все хорошо. Просто открой глаза.
Делаю это, чувствуя, как внутри все холодеет от ужаса. Мы стоим посреди реки. Амур решил перейти ее вброд, но почему-то остановился. Прижимаюсь к нему так сильно, что того и гляди проберусь к нему под пальто.
Я бы сделала это, если б это оградило меня от воды.
— Все отлично, видишь?
Нет. Не вижу.
Мышцы деревенеют от напряжения. Гляжу на воду, чувствуя ее привкус в носу и во рту. Тело обдаёт холодом, как в ту ночь, когда я не смогла выплыть.
— Амур, пожалуйста, пойдем. — умоляюще шепчу я, нервно глотая слюну.
Все хорошо. Я не утону.
Амур идёт дальше без споров, и вскоре мы оказываемся на противоположном берегу. Почувствовав твердую землю под ногами, я падаю на зад, переводя дыхание. Амур стоит рядом, выливая речную воду из ботинок. Его ноги сырые до колен, от чего штаны прилипли к точеным мышцам.
От чувства, что моя жизнь напрямую зависит от другого человека начинает тошнить. Не хочу доверять свою жизнь другим.
— Обязательно было идти здесь?
Прячу дрожащие руки в карманах широких брюк.
— Да. Мы в родовом поместье, принадлежащем Емельяновым.
— И?
Я всё ещё не понимаю цели нашего здесь прибывания. Мы сидим у небольшой поляны, окруженной тонкими опавшими деревьями. Кусты вишни? Их нежными объятиями укрывает туман. На берегу пусто, за исключением уже опавших ивовых кустов вдоль кромки воды. Чем дольше вглядываться перед собой, тем гуще стелется туман и плотнее растут деревья за поляной.
— Сестра графа Крупского, является его доверенным лицом. Одна из сестер. Они растят вишню для чудо-наливки, которую лакает пол Райрисы.
Паззлы в моей голове складывались неумолимо медленно. Фамилия звучит знакомо. Может, мне просто не дано помнить все. Вишневая наливка. Наконец, уцепившись за мысль, неприкаянно болтавшуюся где-то на задворках сознания я выпаливаю:
— Тот, который торговали с Опариным? У которого мы украли письма.
И которого убили — напоминает внезапно пробудившаяся совесть.
— Именно. — довольно, словно кот, подтверждает Амур, обуваясь. Подскакиваю, предвкушая большое дело.
Я доказала ему, что ничуть не хуже других!
Всего-навсего пришлось разрубить человека на котлеты.
— Мы убьем ее? — задумчиво уточняю я, мысленно утопая в крови Опарина.
Мне никогда от нее не отмыться. Мне никогда не отмыться от самой себя.
— Нет, конечно. — смеется Разумовский, поправляя одежду. Я сконфуженно оседаю, складывая руки на груди.
— Тогда зачем мы здесь?
Амур медлит, прежде чем ответить. Оглядываюсь и замечаю клочки густого тумана, тянущегося к нам. Узловатые вымокшие ветви деревьев замерли, как и время в этом злосчастном месте.
Как далеко живет таксидермист?
Бросаю злобный взгляд на Амура. Разумовский неспеша достает компас, говоря, не отрываясь от разглядывания аккуратных узоров на обратной стороне золотого корпуса.
— Она — сконструировала его крепость. Человек, сделавший ее неприступной.
— Нам нужны чертежи, так?
Амур кивает, пряча золотую вещицу в карман брюк.
Всё началось с этого проклятого компаса. Всё началось с того момента, как я выбрала самую легкую и априори неверную дорогу.
— Умничка.
Поднимаюсь, чувствуя легкое пьянящее радостью головокружение.
Умничка.
Если он говорит то, что я хочу услышать — у него получилось.
Меня тошнит от самой себя, когда приходится признать свою глупую зависимость от одобрения со стороны.
Жалкое зрелище.
Забудь о нем. В любом случае, в конце с тобой будешь лишь ты.
Амур вновь достаёт из кармана компас. Цепочка звякает. Мне удаётся рассмотреть предмет получше. Его резной корпус, усыпанный драгоценными камнями, блестит в тусклом свете луны. Разумовский в который раз смотрит на устланное звездами небо и задумчиво протягивает:
— Нужно держаться где-нибудь поблизости. Не хватало вам еще потеряться в кустах.
Его слова звучат странно даже для него самого. Но, когда возле меня зашевелились растения, я еле сдержала крик ужаса. Из-за густого прибрежного куста ивы выходят Стивер и Катунь. Первый выглядит подавленно, второй на удивление сосредоточен.
— Так мы идем вчетвером?
Почему-то мысль о том, что Амур предусмотрительно прихватил с собой двух головорезов меня обижает. Не знаю чем.
Вероятно, я просто возомнила, будто могу чего-то стоить. Но нет. Я ошибаюсь. Опять.
Стивер не сводит с меня пристального взгляда.
— Все в порядке? — уточняю я, не скрывая разочарования. Стивер кивает и поспешно отворачивается.
— Не обращай внимание. Парнишка поцапался с Маленом за принцессу. — усмехается Катунь, кутаясь в темно-синий пиджак, кажущийся почти черным. Отряхиваю штаны, прячась в рубашку и плащ. Украдкой бросаю взгляд на Амура. Тот сосредоточенно изучает местность.
Сосредоточься на себе.
Он прав — когда-то все закончится, и я вернусь домой, оставив его далеко в прошлом. Так и должно быть. Он исчезнет из моей жизни, а после — из моих мыслей. Возможно, я даже вспомню о нём когда-нибудь, когда проснусь посреди ночи с новым мужчиной, спящим под боком. Налью себе вина и закурю на кухне, стоя под форточкой и воссоздавая его лицо по тем крупицам, что останутся в памяти. Буду вспоминать вкус того отвратительного пойла, что он в меня вливал, когда я на протяжении всего вечера фасовала куски человеческого мяса по мешкам. Я вспомню его конфеты и тепло, когда он, прижив меня к себе, не давал взглянуть на десяток бездыханных тел безумцев. Возможно, это заставит меня улыбнуться. Я даже, вероятно, найду платок, подаренный им же, и положу его на самое видное место, чтобы не забывать. Ни его, ни кого из тех, с кем меня свела судьба.
Я вернусь домой, это дело времени, а мое — забыть их, чтобы однажды вспомнить.
***
Прошмыгивая между сотнями вишневых деревьев, я уже едва волочу за собой ноги. Мы садимся в кустах, выжидая.
— Готова? — тихо шепчет Амур, разглядывая
